Добрый убийца - Анисимов Андрей Юрьевич (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
20
Петр Григорьевич снял куртку, повесил ее на плечики в стенной шкаф и нерешительно остановился в центре своего номера.
— Ты так и будешь торчать, как истукан? — спросила Таня, откладывая журнал.
Ерожин сел в кресло и вопросительно взглянул на незваную гостью. Назарова откинула край простыни, и Петр увидел, что одежды на девушке нет.
— По-моему, у тебя роман с моим сыном, — сказал он, стараясь не смотреть на мраморную грудь с соблазнительным розовым соском.
— Господин подполковник, уж от тебя я этого не ожидала, — кокетливо пожурила Таня, приподнимаясь на постели.
— Чего ты от меня не ожидала? — обреченно поинтересовался Ерожин.
— Ханжества не ожидала, — уточнила Назарова Ерожин не ответил. Он посмотрел, как гостья положила подушку себе под грудь и перевернулась на живот.
— Ты сегодня неприступный, как монах, — издевалась Таня.
— Мне вовсе ни к чему делить тебя с сыном. Я никогда не был извращенцем, а уж на старости лет не стоит экспериментировать, — устало ответил подполковник, но взгляда от спины и бедер Тани не отвел.
— Браво! Ты теперь верный муж, паинька и кроме собственной жены никаких женщин…
— Что ты от меня хочешь? — наивно поинтересовался сыщик.
— Разве я не заслужила немного внимания? Это ведь я нашла тебе училку музыки.
Сколько бы времени ты потратил, чтобы ее отыскать? Молчишь? Неблагодарный ты мужик. — Назарова медленно встала, потянулась и подошла к Петру:
— Я тебе совсем не нравлюсь? Посмотри, я красивая. Я совсем послушная, ручная. — Она уселась на колено Петра и стала расстегивать ему рубашку. — Делай со мной все, что захочешь. Все твои желания исполню. — Девушка наклонилась и поцеловала его.
— Ну зачем ты так? — Ерожин давно завелся. Хоть мысли о беременной жене и охлаждали его, Петр понимал, что долго сопротивляться не сможет. Он всем своим кобелиным организмом чувствовал гладкую и нежную кожу Назаровой, видел ее соблазнительный, немного втянутый животик со светлым пушком между ног, и мысли о жене уплывали.
— Я так тебя ждала. Так скучала. Я не могу без тебя, Петька. Я и с сынком твоим связалась, потому что парень на тебя похож. Но он ребенок. Хороший, красивый ребенок, а я хочу мужика, г-шептала Таня, раздевая и целуя Ерожина.
— Ты повзрослела за эти несколько месяцев, девочка, — прорычал Петр и сгреб Таню в охапку, поднял ее, бросил в кресло и быстро скинул с себя одежду.
Таня смотрела ему в глаза немигающим взглядом. Она, не двигаясь, дождалась, пока он поднял ее на руки, сел в кресло и опустил ее на себя.
— Ой, какой же ты большой и сильный, — прошептала Таня и закрыла глаза.
Ерожин озверел. Он не знал, что сделать с этим красивым податливым телом, чтобы насытиться, и понес Таню на диван. Гостиничное ложе скрипело так, что, казалось, с их четвертого до первого этажа все номера содрогаются, как от землетрясения. Тогда он скинул одеяло на пол, бросил туда девушку и накинулся на нее. Петр снова вертел ее, кусал Танины губы, мял грудь и никак не мог получить того, что желал.
— Я больше не могу, — взмолилась Назарова. Но Петра ее мольбы только разжигали.
Желание в нем смещалось с яростью и злостью на себя и молодую женщину, которую он брал.
В конце он чуть не сломал Тане позвоночник.
Она вскрикнула, и Ерожин отвалился.
— Какой же ты дикарь… — прошептала Таня, освободившись от его тяжести.
— Сама виновата, — ответил Ерожин, поднялся и отправился в душ. Таня перебралась на диван, натянула на себя простыню и заплакала.
Совсем не такой встречи ждала она с москвичом. Ей хотелось, отдав себя, получить взамен любовь и нежность, а получила она жадного безразличного кобеля.
Петр Григорьевич вернулся из душа и, обнаружив Татьяну в слезах, очень удивился:
— Ты чего, Танюха? Обиделась? — спросил подполковник, присев рядом. Он хотел погладить Таню по волосам, но она отдернула его руку, вскочила и стала быстро одеваться.
— Куда ты собралась? На дворе ночь, — забеспокоился Ерожин.
— Не волнуйся. Ты забыл, что я лейтенант милиции? Управление рядом. Ребята, на, дежурной тачке отвезут домой, — сухо успокоила его Назарова и вышла.
Подполковник подумал, что надо ее остановить, но в последний момент передумал. Оглядев свой номер, Петр покачал головой и быстро навел порядок. После чего улегся в постель и потушил свет. Сон не шел. После ухода Назаровой осталось раздражение и чувство вины. Ерожин на себя злился. Хотя он легко нашел аргументы, оправдывающие свое мужское поведение, но неприятный осадок в душе оставался. Он снова зажег свет, встал и, облачившись в пижаму, сел за стол. Где-то по соседству на этаже шла пьянка. Ерожин слышал дурацкий смех мужчин и визгливые выкрики женщин. Он достал свой блокнот, две фотографии из книжек Чакнавы, сами книжки и конверт с телефонными счетами. Разложив все это на столе, он задумался, затем встал и вышел из номера. Внизу, у сонного администратора, добыл телефонный справочник, закупил в баре по умопомрачительной цене плоскую бутылочку дрянного коньяка, нарезку свиной грудинки и хотел вернуться в номер. Но что-то его задержало. Ерожин внимательно оглядел усатого парня за стойкой, словно увидел его только сейчас:
— Ты грузин?
— Я мегрел, — ответил бармен.
— По-грузински понимаешь?
— Как можно не понимать родной язык? — не без обиды ответил бармен.
— Сумеешь мне перевести несколько грузинских слов? — попросил Ерожин.
— Давай. Клиентов все равно нет, — охотно согласился парень.
Через пять минут Ерожин принес фотографии и книги. Сначала он показал бармену титульный лист с портретом породистого музыканта и его автограф:
— Кто этот человек и что Он написал на своей фотографии?
Лицо на портрете бармен узнал мгновенно.
— Это наш великий пианист Гоги Абашидзе, — не без гордости сообщил мегрел. Автограф же он разбирал довольно долго.
— Что, не можешь понять почерк? — начал терять терпение подполковник.
— Я не могу понять смысл. Тут очень странная запись. Вот смотри, эти слова любви и поклонения могут относиться только к женщине, а Гоги посвящает их мужчине. Я и задумался.
Ерожин видел, что бармен и впрямь озадачен.
— Как фамилия мужчины, которому посвящен этот странный автограф?
— Мужчину зовут Нодар Местия. Редкая фамилия. Местия — это столица наших сванов. Небольшой городок высоко в горах. Скорее всего Нодар сван, — предположил бармен.
— А что за народ сваны? Можешь мне рассказать? — попросил Ерожин и, оглядев стойку, предложил:
— Давай выпьем с тобой по сто грамм. Я хлебну из бутылочки, что у тебя купил, а себе за мой счет налей что хочешь.
— Спасибо, друг. Ты верни мне этот напиток. Для друзей у меня есть «Греми» — очень хороший грузинский коньяк. И вот лобио из дома. Жена готовила. Покушай. А я на работе и, с твоего разрешения, выпью сока. — Сказав все это, бармен забрал у Ерожина бутылочку с коньяком и вернул деньги.
— Спасибо, — улыбнулся подполковник.
Бармен не соврал. «Греми» оказался и вправду хорош. Петр выпил одним глотком половину порции и быстро опорожнил тарелочку с лобио. Кроме чая у мадам Блюм он с утра во рту ничего не держал.
— Теперь расскажи мне о сванах, — напомнил любознательный клиент.
— Что о сванах рассказывать. Живут в горах. Имеют дома и в каждом — башню-крепость. Земля у них бедная. Погода холодная.
Горы. У грузин есть такая поговорка: «Сван задом всю Грузию обошел».
Петр Григорьевич не понял сути.
— Почему задом?
Бармен улыбнулся:
— Русский крестьянин лопатой землю копает. Грузин — тяпкой. Лопатой копаешь, вбок идешь. Тяпкой тяпаешь, назад пятишься. Понял?
Про лопату и тяпку Ерожин понял. Про свана нет.
— Ну сам подумай, я тебе сказал, земля у свана плохая. Чтобы семью кормить, он вниз на равнину должен спускаться и наниматься в работники. Одному огород тяпкой вскопал, другому вскопал, третьему вскопал…
