Черный мерин - Кивинов Андрей Владимирович (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Но, как я уже говорил, главное не одежда, главное – харизма.
– Ну что, Данила-мастер?..– Глазунов хлопнул по именному номеру полосатой дубинкой. – С Ходорковским и Лебедевым, слава Богу, разобрались, теперь и до тебя руки дошли… Готовься.
Против фактов не поспоришь. Где Ходорковский? Где Лебедев? В колонии строгого режима макаронами давятся.
Демидов прекращает брызгать слюной.
– На каком это основании, Даниил Сергеевич, ты такой номер на машину повесил? Не пояснишь?.. Что, министр разрешил? А мигалка на крыше почему?.. Ты ж не губернатор и не пожарник.
Командир ОМОНа, поймав глазуновский взгляд, ловким ударом кулака своротил маячок. Демидов уже особо активно не возражал. Так, легкое бессловесное неудовольствие. Почуял руку Москвы.
– В автобус их! – приказал омоновцам Егорка и подобрал с асфальта револьверы охранников. Потом подмигнул мне: – Артем Григорьевич, займитесь машиной. Осмотрите и езжайте за нами.
И тут на меня снизошло вдохновение. Не мог я, как сотрудник генеральной прокуратуры, оставаться молчаливым свидетелем беспредела.
– Куда поедем? В отдел или прямо в тюрьму?..
Егору не очень понравилась моя инициатива. Демидов далеко не идиот и мог почувствовать фальшь. Примерно это я прочитал в глазах Глазунова.
– В отдел, – коротко ответил он. – По дороге заскочим в офис, я переоденусь.
После неожиданной встряски Даниил Сергеевич наконец пришел в себя и в автобус идти отказался, правда, уже не в такой резкой форме.
– Послушайте, чего за дела-то?.. Я могу и сам доехать!
Рука авторитета выхватила из-за пазухи мобильник.
– Как же! Мы вот так одному разрешили доехать, а теперь его Англия не выдает. В автобус! Я сказал: в автобус!.. Есть к тебе вопросы, уважаемый. И по поводу шахт, и по поводу шахтеров…
Полосатая палочка указывает на венок. Намек понятен. Общение будет серьезным, затяжным и трагическим. Мобильник Демидова переместился в пятнистую куртку Глазунова, а ее хозяин – в салон менее комфортного, чем «лексус», транспортного средства. Бодигардов затолкали следом. Рвать жилы за «тело» охрана не стала. Ее задача хулиганов и киллеров отгонять, а государственные люди в договоре не упомянуты. Пусть «тело» с ними само разбирается.
Я забрался в салон «лексуса». Хорошая машина для здешних мест, да и не только для здешних. Коробка-автомат, бортовой компьютер, автопилот, руль с подогревом, торпеда из ценных пород дерева с приклеенными иконками. Не помогли иконки, не уберегли от прокурорского сглаза…
Открываем бардачок. Глубокий, емкий. Что тут? Молитвослов в сафьяновой обложке, карта Суходольска, старый номер «Плейбоя», диск казачьих песен. Ничто человеческое нам, авторитетам, не чуждо. И песенку послушать, и молитвочку прочитать, и сиськами полюбоваться… Упаковка пилюль от бессонницы. Видно, грехи спать не дают, молитвы не помогают.
Задание выполнено, осмотр машины закончен.
– Поехали! – махнул рукой Егор, закрывая дверь автобуса.
Вот все как просто, оказывается. Расскажи мне, что серьезного человека, обложенного вооруженной охраной, как больной грелками, можно вот так взять и прибрать к рукам, – ни за что не поверил бы. Наверное, и Демидов не поверил бы. Особенно здесь. И представься Егорка кем-нибудь другим, засомневался бы, документы бы потребовал. А так – никаких сомнений! Генеральная прокуратура!.. Старая истина: чем чудовищней ложь, тем охотней ей верят. Теперь, глядя на ситуацию с высоты прожитых лет, категорически заявляю, что наша жизнь состоит из парадоксов. Сила – в простоте (а не в простате).
Аж жутко становится! Ведь на нашем месте могли быть злобные конкуренты или завистники? И вместо отдела милиции увезли бы авторитета в тундру, к седым снегам. А у того – никаких сомнений, что это не конкуренты, а генпрокуратура!
Значит, ждал. Может, в глубине души, но ждал. Спал плохо. Отгонял тревожные мысли, что дождется. А когда дождался – шок! Неужели сбылось?.. Нет, не может быть, я же Сам… Некоронованный король.
А ситуация в державе и вправду неспокойная. Брата-олигарха прессуют по-черному, страшно телевизор включить. Тут одного, там другого. По беспределу. В Басманном суде. Папочки якобы на многих приготовлены, своего часа ждут. Вдруг, и правда, мой час пробил?.. Намеки-то были. И не раз… Сжалось в тревоге очко, застучало в аритмии сердечко… Неужели началось?..
Молодец, Егорка! Рассчитал грамотно. Психолог. Ждал, Даниил Сергеевич, ждал, телогрейку с номером примерял по ночам. И понимал – ежели задание дано, его выполнят. Любой ценой. Кем бы ты ни был.
Я вдавил педаль газа и обошел автобус. Отличный ход. Как у моего «Виктора Степановича». В городе попутки уступали мне полосу, едва заметив в зеркало заднего вида. Прохожие пугливо отворачивали лица, словно от Медузы-Горгоны. Гаишник на площади отдал честь. Я не возражал.
Возле офиса Демидова мы притормозили. Егорка сбегал внутрь, вернувшись назад в своей зенитовской ветровке и спортивных штанах. Важняк.
Едем дальше. Большой дом. «Стучать сюда». Постовой с потертым «калашом» вытягивается в струнку и берет под козырек. Их Благородие в гости пожаловали! Данила-батюшка, благодетель! Прибыть-то прибыл, да только не на «лексусе». Вольно, сержант, вольно.
Глазунов подходит ко мне.
– Пойдем, с начальством познакомимся. Кабинет напрокат попросим.
– Я там уже засветился.
– Фигня! Если что – проверял их на вшивость под видом потерпевшего. Возьми папочку для солидности.
Я беру с заднего сидения папку с золотым тиснением «Демидов». В папке газета с полуразгаданным сканвордом.
Дежурная часть, дверь туалета, лестница. Уверенный твердый шаг. Люди из Центра. Встречайте. Шире рот! Развести ягодицы!..
Приемная. Попса из приемника. Секретарша-блондинка чуть-чуть «за тридцать».
– День добрый. Генеральная прокуратура России. Москва. Следователь по особо важным делам Глазунов.
Никакие документы «следователь» не предъявляет. А их никто и не спрашивает. (Тоже ждали, ох как ждали!) Себе дороже. Попросишь и получишь на год больше. А то и на два. Люди серьезные, по лицам видно и по голосу слышно. И вопросы, в основном, задают они.
– Начальник у себя?
– Д-д-да…
– Доложите.
Блондинка с плохо скрываемым волнением срывает трубку местного телефона.
– Иван Дмитриевич, к вам из генеральной прокуратуры.
– Откуда?!
– Из прокуратуры… Генеральной. Из Москвы.
– Ох, ё…
Трубка не успела лечь на рычаг, как кабинетная дверь чуть не сбила меня с ног.
Подполковник. Упитанность, нехарактерная для здешних мест. Много больше нормы. Опасливо-настороженный взгляд. Такой бывает у любовника, выглядывающего из щелочки шкафа.
– Здравствуйте… Вы ко мне?
– К вам, Иван Дмитриевич.
– Прошу… Очень приятно…
Не врите, не врите, гражданин начальник! Не очень приятно. Даже напротив – совсем неприятно. Приятно – это когда спонсор навещает. Или Виолетта из гостиницы. В крайнем случае, торговый агент с бесплатной распродажей. Хотя нет тут никаких агентов. Народ без зарплаты, агенты вымерли.
Кабинет. На левой стене Дзержинский, на правой – президент. Дзержинский – традиция, президент – обязаловка. Никаких изысков и первичных признаков коррупции вроде «пентиумов», мобильников и золота. Аквариум, знамя, сейф, раскрытые нарды на столике, графинчик, вертолет. Игрушечный. Скромно. Либо хозяин не спонсирует свои органы, либо последние маскируются. Скорее, первое.
Глазунов усаживается на стул начальника. Нога на ногу.
– Вы не волнуйтесь, Иван Дмитриевич. Мы не по вашу душу. Пока, во всяком случае… Нам с товарищем одним нужно побеседовать… Поможете с кабинетом?
Гора с плеч. Вернее, с погон. Глубокий выдох, улыбка, как у Алины Кабаевой.
– Ой, да пожалуйста… Можете прямо у меня. Я все равно уезжать собирался. На территорию.
Подполковник смахнул в стол макулатуру, отодвинул стул.
– Пожалуйста… Простите, как вас по имени-отчеству?
– Егор Михайлович и Артем Григорьевич. Оперативно-следственная бригада ГУУР и прокуратуры. В Алябинске остановились, а здесь деятеля одного задерживали, подустали немного.
