Требуются детективы - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги хорошего качества .TXT) 📗
«Однако Марковна имеет на нас магнетическое влияние. Понятно, почему мать требовала оградить от нее Нику», — подумал Агеев.
— Если ничего предосудительного нет в вашем разговоре, можете побеседовать и в моем присутствии. — Агеев встал между гувернанткой и девочкой.
Виолетта чуть замялась, но потом, не удостоив Филиппа своим вниманием, снова обратилась к Нике:
— До скорого свидания, девочка моя. — Сделав ударение на слове «скорого», гувернантка, быстро перебирая ногами, спустилась по ступеням.
Впрочем, ее взгляд на секунду остановился на фотографии Злобина на обложке журнала, и Агеев увидел, как дернулись уголки ее губ и потемнел взгляд зеленых глаз. Ни слова не говоря, она направилась стремительным шагом к выходу со школьного двора.
— Поехали? — Агеев, улыбаясь, помахал перед лицом девочки ладонью.
Неожиданно Ника сильно ударила его кулаком по руке и направилась к машине. Агеев потер ребро ладони, по которому пришелся удар, усмехнулся и поспешил следом за девочкой.
Ника уже сидела в машине, уставившись в пол. Филипп весело посмотрел на нее.
— Ты что это дерешься? — спросил он.
Ника молчала.
— Эта Виолетта Марковна похожа на колдуна Джа-фара из мультика про Аладдина. — Он насупил брови, скосил глаза и произнес утробным голосом. — Вы позволите нам поговорить, ахалай-махалай.
Филипп засмеялся над собственной шуткой. Ника не улыбнулась и даже не посмотрела на него.
— М-да, тебя, кажется, заколдовали. Ну что ж, поехали домой. — Агеев завел машину и отъехал от школы.
«Ну и черт с тобой! Молчишь, так молчи. На обиженных воду возят», — подумал Филипп и тут же обругал себя за то, что всерьез злится на ребенка.
Он покосился на девочку. Та возилась с наушником мобильного телефона.
— Скотина! — как всегда неожиданно произнесла Ника, глядя прямо вперед, на мокрую дорогу. — Да, это я говорю, сволочь проклятая!
Агеев закашлялся и едва не сбился с дороги, повернувшись к девочке.
— Что тебе надо, чмо? Ни видеть, ни слышать тебя не хочу, подонок. Лилипут несчастный! Жалкий плюгавый придурок! Говнюк сраный!
«Кого это она так честит? Вот не завидую парню! Наверное, какая-нибудь школьная любовь». Агеев усмехаясь прислушивался к потоку витиеватой и изобретательной ругани, лившейся нескончаемым потоком из уст девочки. Ей доставляло видимое удовольствие поливать помоями невидимого собеседника. Агеева удивляло, почему несчастный не бросит трубку.
Неожиданно телефон на поясе Ники зазвонил. Агеев удивленно взглянул на девочку. Та смотрела на него с вызовом. Филипп увидел, что провод наушника отсоединен от аппарата. Значит, вся эта изобретательная ругань была адресована ему!
Филипп сбавил ход и поставил машину возле тротуара. Улица была тиха и безлюдна. Ника смотрела на своего телохранителя с удивлением, а когда они остановились, она даже испугалась. Начала оглядываться, попыталась открыть дверцу. Хлестко щелкнули, закрываясь, замки на дверцах, Ника, вскрикнув от страха, оглянулась на Филиппа и увидела, что он беззвучно хохочет, откинувшись на спинку сиденья.
Губы Ники дрогнули, глаза наполнились слезами обиды. Что этот Филя думает о ней? Что, на нее даже рассердиться нельзя? Телефон продолжал дребезжать, и девочка подсоединила провод.
— Алло!
— Николенька, ласточка, через полчаса жду тебя возле нашего кафе, — послышался в трубке голос Виолетты Марковны. — Я поговорю с ребятами, они помогут тебе освободиться от опеки. Это касается твоего папы и этого негодяя, отнявшего у нас маму.
— Хорошо. Я буду там. — Ника мельком взглянула на Филиппа и отключила телефон. — Мне нужно быть в кафе «Прима» через полчаса. Меня там будут ждать.
— Кто?
— Друзья. Не ваше дело! Домой заезжать не будем. Поехали быстрее.
Филипп смахнул слезы с уголков глаз.
— Слушаю и повинуюсь. — Он приложил руку к сердцу и тронул машину с места.
Кафе «Прима» находилось в нескольких минутах езды от дома Истоминой. Ника несколько раз заезжала туда, и Филипп подолгу просиживал за столиком в углу, попивая сок или кофб и наблюдая, как общается Ника с приятелями, весьма странными личностями, которые по бедности отчаянно заискивали перед Никой и в то же время гордились своим «знанием жизни», наперебой пугая «золотую» девочку рассказами из жизни социальных низов. Особенно веселил Агеева один парень, одевавшийся во все черное и закатывавший рукава рубашки по локоть, чтобы были видны безвкусные, грубые татуировки в виде комбинаций кособоких кинжалов, карточных сердец, обнаженных красавиц с лицами даунов и прочей лабуды. Парень держал фасон опытного зэка, чисто недавно «откинувшегося». Если учесть, что ему было лет шестнадцать, то сесть в первый раз, судя по количеству наколок, он должен был в младенческом возрасте.
Филипп подъехал к кафе и остановил машину на обычном месте. К его удивлению, Ника не стала просить подождать ее в машине. На крыльце курили двое подростков, один из них, заметив Нику и Филиппа, сделал две поспешные затяжки и, щелчком отбросив бычок в черную кучу нерастаявшего снега, быстро скрылся за дверью. Филипп отметил это чисто автоматически, не придавая особого значения.
Виолетта Марковна, сидевшая на заднем сиденье такси, наблюдала, как Филипп и Ника заходят в кафе.
— Подъезжайте ко входу, — скомандовала женщина водителю.
Тем временем девочка и ее телохранитель прошли в полутемный зал, где едва слышно играла музыка. Над бильярдным столом в углу в свете низко висящих ламп бродило облако табачного дыма. Ника огляделась и направилась к своей компании, занявшей два центральных стола в зале. Филипп подошел к облупившейся деревянной стойке, за которой стоял лысоватый армянин, хозяин заведения.
— Чаю сделай мне, Арамис!
— Арамаис меня зовут. — Бармен злобно посмотрел на него и отвернулся к полке.
— Ладно, давай наливай. Я замерз.
— Сейчас, сейчас… — Бармен посмотрел в зал. Он явно не спешил, словно ждал чего-то. Снова посмотрел за спину Филиппу.
Агеев оглянулся и увидел, что Ника направляется к выходу. Он рванулся за ней следом, и тут на его пути встали четверо парней.
— «Не уходи, побудь со мною», — ухмыльнулся «татуированный».
Филипп увидел, как Ника открыла дверь и, оглянувшись на него, вышла из кафе. В проеме медленно закрывающейся двери Агеев заметил кусочек желтого бока такси с четырьмя последними цифрами телефона парка.
— Что, Арамис, решил чашку поберечь, чтоб не разбилась? — обратился к бармену Филипп, не отрывая взгляда от выстроившихся перед ним подростков. — Ай-яй-яй, какой же ты мушкетер?
Агееву очень не хотелось драться с компанией малолеток. Мало чести в такой драке. Разнесут весь бар, встречи с милицией не избежать, да и жалко мальчишек. Непохоже, чтобы это было серьезное похищение, скорее всего Виолетта Марковна постаралась.
— Они уехали уже, ребята. Давайте разойдемся по-хорошему. Вы свое дело сделали.
— Это не тебе судить, ментяра поганый! — прошипел «татуированный». Он полагал, что маленький, на голову ниже его, телохранитель здорово напуган.
— Не ментяра, а милиционер, — спокойно сказал Филипп, краем глаза отметив, что за спину ему пытается зайти еще один недоросль с кием в руках. — А что, Арамис, как ты думаешь, сколько просуществует твое заведение, если эти ребята устроят здесь дебош?
— А мы тебя здесь не будем бить. Мы тебя выведем.
«Татуированный» попытался схватить Филиппа за куртку. Филипп быстро отпрянул, слегка потянув нападавшего на себя и в сторону. «Татуированный» растянулся на полу. Быстрым ударом ноги Филипп переломил кий в руках парня, заходившего с тыла. Тот замер, растерянно глядя на обломки своего оружия.
— Ребята, давайте жить дружно. — Агеев твердо смотрел в лица троих товарищей упавшего, которые в нерешительности топтались на месте.
— Хватай его, пацаны! — «Татуированный» вцепился Филиппу в ногу и попытался опрокинуть его навзничь.
Филипп увидел мутные глаза подростков, которые смотрели на него со страхом и злобой, и понял, что драка неизбежна, если не напугать этих звереющих сопляков до судорог. Агеев быстро наклонился и, схватив руку «татуированного», вывернул ее, перекрутив два пальца. Парень взвыл от боли, но Филипп даже не посмотрел на него — он следил за выражением лиц подростков.
