Звездочёт - Самофалов Леонид В. (читаем книги онлайн .txt) 📗
За что мы, Кузьма, любим читать воспоминания бывалых людей? За новизну узнавания, за достоверность.
«Приемы национальной борьбы» – это на каждом шагу слышишь, и они действительно существуют. А вот национальные «приемы рукопашного боя» – это попробуйте где-то еще прочесть!
Из приемов национальной борьбы состоит самбо, по самбо мировые чемпионаты проводятся. Но покажи чемпиону мира прием рукопашного боя, и он действительно ахнет. Пускать в ход такие «коронки» нам самим доводилось, и мы знаем не понаслышке, каково их действие.
…Немцы бросили десант в полуденных сумерках короткого полярного дня, им было приказано покончить с аэродромом к ночи. Как выяснилось потом из показаний пленных, путь отхода был намечен дерзкий – через линию фронта, проходящую в шестидесяти километрах; они и тут должны были нанести нам удар в спину при поддержке своих «оттуда». В случае же какого-либо непредвиденного сбоя десант пытался бы прорваться к морю, а там его обещали вывезти.
Техник истребительного звена Кузьма Буграев возвращался из БАО – батальона аэродромного обслуживания, расположенного в полукилометре от стоянок. День был нелетный, синоптики не давали погоды и на ближайшие дня два-три, всему личному составу полка предстояла баня. Идея заиметь свою баню возникла, когда Меньшиков и Буграев сложили печи в блиндажах и на камбузе; до этого летный и технический состав возили мыться в городской санпропускник. Когда же с помощью всего полка баня была задействована, слава о ней быстро прокатилась, кажется, по всему фронту. Теперь, по крайней мере, на аэродром стали приезжать попариться даже лица высокого ранга.
Но сейчас Кузьма шел по тропке, срезал путь к стоянкам, в растроенных чувствах. Утром привезли белье со склада прачечной, ребята Буграева замешкались и на звено не хватило трех комплектов. Кузьма отправился добывать их и добыл, но только после целого часа такой ругани, о которой даже не расскажешь; хуже всего то, что во время перепалки с интендантами рядом находились девушки-прачки, а пожилой, тщедушный старшина с прокуренными усами и хриплым голосом, очень похожий на ворона, жутко изобретательно матерился. Кузьма переживал из-за девчонок, не зная, что они давно уж ко всякому тут привыкли, и отступил бы, если бы не знал: без белья ему просто нельзя возвращаться.
Теперь он нес тючок с этим проклятым бельем и мысленно доругивался с вороном-старшиной, жалея, что тот и тщедушен, и по возрасту в отцы ему годится, а то бы он, Кузьма!..
Между тем давно уже где-то там, за облаками, слышался гул самолетов, но это не были бомбардировщики: их прерывистый рокот и вой ухо различало безошибочно. Самолеты шли на большой высоте и шли вроде бы все-таки с запада, откуда потягивал ветер; не дойдя до аэродрома, они вроде повернули на север, гул как будто начал ослабевать. Кузьма, ожидавший неприцельной бомбежки, задумался, позабыв о стычке в БАО: что за чертовщина? Кого они ищут? Может, над морем облачность не такая плотная, с разрывами, и немцы хотят перехватить союзнический караван, конвой, как их еще называют?
И вот тут из серой пелены над головой начали вываливаться парашютисты. Тотчас же послышался автоматный треск; десантники открыли стрельбу по аэродому еще с высоты. Как там рассчитывали выброс немецкие штурманы, какую поправку брали на ветер и высоту, но только гитлеровцы начали плюхаться не на стоянки и летное поле, а на подходе к нему, несколько севернее и, к счастью, далеко от БАО, где им сколько-нибудь серьезного сопротивления не оказали бы. Однако часть из них свалилась и на местность, где находился Кузьма.
Соображал он хорошо и быстро: при первых же выстрелах присел и накрыл голову тючком. Несколько автоматных очередей впились в снег рядом с ним, его не задела ни одна; буквально считанные минуты спустя ему предстояло на опыте узнать, что при всех своих достоинствах немецкий «шмайссер» обладает и порядочным рассеиванием.
Когда очереди вспороли снег, Кузьма понял: маленький белый тючок, перевязанный пеньковым шпагатом, не может прикрыть его целиком и уж тем более защитить от пуль, на белом пространстве он в своем темном обмундировании прямо-таки притягивает взгляды фашистов. Они почему-то перестали в него стрелять, тут же все разъяснилось: прямо перед ним, шагах в десяти, опустился немец чуть выше среднего роста и соответствующей десантнику комплекции.
Гитлеровцы, конечно же, прошли через тренировки: от ножных лямок они освободились еще в воздухе, после приземления им оставалось отстегнуть подвесную систему до конца, ветер подхватывал купола и уносил. На земле освобождение от ножных лямок заняло бы много времени: ведь они падали в снег. И несмотря на то, что снег был плотный, хорошо убитый ветрами, парашютисты проваливались в него по пояс.
А этот, спустившийся перед Кузьмой, упал на тропу. Правда, парашют и его завалил на снег, но он много выиграл перед другими, ему не надо было выкарабкиваться на наст. Он потерял лишь секунду-другую, освобождаясь от парашюта.
Зато именно этих секунд не потерял Кузьма. Опустив тючок, рванулся к немцу и достиг его, казалось, одним яростным прыжком. Но это именно казалось; фашист успел вскочить и, находясь пока от нападающего метрах в трех, стал хозяином положения. Оставалось схватиться за висевший на груди автомат, слегка развернуть корпус – и русский сам налетел бы на свою смерть. Фашист посчитал излишним тратить патроны. Он выбросил вперед руки, чтобы принять на них врага, совершенно безоружного; ведь его учили расправляться в рукопашной с кем угодно, а этот был просто замухрышка.
Бац!!!
Немец упал, словно подрубленный, лицом в снег; еще живой, еще сознавая, что это конец, но не понимая, почему; его кинжал, висевший на поясе, вонзился ему же в шею.
«Шмайссер» Кузьме пришлось доставать из-под трупа. Действуя предельно быстро, он вытащил из подсумка запасные рожки, распихал их по карманам, на тропку положил три гранаты. В него начали стрелять теперь уже с земли, а он начал отстреливаться.
Он первым принял бой, сразу оказавшись в центре его, в самой гуще; свалив нескольких фашистов, заставил остальных растеряться, промедлить со штурмом аэродрома, дать прийти в себя роте охранения и всему личному составу полка, организовать оборону.
