Игры в личную жизнь - Романова Галина Владимировна (серия книг .TXT) 📗
Мне захотелось разом сделать очень много вещей. Выскочить из укрытия. Наброситься на них обоих. Вцепиться им в волосы и начать орать благим матом. Орать и пинать ногами! Пинать и бить до тех пор, пока их лживые языки не начнут вещать мне правды о моем сыне!
Славочка... Детка... Что они сделали с тобой? Где ты? Что могло произойти с тех пор, как такси увезло вас обоих на вокзал? Жив ли ты?!
Безумие и дикий страх нахлынули на меня так внезапно, что мгновенно остановилось дыхание и потемнело в глазах. Наверное, это меня как раз и спасло от исступленного порыва. Я осела на землю, мало заботясь о том, что колыхание кустов может быть ими замечено. Уронила голову в колени и тихо заплакала.
Полковник с Викой давно исчезли из поля зрения. Наверное, уехали на такси, потому что где-то рядом останавливалась машина и слышен был стук закрываемых дверей.
Куда они поехали? Уж не меня ли господа хорошие поехали разыскивать? Что же, вполне логично. Я, наверное, очередная жертва в списке всех оставшихся в живых. Надо бы облегчить им поиски и выйти навстречу!
Но я тут же одернула себя. Нельзя быть такой малодушной дурой. С чего я решила, что со Славкой что-то обязательно произошло? Может, он бросил эту дурочку прямо после свадьбы, что-то узнав, вот она и рыдает безутешно на папином плече... И, может быть, он давно дома и ждет меня... Нет, на Славку это не похоже. Если он в самом деле бросил ее, то домой так скоро не вернется. Переболеет где-нибудь...
– Чушь! – горестно прошептала я, поднимаясь с земли.
Ясно как божий день: что-то произошло. И прятать голову в песок и пытаться убеждать себя, что все способно разрешиться само собой, глупо и неосмотрительно. И поступать так я не имею права, не ради себя, а ради Славки, который, судя по всему, попал в чудовищный переплет. Поэтому нужно собраться с силами и начать наконец что-то делать. И я, кажется, знала, откуда следует начинать распутывать сети, которыми нас опутал полковник со своей дочкой!
Глава 10
– Кто там? – равнодушно поинтересовался безликий голос из-за толстой металлической двери.
Я немного помялась, прежде чем назвать себя. Чего греха таить, глодали меня сомнения – захотят ли меня увидеть по ту сторону двери, но выбора не было.
Размышляли там достаточно долго. Потом дверь наконец распахнулась, и мне неприветливо предложили войти.
Я вошла в просторный холл и осмотрелась. Да, ничего не скажешь, умеют люди обустроить свой быт, не то что я. И ковер ручной работы на паркетном полу. И навесной потолок. И мебель соответствующая. И зеркало хрустальное...
К моим ногам полетела пара дежурных тапочек.
– Переобувайся. Не на минуту же ты зашла...
– Да, да, спасибо, – залопотала я слова благодарности, против воли краснея до корней волос и ненавидя себя – и за свою неловкость, и за то, что пришлось прийти сюда. – Я сейчас все объясню.
– Да уж надеюсь! – с чувством фыркнула женщина и, шелестя полами ночного пеньюара, двинулась куда-то в глубь квартиры, обронив, не поворачивая головы: – Следуй за мной.
Мы прошли с ней темной гостиной. Миновали узкий коридор со встроенным в стену аквариумом и остановились у высокой дубовой двери.
– Здесь его кабинет, – пояснила она и со злостью толкнула дверь. – Входи. Говорить будем здесь.
По тому, как прозвучала ее последняя фраза, я поняла, что спуску мне здесь не дадут. Оно и понятно, потому что у меня хватило ума прийти на квартиру к моему шефу и по совместительству любовнику. И женщина, столь неучтиво общающаяся со мной последние несколько минут, была его женой Наташей. Странно, что нигде не было видно его дочерей. Если верить офисным сплетням, те были настоящими любопытными мартышками.
– Девочки у мамы, – пояснила Наташа, заметив, как я прислушиваюсь к звукам извне. – Так что мы с тобой одни...
Последняя фраза прозвучала почти зловеще, породив в моей душе новую волну всевозможных эмоций. Страх, кстати, тоже в них присутствовал.
– Итак, что привело тебя сюда? – начала Наталья, устав ждать моих слов. – Посочувствовать хочешь?
– Нет, – промямлила я, чувствуя себя школьницей на экзамене.
– Нет? – Она подошла к двухтумбовому письменному столу, села в кожаное крутящееся кресло и насмешливо уточнила: – Значит, ты мне не сочувствуешь?
– Нет, что ты! – воскликнула я, не понимая, куда она клонит.
– Ага, значит, все же сочувствуешь, – обрадованно изрекла Наташа и осторожно положила на полированную поверхность стола ухоженные руки. – И все эти годы, что ты трахалась с моим мужем, тоже мне сочувствовала? Трахалась и сочувствовала. Или наоборот: сочувствовала и трахалась. Хотя последовательность не так уж важна, верно, Сашенька? Или он тебя не так называл? Кажется, Сашок...
Пока она усаживалась за столом и начинала свою речь, мне удалось устроиться в кожаном кресле напротив. Сейчас же я пожалела об этом, потому что сходство со школьницей и экзаменатором стало особенно острым. Тем более что Наташа плюс к освещению под потолком включила настольную лампу и направила луч света прямо мне в лицо.
Я было приподняла свою задницу из кресла, намереваясь уйти, но была остановлена ее гневным окриком:
– Сядь! – властно приказала Наташа, не меняя положения за столом.
Я села.
– Сядь и слушай меня внимательно! Нам есть что сказать друг другу, ведь так?..
Говорила она почти спокойно, но глаза ее при этом источали такую жгучую ненависть, что мысли о ее причастности к покушению на Виктора сами собой полезли мне в голову.
А почему, собственно, и нет? Столько лет жить с ним и знать, что он изо дня в день тебя предает со своей подчиненной... При этом ухитряться быть вежливой, внимательной и гладить ему свежепостиранные сорочки. Такое выдержать может далеко не каждая. В какой-то момент, может быть, не выдержала и Наташа?
– Это ты его?.. – начала было я, но тут же заткнулась, не в силах выговорить страшные слова.
– Хм, – Наташа, кажется, озадачилась. – Представляешь, тот же самый вопрос я хотела задать и тебе...
– Мне? О чем ты говоришь? – С кресла я все-таки вскочила. – С какой стати мне убивать его? Он не сделал мне ничего плохого, чтобы я могла даже думать об этом!
– Хм, – вторично хмыкнула она, теперь, правда, с явной горечью. – Вот и мне он ничего плохого не сделал за столько лет. Если не считать романа на стороне. Но встречи ваши были редкими, носили... м-м... ритуальный характер, так что я к этому относилась почти с пониманием. Мужик занимает достаточно высокий пост, ему по статусу положено иметь любовницу. А то, что он имел тебя, не вешаясь на молодых куриц... в этом я тоже видела свои плюсы... Ты знаешь, Сашок, я всегда знала о ваших встречах. Вернее, догадывалась, когда они происходили. Знаешь, почему?
– Почему? – машинально переспросила я, хотя меня это совершенно не интересовало, даже более того – мне было очень неприятно выслушивать откровения обманутой мужем женщины.
– Потому что когда он возвращался после встреч с тобой, то становился самым милым, самым ласковым и самым нежным мужем и отцом на свете, – голос ее как бы треснул, и Наташа отчетливо всхлипнула. – Врач говорит, что все с Виктором будет в порядке... Что он выкарабкался из бездны и теперь дела его быстро пойдут на поправку, но я-то знаю, что это не так!
– Почему? – Я сразу напряглась, вспомнив о недавнем разговоре полковника с дочерью. – Ему что, опять кто-то угрожает?
– О чем ты? – Наташа еще раз всхлипнула и тут же некрасиво, по-бабьи, заревела, причитая сквозь слезы: – Что ему еще может угрожать? С ним теперь должно быть все в порядке! Это со мной ничего уже не будет в порядке... С нами со всеми... Он не вернется ко мне. Не тряси головой, не вернется! Я знаю. Перед тем, как это все произошло, у нас был жуткий скандал. Он так кричал на меня! Так кричал! Называл меня лживой сукой! Представляешь?! Он обманывал меня последние десять лет, а я оказалась лживой сукой!
