Безумное танго - Арсеньева Елена (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Но Варвара Васильевна напрасно боялась. Выступление ее в школе, носящей имя 23 февраля, Дня Советской, теперь, стало быть, Российской армии, в этот самый день вышло таким сухим и холодным, будто она отроду пороха не нюхала и все, что было у нее за душой, это казенные строчки из какого-нибудь старого, еще советского учебника: «22 июня 1941 года немецко-фашистские войска без объявления войны… Это были самые тяжелые годы в жизни нашего великого государства… Только советский патриотизм, беззаветная любовь к Родине позволили нашему народу под руководством Коммунистической партии…»
Все эти слова были совершенно правильными, но от них глаза ребятишек, согнанных слушать «ветеранку», мгновенно остекленели. И лица учителей стали скучными и унылыми. Такие-то общие слова они небось еще лучше умели говорить!
Варвара Васильевна бубнила свое, сурово глядя в стенку, а ребятня – свое. Кто-то встал и ушел, кто-то завозился с девчонками. Резались даже в картишки на ноутбуке! Краткий проблеск внимания вернулся, когда «ветеранка» начала показывать все свои и мужнины награды по отдельности, особенно Золотую Звезду Данилы.
– Она впрямь золотая? – спросил какой-то шкет, и когда Варвара Васильевна ответила, что да, впрямь, на какое-то время в зале воцарилась почтительная тишина.
– И если вы ее продадите, она дорого будет стоить? – спросил шкет.
У Варвары Васильевны почему-то затряслись руки, но она сдержанно ответила, что ничего не продает из того, что дорого ей как память, и тут выплыла завуч по воспитательной работе и начала благодарить «нашу дорогую гостью», вручать ей цветы…
Глаза у нее были прыткие, они так и шныряли с лица гостьи на стол, где лежали награды, и Варвара Васильевна доподлинно знала, о чем думает завуч: о том, сколько будет стоит Золотая Звезда Героя Советского Союза, если ее продать. Наверное, немалые деньги! За квартиру можно заплатить, купить новое пальто и еще что-нибудь для себя и в семью… Вообще, как следует подлатать семейный бюджет, изрядно прохудившийся: у учителей средняя зарплата триста рублей, а разве на эти деньги проживешь, особенно если даже их вовремя не платят?!
Потом началась дискотека, и Варвара Васильевна ушла домой, кляня себя за то, что вообще притащилась сюда, нарушила свое привычное одиночество. Оно тоже не могло ей этого простить – ревнивое, долголетнее, оно вдруг стало мучительным, и Варвара Васильевна никак не могла уснуть в ту ночь, только под утро забылась. На другую ночь она стала умнее: выпила лекарство и уснула сразу. А пробудилась от того, что Данила положил ей на лоб ледяную мертвую руку и спросил: «Ты не ушиблась?»
– Нет, – сказала Варвара Васильевна и от звука своего голоса окончательно проснулась.
Что-то замерло при ее внезапно зазвучавших словах… она даже и не слышала ничего, но всем существом вдруг ощутила: был какой-то звук, а теперь все замерло.
Села в постели, глядя в темноту, зная: закрытыми веками только что ощущала тоненький лучик света. Он был, а теперь погас.
Тишина. Тишина. Варвара Васильевна зажала ладонью сердце, чтобы не так стучало, перестала дышать и выдержала еще несколько мгновений тишины, а потом вдруг под ногой человека, уставшего стоять неподвижно, скрипнула половица.
И тотчас, как по сигналу, квартира наполнилась топотом. Варвара Васильевна, словно ее толкнуло в бок, успела скатиться с постели… Так уже было, да, было в каком-то чешском пограничном городке, таком тихом, таком вроде бы уже совсем мирном… Они устроились на ночлег в брошенном домике, на настоящей постели. Сто лет не спали на настоящей постели, а на такой, под перинами, с роскошным бельем, вообще никогда. Они с Данилой никак не могли уснуть, а потом вдруг он среди ночи резко сбросил ее на пол и слетел сам. Автоматная очередь прошила постель вдоль и поперек, а потом за окном захлопали выстрелы, и через несколько минут прибежал Серега – весь белый, хватаясь за сердце, потому что думал: он увидит здесь два окровавленных обнявшихся трупа. Думал: их достал-таки хозяин дома, глава здешней полиции, сбежавший, а ночью вернувшийся убивать ненавистных русских. Но Данила встал с пола, поднял Варю и, проводя по ее лбу ледяной, влажной рукой, спросил: «Ты не ушиблась?»
Варвара Васильевна услышала, как что-то тяжелое упало на постель, где только что лежала она, и метнулась по полу к окну. Она надеялась ударить по стеклу и позвать на помощь, но вспыхнул свет. В ту же минуту что-то навалилось на нее, заломило ей руки за спину, вздернуло на ноги.
Первым чувством было облегчение оттого, что она стоит на ногах, а не на коленях. Страха Варвара Васильевна почему-то не чувствовала. Она еще успела удивиться этому, а потом увидела совсем рядом какую-то сине-полосатую маску с темными провалами глаз.
После мгновения тупого ошеломления стало ясно, что это спортивная шапочка, натянутая на лицо, с дырками, прорезанными для глаз. Еще на этом человеке был синий спортивный костюм с надписью «Adidas» на куртке. В руках он держал деревянную резную шкатулочку, где Варвара Васильевна хранила некоторые свои документы. Документы валялись на полу, но человек в шапочке держал шкатулочку вверх дном и тряс так, что, казалось, крышка вот-вот отвалится. Но оттуда ничего не выпадало, да и выпасть не могло: шкатулка уже опустела.
«Разве он не видит, что там ничего нет?» – мелькнуло в голове Варвары Васильевны. И вдруг она поняла, за что достается шкатулке. В этой резной коробочке она приносила в школу свои награды, именно оттуда доставала их, а также Золотую Звезду и остальные. Эту шкатулку все могли видеть, ничего странного, что грабители стали искать награды именно в ней.
Грабители, вот именно! Ее пришли ограбить, и виной всему то ненужное, позорное выступление в школе.
Она внимательнее всмотрелась в лицо «Адидасa». Нет, не в лицо, конечно, лица-то было не видно, а в его стать. Мгновенно вспомнился тот шкет, который с таким острым интересом спрашивал: «Она впрямь золотая? И если вы ее продадите, дорого стоить будет?» Нет, это не он, «Aдидас» гораздо выше ростом и шире в плечах, да и тот, что держит Варвару Васильевну сзади, дыша ей в затылок, высокий, посильнее шкета… Ну, может, он навел этих? А может, он и ни при чем. Множество народу, около двух сотен, видели эту шкатулочку, положили на нее глаз. Вообще могли навести совсем посторонних людей.
Удивительно: Варвара Васильевна по-прежнему не ощущала никакого страха. Мысли текли медленно и спокойно. «Они, конечно, будут спрашивать, где лежат награды, но я ничего не скажу. Они позлятся-позлятся, но поймут, что все напрасно, и уйдут», – успела еще подумать она, а потом «Aдидас» сделал знак напарнику, и тот, кто держал Варвару Васильевну сзади, сильным рывком бросил ее на кровать.
Она упала неловко, боком; руки тотчас вцепились в задравшуюся рубашку и резко потянули ее вниз.
Кто-то хихикнул рядом, и Варвару Васильевну обожгло стыдом.
– Ты, старая жопа, – сказал «Aдидас», – где твои побрякушки? Ордена, медальки, звездочка? Давай быстро колись, и мы уйдем. А не скажешь…
– Утюг притащить? – услужливо предложил второй.
У него был какой-то неестественно толстый голос. «Aдидас» говорил нормально, а этот – натужным басом.
«Зачем утюг?» – удивилась Варвара Васильевна, и в то же мгновение «Aдидас» сгреб ее за рубаху на груди и сильным рывком поднял над кроватью. В прорезях маски холодно блеснули темные глаза.
– Скажи лучше сразу, потом ведь пожалеешь, да поздно будет, – почти по-дружески посоветовал «Aдидас». – Понимаешь, бабка?
– Нет, ну на хрен тебе это дерьмо, эти железки? – протянул второй – на сей раз гнусаво. Видно, долго держать басовую тональность ему было не под силу. – Так и так все это у тебя без движения лежит, продавать не собираешься. Ни себе, ни людям. Отдай, а то хуже будет!
– Хуже – будет, – подтвердил «Aдидас», швырнув Варвару Васильевну на спину. – А ну, держи ей руки, – скомандовал он и в то же время сел ей на ноги, прижав к лицу подушку.