Перемените обстановку - Чейз Джеймс Хедли (электронные книги бесплатно TXT) 📗

Сидни примчался на звонок и распахнул дверь настежь.

— Входи, милый мальчик! — воскликнул он. — Его глаза искрились. — Обед, наверно, был ужасный?

— Скверный. — Я закрыл дверь и, взяв его под руку, провел в гостиную, зная, что дверь осталась незапертой. — Она колеблется. Я не думаю, чтобы ее муж захотел тратиться, но я повстречал Кэлшота и ему нужен браслет с изумрудами и рубинами. Он придет завтра… очередная цыпочка.

— Бог с ним… иди посмотри мои эскизы.

Идя вслед за ним к столу, я взглянул на часы. Десять минут одиннадцатого.

Через двадцать минут здесь будет твориться черт знает что. Я почувствовал, что слегка вспотел и, достав платок, вытер ладони.

— Смотри! — Он разложил на столе четыре эскиза. — Как тебе нравится?

Я склонился над ними, почти ничего не видя от волнения.

— Тебе не кажется, что вот этот превосходен? — Он положил свой длинный изящный палец на второй с краю рисунок.

Я овладел собой и усилием воли прогнал пелену, застилавшую глаза. В течение нескольких секунд я разглядывал эскизы. Он превзошел себя. Тот, на который он показывал, был лучшим образцом ювелирного дизайна, когда-либо виденного мною. Я выпрямился.

— Ты гений, Сидни! Ошибки быть не может! Это как раз то, что нужно, и я даю слово, что продам это за два миллиона.

Он жеманно улыбнулся, извиваясь от удовольствия.

— Мне, правда, казалось, что здесь все как надо, ну а теперь, раз ты так говоришь…

— Давай сравним его с колье.

Он удивился.

— Но зачем?

— Я хочу сравнить огранку камней с твоим рисунком. — Я заговорил хриплым голосом и был вынужден остановиться, чтобы прочистить горло.

— Понимаю… да…

— Он повернулся, пересек комнату, снял картину и повторил свой секретный ритуал с дверцей сейфа.

Я посмотрел на часы: еще пятнадцать минут.

Он принес колье и положил на стол.

— Садись, Сидни, и давай сравним их.

Он обошел стол, а я стал у него за спиной, и мы оба посмотрели сперва на колье, потом на рисунок.

— Изумительно, — сказал я. — Ты прекрасно уловил душу камней.

Представляешь, как это будет выглядеть, когда Чан сделает ожерелье? Мне не терпится отвезти это ему.

Он обернулся в кресле.

— Когда ты сможешь выехать?

— В понедельник. Завтра зайду в бюро путешествий. В Гонконге буду где-нибудь в среду. Придется провести неделю с Чаном, чтобы убедиться, что он начал правильно, потом я вылечу обратно.

Он кивнул.

— Хорошо. Как, по-твоему, сколько тебе понадобится времени для его продажи?

— Дело нелегкое. Не знаю. Я уже составил список, кому предложить. На эту работу у Чана уйдет два месяца. Как только он закончит, я приступлю.

— Ты не можешь мне дать хоть какое-то представление?

Я смотрел на него, не понимая, куда он клонит.

— Вряд ли это возможно, Сидни. Может месяц, а может и восемь месяцев. Два миллиона не мелочь.

Он заерзал в кресле.

— Видишь ли, Ларри, я застраховал колье на девять месяцев. На этот период я добился особого тарифа, но взносы все-таки чертовски высоки. Если мы не продадим его в течение девяти месяцев, придется платить больше, а мне не хотелось бы.

Я замер, прикованный к месту.

— Ты его застраховал?

— Ну, конечно, дорогуша. Не вообразил же ты, что я отпущу тебя в Гонконг, в такую даль, не застраховав его? С тобой может случиться все, что угодно.

Может произойти несчастный случай — Боже упаси! Три четверти миллиона чертовски большая сумма, чтобы ею рисковать.

— Да. — Мое сердце гулко колотилось. — Где ты его застраховал?

— Как всегда… в «Нэйшнл Финделита». У меня вышла страшная стычка с этим ужасным Мэддоксом! Я его ненавижу! Он такой материалист! В конце концов пришлось пойти к одному из директоров, чтобы получить скидку. Мэддокс хотел взять с меня чуть ли не вдвое.

Мэддокс!

— Мне тоже приходилось иметь с ним дела, и я считал его самым тертым, упорным и проницательным из всех экспертов по страховым искам, человеком, который нюхом чует преступление даже прежде, чем оно задумано. Он и его помощник Хармас Стив раскрыли больше страховых афер и посадили в тюрьму больше людей, пытавшихся обманом получить деньги, чем все остальные страховые инспекторы, вместе взятые.

Зная, что я побледнел, я отвернулся и медленно подошел к большому окну с раздвинутыми шторами.

Паника парализовала мой рассудок. Ограбление отменяется! Нужно его остановить! Но как? Мозг отказывался работать, однако я понимал, какие роковые последствия имела бы попытка осуществить мой замысел теперь, когда на заднем плане появился Мэддокс.

Как ни проворна полиция Парадайз-Сити, ей далеко до Мэддокса. Я вспомнил случай, когда шеф полиции Террел был рад получить помощь от следователя Мэддокса, Стива Хармаса, и именно Хармас раскрыл кражу ожерелья Эсмальди, а также убийство.

— В чем дело, Ларри?

— Голова разбаливается, чтоб ее! — Я обхватил голову руками, пытаясь сообразить, что делать. В следующую секунду я понял, как до смешного просто предотвратить ограбление. Нужно только пересечь комнату, выйти в прихожую, спустить предохранитель замка и Рея с Фелом не смогут войти.

Что они станут делать? А что они смогут сделать, кроме как уйти и при следующей встрече изругать меня.

— Я принесу тебе аспирин, — сказал Сидни, вставая. — Нет ничего лучше аспирина, золотко.

— Ничего, я сам найду, — я двинулся к двери. — Он в ванной, в шкафчике, верно?

— Позволь мне…

Тут дверь с треском распахнулась и я понял, что опоздал.

Позже, вспоминая этот вечер, я имел возможность понять, почему операция закончилась катастрофой. Вина за ошибку целиком лежала на мне.

Несмотря на длительное обдумывание и тщательную разработку плана, я совершенно неправильно представлял, как будет реагировать Сидни в критической обстановке. Я был так уверен, что этот изящный, изнеженный педераст с его суетливыми повадками трусливее мыши и съежится от ужаса при малейшей угрозе насилия! Если бы не ошибка в оценке его характера, я не оказался бы в своем теперешнем положении, но я был убежден, что он не доставит хлопот и не задумывался над этой важнейшей частью операции.

Я шел к двери, а Сидни выходил из-за стола, когда дверь распахнулась и ворвался Фел, а за ним Рея.

Фел надел парик и очки. В руке у него был кольт. Сзади него Рея, спрятавшая рыжие волосы под черной косынкой, закрывавшая лицо огромными зеркальными очками, с пистолетом тридцать восьмого калибра в обтянутой перчаткой руке, тоже выглядела грозно.

— Стоять на месте! — завопил Фел леденящим кровь голосом. — Руки вверх!

Я двигался к нему. И хотел остановиться, но ноги несли меня сами. Мы были почти рядом, когда он взмахнул рукой. Я уловил его движение и попытался увернуться, но ствол пистолета с сокрушительной силой ударил меня по лицу и внутри моего черепа полыхнула белая вспышка. Я упал навзничь, ошеломленный ударом, чувствуя, как по лицу стекает в рот теплая кровь. Мой правый глаз стремительно заплывал, но левый отмечал происходящее.

Я видел, как Сидни схватил нож, служивший для вскрывания писем: антикварный предмет, обошедшийся ему не в одну тысячу долларов, которым он очень гордился. Он бросился на Фела, словно разъяренный бык, бледный, как пергамент, с выпученными глазами. У него был вид человека не только взбешенного до неистовства, но и одержимого жаждой убийства.

Я видел, как Рея попятилась и вскинула пистолет, оскалив зубы в свирепой гримасе. В тот момент, когда Сидни сделал выпад в сторону Фела, который стоял неподвижно, словно остолбенев, блеснула вспышка и раздался грохот.

Острие кинжала впилось в руку Фела и брызнула кровь. Затылок Сидни лопнул красным грибом и он повалился с глухим стоном.

Клубы порохового дыма поднимались к потолку. Фел сделал несколько неверных шагов назад, зажимая руку. Кое-как я поднялся на четвереньки.

Я уставился на тело Сидни. Что-то ужасно белое с кровью начало сочиться у него из затылка. Он был мертв. Это я понимал. Сидни! Мертв! У меня во рту что-то отделилось. Я выплюнул зуб на персидский ковер. На четвереньках подполз к нему, желая прикоснуться к нему, вернуть его к жизни, но в тот момент, когда я почти добрался до него, надо мной появилась тень Реи.