Прощание Зельба - Шлинк Бернхард (читать книги бесплатно .txt) 📗

— Лучше было бы не делать этого под покровом ночи. В конце рабочего дня следовало бы открыть отмычкой кухонную дверь и сидеть там в кладовке, пока все не уйдут. Тогда банк остался бы в полном твоем распоряжении. Трудность не в том, как залезть, а в том, как потом выбраться. Вообще-то, лучше всего снова спрятаться к семи часам утра, когда приходят уборщицы, и подождать, пока банк откроется и можно будет смешаться с клиентами. Но кладовка для этого не годится, там хранятся швабры и ведра; в туалете, в копировальной, за перегородками и под столами уборщицы моют, а в помещения, где клиенты абонируют ячейки, и в зал с сейфом попасть невозможно.

— А как в банк попадают уборщицы?

— У них есть ключ от черного хода.

— А нельзя ли, когда они откроют, проскочить мимо них?

Она задумалась. На завтрак были яйца с жареным салом и картошкой, бутерброды с джемом и кофе. Она ела так, будто голодала несколько лет и теперь решила питаться про запас. Когда я капитулировал, отказавшись съесть второе яйцо, она опустошила и мою тарелку.

— Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу! Уборщицы перепугаются и вызовут полицию… Ну и что? — заметила он и куском хлеба собрала с тарелок остатки.

— Продолжим гипотетические рассуждения?

Она засмеялась.

— Это же никому не повредит, верно?

— Если бы некто попал в банк, сел за компьютер и не смог разобраться в программах и файлах, но у него был бы сотовый, и он мог бы позвонить кому-то, кто в этом разбирается, то, наверное…

Она опять засмеялась. От смеха у нее затрясся живот, она схватилась за стол, как будто боялась свалиться со стула.

Я подождал, пока она успокоится.

— Фрау Собода, не могли бы вы на своем компьютере показать мне, что я должен сделать сегодня ночью? И не могли бы вы помочь мне сегодня ночью, если я сам не разберусь и позвоню вам по сотовому? Знаю, шансов что-то обнаружить у меня не много, но мне не будет покоя, если я не попытаюсь это сделать.

Она посмотрела на часы:

— Осталось шесть часов. У вас есть сотовый?

Я спросил, где находится соответствующий магазин, и купил телефон. Когда я вернулся, фрау Собода села со мной за компьютер. Показывала, объясняла, я задавал вопросы и тренировался. Включить. Ввести пароль. Какое слово может быть паролем? Как попасть из рабочей системы в протокол-файл? Как запросить в рабочей системе информацию по состоянию счетов и по изменениям, отмеченным в протокол-файле? Как пройти в систему отмывания денег? Как по телефону рассказать, что происходит на экране? К трем часам я совсем запутался.

— У вас есть пара часов, чтобы еще раз проработать всю схему. Новый шеф допоздна засиживается на работе, так что до восьми я бы вылезать из кладовки не стала.

Она объяснила, как прошмыгнуть на кухню.

— Удачи!

Я припарковался на боковой улочке и вошел в Сорбский кооперативный. Через общий зал, мимо кассы, в короткий коридор, который ведет к черному ходу и в начале которого расположены туалет и кухня, — это трудности не представляло. Пока я медленно шел по заполненному посетителями залу, никто не обращал на меня внимания, в коридоре я быстро открыл отмычкой дверь на кухню и закрыл ее за собой.

Кладовка оказалась набитой до отказа, мне пришлось осторожно переставлять метлы и перекладывать щетки, тряпки, ведра и чистящие средства, пока не освободилось немного места. Было очень неудобно. Я стоял по стойке смирно, в спину упирался ящик, ноги плотно сдвинуты, руки по швам. Сильно пахло чистящими средствами, не свежим лимоном, а смесью ядрового мыла, нашатырного спирта и гнилых фруктов. Сначала я приоткрыл дверцу, подумав, что вовремя услышу, если кто-то войдет. Но потом пришел человек, а я заметил его, только когда он уже стоял посреди кухни, и если бы он посмотрел в мою сторону, песенка моя была бы спета. Так что дверцу пришлось закрыть. Когда в четыре часа прием клиентов подошел к концу, кухня наполнилась людьми. Сотрудники, весь день просидевшие за окошечками и теперь вынужденные оформлять бумаги, устроили себе перерыв. Я слышал шипение и бульканье кофе-машины, звон чашек и ложек, разговоры о посетителях и сплетни про коллег. Мне было не очень уютно в моем укрытии. Зато время пролетело быстро.

А вообще-то, оно едва тащилось. Сначала я повторял все, что успел узнать о компьютерах. Но вскоре уже не мог думать ни о чем, кроме того, как бы еще переставить ноги хотя бы на сантиметр, как поменять положение рук, чтобы они меньше ныли. Я проникся уважением к солдатам, которые стоят в карауле у Букингемского или Елисейского дворцов, и дошел до того, что позавидовал их просторным будкам. Иногда до меня доносился какой-то шум. Но я не знал, находится его источник в зале или на улице, задвинул ли кто-то стул, или на улице столкнулись две машины, или это со строительных лесов упала доска. Большей частью я не слышал ничего, кроме шума крови в ушах и тихого тонкого посвистывания, которое не проникало извне, а жило где-то внутри меня. Я решил, что в восемь часов вылезу из шкафа, открою дверь и послушаю, что делается в зале.

Но без четверти восемь все закончилось. Снова раздался шум. Пока я спрашивал себя, откуда он идет и что означает, дверь кухни с треском распахнулась. На мгновение все стихло. Вошедший остановился, он, видимо, обвел взглядом посудомоечную машину, плиту, холодильник, стол и стулья, подвесной шкафчик над посудомоечной машиной и кладовку рядом с плитой. Потом сделал несколько энергичных шагов в мою сторону и рывком распахнул дверь.

5

В темном костюме с жилетом

Свет ослепил меня, я видел только, что передо мной стоит какой-то человек. Я зажмурился, открыл глаза и заморгал. И тут я его узнал. Передо мной стоял Ульбрих.

Карл-Хайнц Ульбрих в темном костюме с жилетом и красным галстуком и в очках с серебряной оправой, через них он устремил на меня взгляд, который в его представлении должен казаться решительным и грозным.

— Господин Зельб…

Я засмеялся. Я смеялся потому, что спало напряжение последней минуты и напряжение от долгого стояния в неудобной позе. Я смеялся над костюмом Ульбриха и над его взглядом. Я смеялся над тем, что меня застукали в кладовке, как будто я любовник кооперативного банка, а Ульбрих — его ревнивый супруг.

— Господин Зельб…

Голос его не звучал ни решительно, ни грозно. Как я мог забыть, какой этот Ульбрих обидчивый малый! Я попытался досмеяться так, чтобы в последних смешках он почувствовал, будто мы смеемся вместе, а не я смеюсь над ним. Но было уже поздно: он на меня обиделся.

— Господин Зельб, скоро вам будет не до смеха! Вы же проникли сюда противозаконно.

Я кивнул:

— Да, господин Ульбрих. Точно. Как вы меня нашли?

— Увидел вашу машину на соседней улице. Где же вас было искать, как не у нас?

— Это же надо такому случиться, чтобы в Котбусе кто-то узнал мою машину! Наверное, я должен был догадаться, что Велькер назначит вас сюда новым начальником.

— Вы намекаете… вы намекаете, что я… Господин Зельб, ваши намеки на то, что я шантажировал господина директора Велькера, — это гнусность, против которой я выражаю решительный протест по всей форме. Господин директор Велькер понял то, чего не поняли вы, и с радостью воспользовался моими услугами. Понимаете? С радостью!

Я начал вылезать из кладовки, и мои онемевшие ноги распихивали чистящие средства, ведра, тряпки, щетки, метлы. Ульбрих смотрел на меня с укором. Почему, когда я общаюсь с ним, меня раньше или позже начинает мучить совесть? Я ведь ему не отец. Я по определению не мог быть ему плохим отцом. Я ему не дядя, не кузен, не брат.

— Понимаю. Вы его не шантажируете. Он рад, что вы на него работаете. А сейчас я бы хотел уйти.

— Вы же противозаконно…

— Об этом мы уже успели поговорить. Велькер не захочет скандалов у себя в банке. Я и полиция — это был бы скандал. Полагаю, он даже не захочет знать, что я провел пару часов в его банке в непосредственной близости от метелок и ведер. Просто забудьте о противозаконном проникновении. Забудьте про него и выпустите меня.