Римское дело комиссара Сартори - Энна Франко (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

— Ваше имя?

— Бе. гецци. Бегецци Армандо. У меня встреча с женщиной. — Он понял, что фраза может быть неправильно истолкована, и поспешил добавить: — По вопросу покупки, понимаете.

— А, конечно! — воскликнул комиссар, закуривая сигарету. — А не присесть ли нам, синьоры? Разговор будет долгим. Если только вы не предпочитаете продолжить его в комиссариате.

Соларис упал на канапе. Антиквар сел с противоположного края и, сняв шляпу, вытер лоб платком в красную и желтую клетку. На его лице был написан ужас.

Комиссар расположился напротив них, Корона остался стоять у двери, прислонившись к косяку. В комнате еще царил беспорядок, оставшийся после нашествия полиции и, очевидно, добавленный командором. Сартори оставил ящички комода закрытыми, а теперь они были открыты и внутри все перерыто. Часть содержимого валялась на полу. Мебель в комнате сдви­нута, а шкаф, по-видимому, пытались взломать.

— Вы пришли за Модильяни? — продолжал комиссар с иронией в голосе. — А? Синьор Бегецци?

Соларис и антиквар вздрогнули, но не обменялись взглядами.

— Ну да!..

— Расскажите, как идут дела, не опуская подробностей. Расскажите о синьорине Мэри Джойс, но начните с сегодняшнего вечера. Так кто же назначил вам здесь встречу?

— Не знаю. Это был мужской голос. Он позвонил мне и сказал, что говорит по поручению синьорины Джойс.

— Что он сказал?

— Что синьорина Джойс приняла мое предложение.

— Двадцать два миллиона? — уточнил полицейский.

Снова Соларис и антиквар вздрогнули.

Старик кивнул головой.

— И эта сумма у вас сейчас с собой, так?

Еще один знак согласия со стороны антиквара.

— Продолжим, синьор Бегецци. Как вы познакомились с синьориной Джойс?

— Я ее никогда не видел, — признался старик. — Однажды она позво­нила мне в магазин и сказала, что говорит по рекомендации монсеньора Солариса.

— Вы знакомы с монсеньором Соларисом?

— Да, очень хорошо. Многие годы мы вместе делали дела. Я хочу сказать. — поспешил уточнить он, — что при его посредничестве я при­обретаю разные авторские картины.

— Вы не подумали проверить рекомендацию?

— Подумал, конечно, но у меня не было причин не доверять. И потом, я потерял голову. Ведь синьорина Джойс прислала мне по почте фотографии картины. По этим фотографиям я понял, что дело идет о подлинном Модильяни. Синьорина запросила сорок миллионов, а я ей предложил пятнадцать. Затем я поднялся до двадцати и, наконец, до двадцати двух. Картина меня очень интересовала, потому что она периода «Нудо россо, 1917».

— Какова действительная цена картины?

— Ну, для любителей любая цена хороша! — ответил антиквар, про­должая вытирать лоб. — Есть такие, кто заплатили бы и сто миллионов,чтобы иметь эту вещь. Я. Ну, я коммерсант от искусства и должен про­сто жить!

Комиссар вынул из кармана пиджака конверт, достал оттуда фотогра­фии и открытку.

— Эту записку вы писали? — спросил он, показывая открытку анти­квару.

— Да, конечно. Это мой почерк.

— Вы возвратили фотографии синьорине Джойс и написали, что идете на риск, покупая картину. Почему вы шли на риск?

— Когда синьорина позвонила мне, я по ее тону и манере выражаться понял, что она хочет сохранить продажу в секрете.

— Понимаю. — Комиссар повернулся к Соларису, который уставился в ковер потухшим взглядом. — Командор, вы звонили синьору Бегецци и назначили ему встречу?

— Да.

— Как вы узнали о переговорах между синьором Бегецци и синьори­ной Джойс?

Соларис поднял глаза и, извинившись, начал прикуривать сигарету.

— Я нашел среди бумаг Марины адрес синьора Бегецци, — промямлил он, наконец. — На днях, вернувшись домой, моя жена заметила пропажу Модильяни. Я связал эти два факта и решил назначить здесь встречу синьору Бегецци, чтобы получить информацию о картине.

— Будьте откровенны, командор, — предупредил Сартори. — Вы знали, что сделка еще не произведена, иначе вряд ли смогли бы завлечь сюда синьора Бегецци. У него не было причин прийти на встречу, если бы картина находилась у него. Почему вы заставили его прийти сюда?

Соларис издал тоскливый вздох.

— Я хотел узнать у него о Мэри Джойс, — простонал он тут же. — Я должен был знать, кто она, эта Мэри Джойс.

— Когда вы заметили пропажу Модильяни?

— Три дня назад, кажется. Но вы уже слышали, не я обнаружил про­пажу, а моя жена. Я нашел ее расстроенной. Последовал ужасный скандал. Она считала, что взять ее могла только Марина.

— А прислуга?..

— Ради бога! Она очень предана нам.

— У Марины был ключ от вашего дома?

— Естественно. Это и ее дом, несмотря на то, что она туда почти не приходит. У нее своя комната, свои вещи, одежда, бумаги, книги. Но если Марина и приходит, то никогда не остается. Иногда она заходит устраивать скандалы.

— Из-за того, что не одобряет ваш брак с нынешней женой?

Соларис кивнул головой и снова опустил взгляд. Он потерял всю свою

уверенность. Корона не удивился, если бы командор разрыдался в этот момент.

— Марина. была очень привязана к своей матери. Я хочу сказать, привязана к памяти, которую мы все постоянно поддерживали в ней. Пирошка и она оказались соперницами.

— Значит, вы убеждены, что Мэри Джойс — не псевдоним вашей дочери?

Командор Соларис резко поднял голову.

— Конечно нет! И вы тоже сказали мне несколько часов тому назад, что Мэри Джойс существует и ее нельзя отождествлять с моей дочерью.

Комиссар устало кивнул, закуривая очередную сигарету. Потом повер­нулся к антиквару:

— Мне думается, что у вас есть письмо синьорины Джойс, правда?

— Конечно. Все. Три или четыре.

— Они написаны от руки?

— Нет, на машинке.

Комиссар поднял взгляд на бригадира, который ждал этого движения.

— Значит, опять вилами по воде, — с досадой заметил Сартори. — Но все равно вы отдадите их мне. На всякий случай.

— Хорошо, комиссар.

— А теперь вы можете идти, синьор Бегецци. Будьте внимательны с деньгами. В столице ночью опасно.

Старик вскочил с проворством юноши.

— О, конечно, конечно! Спасибо, комиссар. Спокойной ночи.

Корона проводил его к выходу.

Когда он вернулся, Сартори задавал вопросы:

— Синьор Соларис, вы отдаете себе отчет в том, что нарушили закон, войдя в эту комнату?

— Да. Но я должен был сделать это!

— Вы видели печать, которую полиция наложила по распоряжению магистрата?

— Видел.

— Что передал вам ваш приспешник, я имею в виду Радико?

— От вас ничего не скрыть! — прорычал командор. — Может, вы сле­дите за мной?

— Благодарите еще, что я ограничился слежкой. А мог уже не раз аре­стовать вас — причин более чем достаточно. Отвечайте на мой вопрос.

— Он принес мне ключ от этой квартиры, — усталым голосом выдавил Соларис.

— Дубликат?

— Да.

Сартори несколько секунд пристально смотрел в лицо Соларису, затем спросил:

— Как вы вышли на след Мэри Джойс?

— Я рылся в бумагах моей дочери, — ответил командор, — и обнару­жил несколько адресов. Один из них был адрес Мэри Джойс.

— И что вы сделали?

— Я стал следить за этим домом, убежденный, что увижу, когда при­едет Марина. Но меня ждало разочарование.

Сартори потушил окурок в пепельнице.

— Командор, не знаю почему, но я чувствую, вы что-то утаиваете от меня. Я ошибаюсь?

— Я вам сказал все, что знаю, комиссар.

— Ну что ж, на сегодня, кажется, хватит. Поздно. Да, кстати! Что вы искали до прихода Бегецци?

— Что я мог искать? — возмутился командор. — Модильяни.

Сартори устало кивнул головой.

Еще улики

Соларис тихонько вышел, его шаги замерли в ночи, и опять на старый дом по улице Маргутта опустилась тишина.

— Идем? — предложил комиссар.

— Пора бы, — осмелел бригадир. — Но я же не взял ключ у коман­дора.

— Обойдемся печатями.