Перстень чернокнижника - Грановская Евгения (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Этот путь привел его в Северную Калифорнию, где он встретился с мастером трансперсональной психологии Станиславом Грофом. Однако вскоре Ювелир понял, что теория Грофа не охватывает всех нюансов таинственных явлений и не объясняет все многообразие метафизического опыта.
Через два года Ювелир защитил докторскую диссертацию, в которой изложил весьма странный и не совсем традиционный взгляд на антропологию. Оппоненты не поскупились на критику, граничащую с насмешкой, но он был сдержан и предельно корректен. Он создал такую систему аргументации, которую не смогли разбить даже самые изощренные доводы врагов.
Собственно говоря, это было несложно. Материалисты всегда были слабы в теории, и все их построения держались на нескольких постулатах, далеко не безупречных с точки зрения классической логики и отнюдь не очевидных с точки зрения физики и химии.
Ювелир легко разбил своих оппонентов, однако вскоре вынужден был отказаться от академической карьеры.
Знакомство со сторонниками трансперсональной психологии и с их богатейшим эмпирическим багажом убедило его в необходимости экспериментов. Над тем, где взять «подопытных кроликов», он думал недолго. Один такой кролик в наличии уже имелся — это был он сам. С себя он и начал.
Он ел наркотические кактусы и грибы с индейцами в Южной Америке, постигал духовные практики йогов в Индии, учился призывать на помощь духов в общинах вудуистов на Гаити. Он пытался испробовать на собственной шкуре все, что придумало человечество, чтобы выйти за пределы собственного тела.
И если вначале исследований все эти феномены привлекали Ювелира с чисто научной точки зрения, то впоследствии он все реже и реже вспоминал о науке и почти перестал использовать ее методы и понятийный аппарат.
Однако лишь после десяти лет упорной работы он смог открыто признаться себе в том, что предметом его изучения является то, что люди обычно называют чудом. Да, да, это было то самое чудо, о котором чуть ли не на каждой странице твердили священные книги.
Поняв это, он проникся необыкновенным уважением к древним мудрецам, к тем самым мудрецам, теории которых еще несколько лет назад вызывали у него лишь недоверчивую усмешку.
В одном из тунгусских поселений он встретился с древней старухой, о которой ходило много жутковатых легенд и юрту которой соседи старательно обходили стороной.
Старуха была такая древняя, что больше напоминала высохший пень, чем живого человека.
Шаманка сосала трубку, набитую благоухающими травами, смотрела на него маленькими слезящимися глазками и сипло говорила:
— Городские люди глупы. Вы болтаете про электричество и радиоволны, хотя понятия не имеете, что это такое. Вы говорите о научных открытиях, но то, что вы называете наукой, лишь одна из дверей, ведущих в мир Неведомого. И в этот мир нельзя войти безнаказанно.
— Я хочу научиться всему, что ты умеешь, — сказал ей Ювелир. — И я не уйду отсюда, пока не добьюсь этого.
Старуха внимательно посмотрела на него и усмехнулась.
— Хорошо. Я тебя научу. Но за это ты мне поможешь.
— Я сделаю все, что ты потребуешь, — заверил он.
Тунгуска пососала свою благоухающую трубку и прокаркала:
— Я еще крепкая старуха. У меня здоровое сердце, и кровь быстро бежит по моим жилам. Духи смерти, злобные и чуткие, как псы, еще не чувствуют запаха моей плоти.
— Вам сто лет, — сказал Ювелир. — Никто не может жить вечно.
— Я не говорю о вечности. Мой срок исчислен. Дух смерти придет за мной через двенадцать лет, и я буду готова. Но я хочу прожить эти годы в теле молодой женщины, а не старухи.
Она выпустила из сухого рта облако дыма и скосила глаза на Ювелира.
— То, что я у тебя попрошу, гораздо страшнее того, о чем ты подумал.
— Тебе нужна моя жизнь?
— Ты глуп. Зачем мне твоя жизнь, если у меня есть своя?
— Чего же ты хочешь, шаманка?
— Я хочу твою молодость. Тебе сорок лет. Для мужчины это не возраст. И для женщины тоже. Я хочу выглядеть так же хорошо, как ты. Тогда у меня будет мужчина. И может быть, не один. Я хочу снова почувствовать любовь. Для этого я должна быть молода.
Ювелир нахмурился:
— Я не понимаю.
— Это несложно. Я попрошу духа Менго вернуть мне мое молодое лицо. Но взамен я отдам ему твое.
Ювелир молчал, обдумывая предложение старухи и пытаясь понять, что действительно у нее на уме?
Шаманка ухмыльнулась и сказала:
— Ты мужчина, зачем тебе лицо? Тела твоего я не заберу, и силы твоей брать не стану. Впереди у тебя долгая жизнь.
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу твое будущее. Вижу — ты найдешь то, что ищешь. Но все будет не так, как ты думаешь. Слона вижу… большого слона… древнего… бивни, как кривые деревья… и тигра вижу с зубами как сабли… девушку вижу… в очках… ужас от нее… она родилась тебе на погибель… сгубишь ее, если корысть сбережешь и про гнев забудешь.
Все это показалось Ювелиру бредом. Какие слоны и тигры? Какая девушка? Похоже, старая шаманка окончательно выжила из ума. И тогда он решил больше не тянуть, а спросить о том, о чем хотел спросить с самого начала.
— Старуха, в поселке говорят, что твоя мать получила небесный дар. Расскажи мне об этом.
Старуха посмотрела на него своими слезящимися глазками и растянула тонкие высохшие губы в усмешке.
— Иногда небо дарит нам странные подарки, — сказала она. — Много зим и весен тому назад на землю с неба упал такой подарок. Моя мать тогда была беременна мною. Она видела, как он пролетел по небу и упал на землю. Много огня было, много шума. Лес горел, звери и птицы из горящего леса в деревню вышли. Волки и зайцы рядом были, косули и медведи рядом были. И все трепетали, и никто никого не трогал, чужую жизнь не отнимал.
«Она рассказывает о Тунгусском метеорите, который упал неподалеку отсюда почти сто лет назад! — догадался Ювелир. — Как я раньше о нем не вспомнил?»
— Никто в тот лес ходить не решался, — продолжала старуха, попыхивая трубкой. — Никто, кроме моей матери. Мать знахаркой была. Травы собирала, людей лечила. Она ничего не боялась. Она поняла, что огонь, сошедший с неба, это не зло, а подарок.
Старуха замолчала, затянулась трубкой, выпустила изо рта благоухающий дым и продолжила:
— Но странное было то место. Только поваленные деревья, и ничего больше. Ни ямищи огромной, ни камней железных. Мертвый лес — и все. Походила моя мать среди обугленных деревьев и домой засобиралась. Шла-шла, долго шла, чуть не заблудилась, и вышла к озеру кипящей воды. Маленькое озеро, а вода в нем такая, что мясо можно сварить. Очень хотелось моей матери пить, а все ручьи от жара небесного пересохли. Скрутила она из коры чашу, зачерпнула воды, ко рту поднесла. А только видит — на дне два черных камушка плавают. Красивые камушки, блестящие. И внутри их всполохи огня играют.
Ювелир сам не заметил, как подался вперед и весь превратился в слух.
— Красивые были камушки, — повторила старуха. — И не стала их мать выбрасывать, с собой забрала. Сразу почуяла, что в камнях тех — сила небесная заключена. Как большой бог в деревянном ургалане живет, так и в тех камнях — боги небесные жили. Упали они с неба, огнем по небу пронеслись и в камушки малые обратились. Потому на месте падения огня небесного ни ямищи, ни камней железных не осталось. На моей памяти много людей приходило — ученые, геологи. Никто ничего не нашел.
«А ведь старуха права, — подумал Ювелир. — На месте падения Тунгусского метеорита и в самом деле не обнаружили ни кратера, ни обломков. Только обугленные и поваленные веером деревья».
— Выходит, те два камушка были чем-то вроде ваших деревянных идолов? — спросил Ювелир.
— Получается, так, — кивнула старуха. — Много пользы от тех камней было. Великая сила в них заключена. Такая сила, что ни одному лесному богу не снилась. Но только с силой той не совладать простому смертному. Если бог из камня наружу вырвется — большой беде быть. Много людей умрет. Мать моя редко те камни трогала. А перед этим духов-заступников на помощь звала. Чтобы следили за богом небесным и не давали ему из камня вырваться.
