Кровавый удар - Льювеллин Сэм (книги хорошего качества txt) 📗

Снова явился Чарли.

— Замерз малость, — сказал он. — Где тут у тебя виски?

Я показал ему и предложил:

— Дина тоже угости.

— Он уже основательно нагрузился. Ты что, хочешь, чтобы он вырубился?

— Да, — ответил я.

Он пожал плечами. Засунул бутылку в карман мешковатых синих холщовых брюк и поднялся на палубу. Ворот фала квакал, как старая металлическая, лягушка, блоки булиня стонали и визжали. Скамейка, на которой я сидел, накренилась, вибрация двигателя сменилась скрипом и плеском — "Лисица" выходила на фарватер. Обычно это действовало на меня успокаивающе. Сегодня ни о каком спокойствии не могло быть и речи.

Я вполне мог себе представить, что Клодия состоит в заговоре с Кристофером, чтобы отнять у меня "Лисицу". Но зачем устраивать тайный обыск?

К тому же она ведь часто бывала на борту "Лисицы", так что могла бы сама найти то, что им нужно.

Я встал и пошел на палубу. Берег исчез из виду. Мы плыли в открытом заливе Лайм, прорезая в воде тонкую черную черту.

Над белой башней паруса светила полная луна, плоская и жестокая. По правому и по левому борту светились огни танкеров, а кильватер был прямой, как линейка.

— Прекрасно идет, — отметил Чарли. Его белые зубы сверкали при лунном свете.

Дин сидел, бессильно прислонившись к мачте, от него разило табаком и перегаром.

— Дин, — сказал я. — Поговори со мной.

Большой поджарый корпус корабля разрезал воду. В море виднелись красные и бело-зеленые огни каких-то траулеров. Я продолжал:

— Когда ты приходил на судно, ты спрятал здесь пленку. Что там было?

Он поднял глаза и воззрился на луну. Не знаю, что он на ней увидел, но наконец Дин сдался.

— Фотки, — сказал он.

— Какие? — "Лисица" зарылась носом в воду, плеск кильватера превратился в тихое бурление. Дин молчал. — Ты плывешь последний раз. Дин.

Дин сказал:

— Ты знаешь того типа.

— Какого еще типа? — спросил я.

— На фотках. Его сняли у Дмитрия на пьянке.

Внезапно ночь показалась такой тихой, что было слышно, как колотится мое сердце — как приглушенный барабан.

— Кто это — Дмитрий?

— Парень один, живет в Ламбете.

— Ну и?..

— Один кореш меня к нему привел, — сказал Дин. — Здоровый такой. Темный. На грека похож. Я ему для пьянок доставал травку.

— Травку?

— Ну курево. Ты же знаешь. А теперь он вроде завязал. Врал, конечно, но мне не было дела, кому он продает марихуану. А на пьянки я ходил.

— Значит, такая веселая компания в бумажных колпаках.

— Не совсем, — возразил Дин, — если на них и были бумажные колпаки, то это все, что на них было.

— Кто они такие? — спросил я.

— Русский парень. Которого мы переехали.

— Начни-ка сначала, — потребовал я.

Он колебался. Потом как будто пересилил себя.

— Мы были в Лондоне перед последним плаванием, — начал он. — В доке Сен-Кэтрин, так? Перед парадом парусников. Ты был на каком-то приеме. Этот Ребейн приперся на борт, в гости, ну, как обычно. А Мэри и я пошли с ним на "Союз". Он начал расспрашивать о тебе. Ну, и мы стали трепаться. О пьянках тоже. И этот парень, Ребейн, он ужасно загорелся. Я знал, что как раз собираются у Дмитрия, ну и взял его с собой.

Он опустил голову. Дин-выручалочка. Дин-помощник, всегда готовый услужить. Дин-могила, никогда ни о чем не расскажет, если его не припрут к стенке. Если тебе нужно найти курево, женщину, мальчика, Дин всегда рад выручить. Судьи думали, что он это делает ради денег. Я знал, что он просто хочет помочь, и никто никогда не потрудился объяснить ему, какая помощь идет на пользу, а какая — во вред.

— Ну, дальше.

Темный силуэт его плеч задвигался на фоне воды, освещенной луной.

— Мы были в пивнухе. Мэри вернулась на судно. Она разозлилась. Сказала, что мы сбрендили. Но Леннарт уперся рогом, и я вместе с ним. Мы нализались как следует, и я вспомнил про эту пьянку. И мы туда пошли. А этот тип заговорил с ним. И они смылись.

— Ушли?

— Пошли наверх. Леннарт не был голубой. Простоватый, это да. И пьян в дупелину. Но старый хрен — еще то ботало, сам понимаешь. Его называли мистер Джонсон. Небось наплел Леннарту, что хочет показать ему свою коллекцию бабочек, фиг его знает. Ну, Леннарт и потащился наверх, и они были в большой комнате с зеркалом на потолке.

— Откуда ты знаешь про зеркало на потолке? — спросил я.

— А я видел, куда он пошел, — был ответ. — И двинул за ним.

— Зачем?

— Там было полно голубых, — сказал он. — Наверху все в чем мать родила. Я не хотел, чтобы Леннарт влип... ну, сам понимаешь. — На блестящей воде вырисовывался его профиль, черный и жесткий. Слишком жесткий: он говорил не всю правду.

— Расскажи-ка мне все, — потребовал я. — Зачем ты пошел за ним?

— Ну пожалуйста. — В его голосе вдруг зазвучало какое-то детское отчаяние, как будто он вот-вот в чем-то сознается. — Я знал, что ты ужасно расстроишься, если с Леннартом что-то случится там, куда я его привел.

— Какой ты заботливый! — заметил я.

— Ну да, — сказал Дин, неуязвимый для сарказма. — Вот я и полез за ними, но когда поднялся, все двери уже были закрыты. И тут одна открывается, и из нее выскакивает жуткий старый гомик, весь размалеванный и с фотоаппаратом, и говорит: "Если хочешь бесплатно посмотреть на бравого морячка, то заходи". Дверь была открыта. Там было вроде окошка в соседнюю комнату. А в ней старый хрыч тянул Лен-нарта за шорты.

— У этого типа был фотоаппарат?

— Я ж говорю, Леннарт был пьян в дупелину. — Дин, казалось, не слышал моего вопроса. — Он сам не соображал, что делает. Я подумал: "Кому надо, чтобы этот гад с фотоаппаратом приперся потом на "Союз" к шкиперу и сказал: "Посмотрите на эти фотки, вот ваш парень, он путается с типом, который ему в деды годится, а познакомил их член команды "Лисицы"? Ну вот, этот, с аппаратом, стоит и хихикает. Я вышиб у него аппарат, и тут Леннарт завопил как резаный и выскочил из комнаты, придерживая шорты. Мы рванули оттуда, фотоаппарат выкинули из окна такси, но пленку вынули. Леннарт хотел ее тоже выкинуть, а я сказал, что она нам еще сгодится.

Он неотрывно смотрел на черную морскую даль. Добрый старина Дин, подумал я. Никогда своего не упустит.

— Ну вот, — продолжал Дин. — А на следующий день на судно заявился какой-то тип из службы безопасности.

— На "Лисицу"?

— Ну да. Тебя не было на борту. Он начал к нам приставать, и мы его выпроводили.

— Вы?

— Я и Мэри.

— Ты и Мэри, — повторил я. Преследуемый Дин и убитая Мэри.

— А Мэри знала, что ему надо?

Он покачал головой.

— Я отдал пленку Леннарту. Мэри говорила, что он хороший парень. Шальной немного этот Леннарт. К тому времени он уже сообразил, что можно с этой пленки заполучить пару фунтов, но не хотел, чтобы она была на "Союзе", потому что там все время шныряют и вынюхивают разные типы. И он ее отдал Мэри. А Мэри — мне, вроде как на хранение. Потом мы приплыли в Медуэй, и там Леннарт погиб. Так что я прихватил пленку и смылся на свою хазу.

— А люди из службы безопасности ее искали?

— Ага.

— И ты принес ее обратно на "Лисицу".

— Ага.

— Почему на "Лисицу"?

— Мы же сошли на берег, — объяснил он. — Это было верное место. Я не думал, что кто-нибудь станет ее там искать.

— А потом ты собирался вернуться, забрать ее и продать.

— Ага.

— Кому же?

— Гомику, который был с Леннартом.

— То есть мистеру Джонсону.

— Ну да, его так называли. Только его зовут по-другому.

— Как ты собирался его разыскать?

— Он всегда бывает на пьянках. Я его и раньше видел.

У меня внезапно перехватило дыхание.

— Где?

— На "Лисице".

— На "Лисице"?

— Он всегда на судах — в этом году, в прошлом. Он тут болтался, когда мы были в Чатеме. Нас, правда, никто не знакомил. Но его фамилия Уилсон.