Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт (книги без регистрации .txt) 📗

— Мчался, как лось, если за двадцать минут добежал до Теобальдс-роуд, — отметил Страйк. — Это ведь у Кларкенуэлла, правильно? Мили две — две с половиной. По гололеду.

— Может, это и не он. Качество съемки дерьмовое. Бристоу настораживает, что он закрывал лицо, но холод был адский, я сам на службу в вязаном шлеме пришел. Да какая разница, был он на Теобальдс-роуд или не был, если никто его не опознал?

— А второй куда делся?

— Добежал по угла Холливелл-стрит, это метров шестьдесят, а куда потом — неизвестно.

— А в котором часу появился в этом районе?

— Он с любой стороны мог появиться. Ни на одном видео этот момент не зафиксирован.

— Но в Лондоне, насколько я знаю, десять тысяч камер видеонаблюдения, так?

— Они же не везде есть. Камеры требуют обслуживания, настройки, а иначе толку от них — ровно ноль. Та, что установлена на Гарримен-стрит, была неисправна, на Медоуфилд-роуд и на Хартли-стрит вообще ни одной нет. Ты как все, Страйк: хочешь гражданских свобод, чтоб от жены в ночной клуб бегать, но при этом чтоб за твоим домом было круглосуточное наблюдение, а то, не ровен час, кто-нибудь через окно сортира заберется. Так не бывает, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти.

— И одно, и другое — не про меня, — сказал Страйк. — Я только спросил, что тебе известно про второго бегуна.

— Закутанный шарфом, как и его кореш; видны только руки. Я бы на его месте, будь у меня рыло в пуху из-за этого «мазерати», отсиделся в баре и вышел вместе с какой-нибудь компанией. На Холливелл-стрит есть как раз подходящее местечко, «Боджо», — он прямиком с Холливелл-стрит мог нырнуть туда и затихариться. Мы проверили. — Уордл не стал дожидаться вопроса. — По кадрам видеозаписи никто его не опознал.

Некоторое время оба молча тянули пиво.

— Даже если б мы его нашли, — сказал Уорлд, опуская стакан, — максимум, что можно было бы из него вытянуть, — свидетельские показания о падении Лэндри. У нее в квартире не обнаружено следов посторонней ДНК. Никто из чужих туда не заходил.

— Но Бристоу основывается не только на видеозаписях, — заметил Страйк. — Он знаком с Тэнзи Бестиги.

— Избавь меня от разговоров об этой дряни, — раздраженно бросил Уордл.

— Не могу: мой клиент считает, что она говорит правду.

— Она еще не прикусила язык? Не заткнулась? Могу тебе открыть глаза на эту миссис Бестиги, хочешь?

— Валяй. — Одной рукой Страйк сжимал стакан, приподняв его над столом.

— Мы с Карвером прибыли по вызову минут через двадцать — двадцать пять после того, как Лэндри разбилась о мостовую. Патрульные были уже там. Тэнзи Бестиги колотилась в истерике, бормотала невесть что, тряслась, вопила, что в доме убийца. Дескать, проснулась она в два часа ночи, побежала по-маленькому, услышала наверху крики, а потом увидела, как мимо ее окна летит Лула. А у нее в квартире — тройные стеклопакеты. И тепло сохраняют, и вентиляцию обеспечивают, и от уличного шума защищают. Когда мы ее допрашивали, на тротуаре было полно народу и полицейских машин, но ты бы ни в жизнь об этом не догадался, если б не мигалки. В квартире у нее глухо как в танке. Я ей говорю: «Вы уверены, что слышали крики, миссис Бестиги? Ведь у вас в квартире, по-моему, хорошая звукоизоляция». Она — в позу. Божилась, что слышала каждое слово. Якобы Лэндри кричала: «Ты опоздал!» — а мужской голос в ответ: «Лживая тварь!» Слуховые галлюцинации — вот как это называется, — заключил Уордл. — Кто на кокаине сидит, у того мозги из ноздрей вытекают.

Он снова сделал большой глоток.

— Короче, мы доказали, что слышать этого она не могла. На следующий день, когда их с мужем достала пресса, они переселились к знакомым, и мы впустили в квартиру нескольких наших ребят, а одного поставили на балкон Лулы и велели орать во все горло. На втором этаже не было слышно ни единого слова — это притом что наши парни были трезвыми как стеклышко и специально прислушивались. Но пока мы доказывали, что миссис Бестиги врет и не краснеет, она обзвонила пол-Лондона, выдавая себя за единственную свидетельницу убийства Лулы Лэндри. Пресса, естественно, ухватилась за ее показания, поскольку соседи слышали, как она вопила, что в доме находится посторонний. Клеймо сразу легло на Эвана Даффилда; мы снова к этой дамочке. Приперли к стенке, потому как доказали, что не могла она ничего слышать. А она так и не признала, что это плод ее больного воображения. До сих пор свое гнет, а журналисты ей проходу не дают, будто она Лула Лэндри, воскресшая из мертвых. И что она придумала: «Ах, разве я не упомянула? Окна же были открыты. Да-да, я сама открыла окна — проветривала». — Уордл желчно усмехнулся. — На улице метель, холодина, а ей, видишь ли, проветрить приспичило.

— А она действительно была в нижнем белье?

— Она была как щепка с двумя приклеенными искусственными мандаринами, — сказал Уордл, и по той легкости, с которой он выдал это сравнение, Страйк понял, что слышит его далеко не первым. — Пришлось реагировать на ее новые бредни: проверили на отпечатки пальцев — и точно: к окну она не прикасалась. Ни на рамах, ни на засовах ее пальчиков не было. А уборщица стереть их не могла — она приходила за сутки до смерти Лулы. Поскольку в момент нашего приезда окна были заперты на шпингалеты, напрашивается единственный вывод, ты согласен? Миссис Тэнзи Бестиги врет как сивый мерин.

Уорлд осушил свой стакан.

— Я возьму еще, — сказал Страйк и пошел к стойке.

Возвращаясь, он заметил, что Уордл с любопытством рассматривает его ноги. В другой ситуации Страйк, возможно, сказал бы, стукнув о ножку стола протезом: «Правая». Но сейчас он молча поставил на стол две свежие пинты и свиные шкварки, которые, к его неудовольствию, подавались здесь в белом горшочке, и сразу продолжил с того места, где разговор прервался:

— И тем не менее Тэнзи Бестиги видела, как Лэндри пролетела мимо ее окна? Уилсон тоже говорит, что сперва услышал стук от удара тела и тут же — вопли миссис Бестиги.

— Может, и видела, но в сортир она вовсе не по нужде бегала. А бегала она кокса нюхнуть. Там мы его и нашли: готовенький, на дорожки разделенный.

— То есть она сколько-то оставила?

— Ага. Как видно, охоту отшибло, когда за окном такое увидела.

— Разве из ванной комнаты видно, что делается за окном?

— В общем, да. Частично.

— Вы прибыли довольно быстро, правда?

— Патрульные — минут через восемь, а мы с Карвером — через двадцать. — Уордл поднял стакан, будто предлагая выпить за оперативность правоохранительных органов.

— Я встречался с этим охранником, с Уилсоном, — сказал Страйк.

— Да? Толковый мужик, — сказал Уордл с легкой снисходительностью. — Он же не виноват, что его дристос пробрал. А так он ни к чему не прикасался, мигом произвел осмотр помещения. В самом деле толковый.

— Но ни он, ни его напарники не потрудились вовремя сменить код входной двери.

— С кем не бывает. Кругом эти пин-коды, пароли. Достали уже.

— Бристоу хочет понять, какие возможности открывало пятнадцатиминутное отсутствие Уилсона.

— Мы и сами хотели это понять, но ровно через пять минут удостоверились, что миссис Бестиги как раз в это время побежала нюхнуть кокса, а потом не упустила возможности прославиться.

— Уилсон упомянул, что бассейн оставался незапертым.

— А он может объяснить, каким образом убийца пробрался в бассейн и обратно, минуя посты охраны? Бассейн этот гребаный, — сказал Уордл, — у нас в тренировочном центре, считай, такой же, а тут — для троих придурков. Да еще у них на первом этаже, за постом охраны, спортзал. Гараж подземный, мать твою. Квартиры мрамором отделаны, всяким дерьмом… прямо пятизвездочный отель. — Полицейский медленно покачал головой, сокрушаясь о несправедливом распределении богатства. — Другой мир.

— Меня интересует квартира посредине, — сказал Страйк.

— Диби Макка? — уточнил Уордл, и Страйк с удивлением отметил искреннюю, теплую улыбку полицейского. — А что в ней такого?