Прилив - Льювеллин Сэм (книги регистрация онлайн txt) 📗
Сильный луч фонарика метнулся от моего лица во тьму и выхватил из мрака лодку. Это была плоскодонная шаланда, предназначенная для сбора устриц. Она покачивалась на черной глади моря ярдах в двадцати от берега. Над ее мотором склонился Тибо.
Человек с фонариком вдруг засуетился, раздались ругательства. Мотор лодки завелся. Нос ее задрался кверху, взметнув за шаландой гребень пены — Тибо прибавлял скорость. Лодка удалялась, оставляя за собой гигантское перевернутое "V" кильватера, в направлении далекой черной многоножки — моста острова Ре.
Теперь незнакомцы стояли спокойно; их темные застывшие силуэты вырисовывались на фоне красного костра Ла-Рошели. В свете фонарного луча было видно, что один из них держал в руке что-то длинное. «Трость, — подумал я. — Но зачем она?»
В следующее мгновение случайный отблеск света на металле да мне понять, что это отнюдь не трость.
Незнакомец держал в руках ружье.
Глава 13
У меня подкосились колени.
— La chasse [16], — сказал он. Судя по голосу, его обладатель улыбался.
Луч фонарика вновь ослепил меня, а ружейный ствол уперся в грудь. Ружье оказалось двустволкой, стволы которой располагались один под другим. «Для стендовой стрельбы», — отметил я.
Ствол дернулся и с силой пырнул меня в солнечное сплетение. Я рухнул на камни, лицом в устричные раковины, силясь сообразить, как дышать и как убежать. Дыхание постепенно восстанавливалось. Нет, бежать по гальке неудобно, особенно если у вас перехвачено дыхание, а люди с двустволками и фонариками жаждут с вами побеседовать.
— Куда он отправился?
Легкий бриз, напоенный запахами соли, ила и лосьона «После бритья», тихо вздыхал в траве береговой полосы. Я страшно перепугался.
— Может быть, он не говорит по-французски? — промурлыкал спокойный голос. — Он ведь англичанин.
«Ирландец», — мысленно поправил я.
— Говорит, — уверил другой.
Мне припомнились слова Тибо: «Он начнет задавать вопросы, причем вовсе не по-хорошему».
— Отлично, — сказал первый. — Не будем тратить времени даром. — Куда он отправился?
Я молчал, сосредоточившись на поглощении воздуха: кубический сантиметр за один вдох. Что-то холодное мягко коснулось моей щеки: сдвоенные кольца металла.
— Это дробовик, — пояснил второй. — Раз ты любишь молчать, я могу оказать тебе услугу. Спущу курок и твои зубы повылетают на берег вместе с челюстью. Ты не умрешь, ты истечешь кровью. Ты никогда не поцелуешь женщину и всю оставшуюся жизнь будешь питаться через соломинку. Хочешь этого? Считаю до трех. Раз...
Меня вырвало в грязную воду, но ружье не сдвинулось с моего лица.
— Я не знаю, куда он отправился.
— Два... — продолжал считать незнакомец.
Холодный металл, казалось, напрягся, как если бы курок уже поддался нажиму.
— Я пришел повидаться с Тибо. Он задолжал мне деньги. Откуда мне знать, куда он направился.
Первый незнакомец что-то сказал второму, я не расслышал, что именно. Но человек с двустволкой произнес:
— Merde!
Ружье отодвинулось от моего лица. Сердце стучало в груди, как паровой молот.
— Поднимайся, — сказал первый своим спокойным голосом. — Так ты говоришь, он задолжал тебе. За что?
Я привстал на корточки.
— Я построил Тибо яхту, за которую он так и не расплатился.
Воцарилась тишина. Лишь небольшие волны плескались о грязный берег.
— Твое имя?
Я подумал: с какой стати я должен представляться? А затем: почему бы и не представиться?
— Майкл Сэвидж, а ваше?
Страх отодвинулся от меня одновременно с ружейным стволом. Теперь меня охватила злость.
Незнакомец с двустволкой зарычал как-то по-собачьи, но другой поднял руку. Я ощутил запах его лосьона «После бритья»: пахло не то цветами, не то ракетным топливом.
— Это не важно, — мягко промурлыкала все еще плохо различаемая фигура. — Хорошо.
Раздался мягкий металлический щелчок. Мои спина и руки покрылись испариной. Тот, что с ружьем, доставал из него гильзы.
— Но ты не нравишься нам. А потому — уберешься из ресторана, понял? И покинешь Ла-Рошель.
На мгновение мне показалось, что они уходят. Но тут же темный силуэт резко повернулся на фоне горизонта и ружейный ствол блеснул, словно змея, в свете звезд. Теперь он ткнул меня мягко, но точно под ложечку. Очень больно.
— Мы бьем без промаха, — услышал я спокойный голос и затем быстрые шаги.
Гравий скрипел под их ногами. Щелкнула зажигалка, послышался звон разбитого стакана. Пелена, застилавшая мои глаза, окрасилась оранжевым цветом. Я поморгал, и она спала.
По крыше эллинга Кристофа бежало пламя. Оно струилось от водосточных труб, растекалось вниз по обшитым досками стенам и ползло обратно вверх под карнизами. В его свете я увидал самого Кристофа, застывшего, руки торчат из плеч, как у распятого. В отсвете огня бежали две фигуры. В одной из них я узнал водителя Креспи. В другой, с копной волос, отливающих в отблеске пожара красным и золотым, — человека, который распахивал перед Креспи дверь агентства «Джотто».
Кристоф закричал, пронзительно, словно чайка. Вместо того чтобы бежать в темноту за поджигателями, я кинулся к эллингу.
— Ведро! — заорал я.
Кристоф повернул ко мне свое лицо с обезумевшими глазами и перекошенным ртом. Тут он, казалось, очнулся.
Сбегав к задней двери, Кристоф вернулся с двумя резиновыми ведрами. Пламя быстро охватывало эллинг. Его просоленные деревянные стены уже пылали ярким пламенем изумрудно-зеленого оттенка. Затрещали перекрытия.
Мы кинулись с ведрами к морю, набрали воды. Первый приступ огонь встретил шипением и ревом. Языки пламени взметнулись кверху. Издали, с побережья, послышались крики. Это бежали люди с ведрами: высокие и сильные мужики, в ботинках и комбинезонах. Я тут же выстроил их в цепочку от моря до лачуги. И вода полилась на нее, пульсируя словно поврежденная артерия. Кто-то притащил шланг от резервуара для устриц. Огонь отступил и наконец сдался.
— Bien [17], — сказал высокий мужчина, наклонившись, чтобы прикурить сигарету. — C'est fini [18].
Кристоф, перевернув свое ведро вверх дном, сидел на нем.
— Как же это случилось?
Кристоф приподнял свое старческое невинное лицо и сказал:
— Сигарета.
— Ты же не куришь, — удивился высокий.
Кристоф сунул руки в карманы своей поношенной голубой куртки, встал и вошел в открытую дверь эллинга.
— Сумасшедший, — сказал высокий. Он выглядел встревоженным и, похоже, хотел что-то еще спросить.
— Шок, — объяснил я ему. Мне хотелось перехватить инициативу.
— Ему повезло, — сказал высокий.
Мы обменялись рукопожатием, и он отправился вдоль побережья вслед за другими рыбаками.
Я проводил глазами желтые кружки от их электрических фонариков, поглощаемые чернотой, и вошел в лачугу.
Кристоф зажег лампу и стоял под обуглившимися крошащимися стропилами в зловонии дыма, ощупывая полурасплавившуюся териленовую сеть.
— Кто эти парни? — спросил я.
Кристоф взглянул на меня круглыми и невинными глазами ребенка.
— Какие парни?
— Те, что подожгли твой эллинг.
Горлышко уцелевшей бутылки коньяка постукивало о край стакана, который наполнял Кристоф.
— Я никого не видел, — стоял он на своем.
— Кристоф, я же — друг Тибо. И хочу помочь ему, — взмолился я.
— Он задолжал вам. Так вы сказали тому человеку.
По крайней мере, Кристоф признал, что здесь кто-то был.
— Когда кто-то приставляет к твоему лицу ружье, поневоле согласишься даже с тем, что ты — китайский император.
Кристоф пристально взглянул на меня и сказал:
— Merde! Я был в Сопротивлении.
— Воина закончилась, Кристоф.
Он обвел глазами обугленный черный интерьер лачуги так, словно видел его впервые. И открыл рот. В его нижней челюсти торчали, словно желтые надгробные памятники у открытой могилы, два зуба. Кристоф засмеялся.
16
Охота! (фр.)
17
Хорошо (фр.)
18
Закончили (фр.)