Плата за обман - Владимирская Анна (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Неужели от меня? — сощурился главный редактор журнала Глеб Дегтярев.
— От тебя, ясное дело! — кивнул Гоша. В редакции было принято обращаться друт к другу на «ты». — Но я предлагаю Элтона Джона. Тем более что у меня есть эксклюзивное интервью с ним! — Гонга победно посмотрел на собратьев по цеху.
— Ну, ты даешь! — выдохнули разом несколько человек с завистью и восхищением.
— Да он уже всем глаза намозолил! И вообще, сейчас прошел интерес к голубым и их голубятням! — презрительно фыркнула Элла Батонова, знаток интерьеров и дизайна. Дама неопределенного возраста, где-то от сорока до шестидесяти, с коротенькой стрижкой из седых волос, спереди смазанных гелем и тремя хвостиками наползающих на лоб, она одевалась в длинные холстяные рубашки, сверху донизу увешанные бижутерией. Цепи, деревянные бусы, длинные тяжелые серьги и браслеты на обеих руках делали ее похожей на елку, по ошибке украшенную летом.
— Твое предложение? — Гоша, уверенный, что добыл для редакции ценное интервью с мегазвездой, взглянул на Эллу с укоризной.
— Я предлагаю дать портрет какого-нибудь «плохого мальчика». Это будет шокировать и щекотать нервы. Например, Павел Дроля. У себя на шоу он постоянно всех высмеивает. И ничего. Даже большие звезды терпят и делают вид, что им смешно. Народ любит тех, у кого харизма во-о-от такая!
В спор включились Альбина и Гоша. Элла добавила децибелов в голос: сквозь шум уже трудно было разобрать аргументы спорящих. Другие сотрудники редакции примолкли, наблюдая за сражением.
— Что нам скажет директор по распространению? — Голос Дегтярева перекрыл дебаты. Все затихли и посмотрели на плотную мужеподобную женщину в черном кожаном костюме, у которой было все схвачено. Она встала со своего места, поскольку привыкла разговаривать с начальством стоя.
— Когда мы делали апрельский номер, кого только не предлагали: Галкина и Винокура, Хазанова и Задорнова, и этого… мистера Бина, фамилию не помню…
А Гоша предложил Чарли Чаплина. И журнал размели за неделю!
— Так кто ж поспорит с такой кандидатурой, это ж архетип! — возразила Батонова. Не соглашаться со всеми и по любому поводу было в ее характере.
— Вы, Элла Константиновна, как раз спорили. Еще как! Вы спросили… Э… Вы сказали, что эту старую вешалку все забыли. — Ульяна указала на нее пальцем.
Стоян расхохотался, а за ним развеселились и все остальные. Завдизайном Батонова смутилась.
— Вы что-то напутали, Улечка! — пролепетала она.
Гоша утер слезы смеха и напомнил:
— Уточняю, вы сказали следующее: «Кто из молодежи сегодня помнит, кто такой этот ваш молью траченный Чарли Чаплин?»
Элла Константиновна, сраженная вескими аргументами, но, как обычно, не желающая признавать очевидного, с достоинством заметила:
— Это совсем другое! И потом, с Ульяниным умением пропихивать журнал в самые непропихуемые места…
Участники спора снова засмеялись, Ульяна с сознанием своей значимости посмотрела на коллег. Эта мощная женщина, в прошлом чемпионка страны по толканию ядра, увлекавшаяся бодибилдингом, долго занималась самым, с их точки зрения, неквалифицированным трудом, но требующим умения убеждать. Теперь это делают ее подчиненные.
— Ну не нравится вам Элтон, — воскликнул Гоша Стоян, — да ради бога! Давайте выберем какого-нибудь известного красавца, хоть Брэда Питта! Еще не угасла волна интереса к метросексуалам. Вон Глеб Данилыч даже участвовал в телепередаче о метросексуалах, верно?
— Н-да! Было дело, — довольно промурлыкал главред. — От вас никакой «компромат» не укроется.
— Я согласна, дадим Брэда! А на разворотном материале — его вместе с Анжелиной Джоли. От него все писают кипятком, и мужчины, и женщины! — соглашаясь, покивала Альбина, умевшая вовремя почувствовать общую волну.
— Пусть дизайнеры ему еще больше загар усилят. И глазки сделают поблескучей. — предложил Миша Крылов, тем самым давая понять, что и он согласен с предлагаемым персонажем для обложки.
— Значит, в сентябре идет Брэд Питт… — почесал подбородок Дегтярев. — Какие еще у нас остались вопросы?
— А я против! — громогласно выступила Батонова.
— Баба Яга против! — засмеялись редакционные работники. Батонову в «Эгоисте» недолюбливали.
— Я могу мотивировать. Сначала, когда мы были приглашены на открытие бутика Миры Ладыгиной, кто-то из нас, не помню кто, предлагал сделать «лицом номера» олигарха Mарата Ладыгина с дочерью. Кстати, вашего обожаемого Брэда не давал на обложку только ленивый, Он уже везде побывал, во всех глянцах. А мы, видите ли, проснулись! Все-таки этот миллионерчик поинтересней будет.
— Это я предлагала! — вставила свою реплику Фоя.
— Так что. теперь, когда похитили его дочь, тему закрыли? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Батонова.
— Хочу напомнить вам, глубокоуважаемая Элла Константиновна, что у нас не просто глянцевый, но еще и мужской журнал. И отцы с дочерьми как-то не очень в формате, — сказал главный редактор.
— Но вы же взялись делать с ней интервью! И рекламное агентство…
— Мало ли что, — поморщился Глеб Дегтярев. — Рекламщики предложили за размещение хорошие деньги. А сейчас, пока ничего не известно о дочери, эту тему заморозили. Так что, большинство хочет Питта?
— Главное, что его хочет директор но распространению! — громко заржал Гоша Стоян, и все заулыбались. В редакции догадывались, что культуристка Ульяна влюблена в их главного, Глеба, и боготворит его, как собака. Он пользовался этим и брал ее с собой на встречи как охранницу, которой она раньше и работала. Кое-кто слышал и рассказал остальным по секрету, что Дегтярев называет ее ласково «Уль-терьер»…
В общем, все шло как обычно. До тех пор пока журналисты не заметили, что в комнате уже довольно давно присутствуют две женщины. Когда они вошли и почему молчали — неизвестно. Одну из них журналисты знали, это была Дарья Hиколаевна Сотникова, директор рекламного агентства. Она сотрудничала с журналом, продвигая разные торговые марки, и была своим человеком в их кругу.
Другая, неизвестная, была на голову ниже высокой рекламщицы и вид имела скромный, но при этом ухоженный и элегантный. Каштановые волосы были уложены стильно, отметила Фоя, но казалось, будто их растре пап легкий теплый ветерок. Глаза ее, глубокого синего цвета, смотрел и на всех сотрудников журнала одновременно, но ощущал на себе ее взгляд и каждый в отдельности. Одета незнакомка была со вкусом, это отметили все сотрудники глянцевого журнала. А уж они в этом разбирались. На ней был классический летний костюм. «Армани, черт побери!» — определила самая тонкая ценительница моды в журнале Альбина Фоя. А в переводе с латинского «классический» означает, между прочим, «первоклассный, образцовый». Альбине даже померещилось, что новое лицо затмило собой даже ее саму, ее мощный алый цветовой акцент. Шелковые, цвета взбитых сливок немнущиеся брюки и светлосерый суконный пиджак платинового оттенка производили впечатление воздушной легкости. Но дело было не только в одежде: обладательница наряда вела себя так, словно не в первый раз пришла в редакцию «Эгоиста», а знает издание и всех его сотрудников со дня основания.
Незнакомая женщина непринужденно, не дожидаясь приглашения, присела за стол переговоров. Рядом с ней опустилась на стул и Сотникова.
…«Трудный сегодня выдался денек», — думала Вера Лученко, слушая перепалку журналистов вполуха. Встреча с Дашей, поездка в бутик, потом в Кончу-Заспу, разговор с Ладыгиным… Она уже опаздывала на работу в клинику, спасибо Даше — подкинула ее прямо ко входу. Столько событий! Как теперь настроиться на работу? Правда, у Лученко был один испытанный прием. Она мысленно словно приняла душ, смыла с себя все постороннее — и сосредоточилась омытой душой на посетителях ее психотерапевтического кабинета. Пациентов было немного. Все более-менее «легкие», пришедшие либо за житейской помощью, либо за снотворным, которое лишь по рецепту можно купить. Кроме одной знакомой, постоянной клиентки: видимо, осеннее обострение. Неряшливо и странно одетая женщина прохаживалась взад-вперед по коридору, бережно прижимая к животу литровую банку с водой. Там плавала какая-то муть и водоросли. Ладно, поработаем с ней как обычно. Общественной опасности не представляет… И потянулся рабочий день, где не было места никаким рекламным и модным проблемам, никаким трудным разговорам с отчаявшимися миллионерами — словно и не существовало ничего, что волновано Веру Алексеевну с утра.
