Тайны старого Петербурга - Жукова-Гладкова Мария (книги регистрация онлайн txt) 📗
Я спросила, что за машина и сумела ли Ольга Николаевна запомнить номера. Она рассмотрела только цифры уехавшей, а марку, конечно, определить не смогла.
– Иностранная, – заявила Ольга Николаевна. – Точно не наша. Большая такая. Больше обычной. И расписана по бокам. Ну там, то ли цветочки, то ли еще что…
– Джип, – подал голос Сережка. – Баба Оля, давайте вечером к «Жар-птице» сходим? С другой стороны, где стоянка. Вы эту машину узнаете? Ну… или похожую?
– Узнаю, – кивнула Ольга Николаевна.
На том и порешили. Оставалось только определиться, к кому мы будем обращаться за помощью в поисках Ивана Петровича.
По-моему, ответ был однозначным: к Алику, хотя Ольга Николаевна его днем в доме не видела. Скорее всего он знает, где сейчас находится наш сосед. Или в состоянии это выяснить – по идее, это его приятели увезли дядю Ваню в неизвестном направлении. Все-таки мы прошедшей ночью такое пережили… Мы с Васей спасли Алика, а он меня вывез с поля боя… Обращаться к Валерию Павловичу не очень хотелось. Странный тип. Своих собственных охранников велел выбросить, а в чужих так просто стреляет: я не сомневалась, что приятелей Алика убили люди Валерия Павловича. Приехали в деревню (за Андреем – ведь мы же сами сообщили Боровичку, где жил художник), а тут неизвестные (вернее, им известные) дом заняли. И художника нет. Пока Алик и его компания перед своими боссами отчитывались, люди Валерия Павловича шефу позвонили и получили вполне определенный приказ. Алику крупно повезло, и он должен быть благодарен мне за спасение живота своего.
К тому же судьба художника Андрея нам неизвестна. Как раз узнаем у Алика. И хорошо бы каким-то образом прощупать почву и на предмет третьего художника, Кости. Он пригласил к себе пожить эти бандитские рожи? Или они без спросу? Хотя, с другой стороны, зачем нам проявлять лишнюю инициативу? Любопытство может быть наказуемо… И что нам даст эта информация? Васю-то ведь все равно не вернешь…
Я спросила у старушек Ваучских, говорили ли они Алику, зачем мы с Васей отправились в деревню. Старушки кивнули. Алик как раз спрашивал.
– Влезла ты, мама, в войну бандитских группировок, – неожиданно заявил мой сын.
Ребенок, похоже, лучше нас всех разобрался в ситуации и разложил все по полочкам. По мнению моего сына, нам следовало в первую очередь выяснить, под кем ходит Алик. И от этого плясать. Ведь шеф Алика явно воюет с Валерием Павловичем. Дом взорвали люди Валерия Павловича, папу, кстати, тоже они могли забрать. А Иван Петрович – у врагов Валерия Павловича, которые и свистнули гробы с оружием из мансарды.
Как сказал мой сын, следовало определиться, с кем мы – с Валерием Павловичем или с его врагами, представителем которых являлся Алик. И вообще, должны ли мы брать чью-то сторону? Мне, например, хотелось просто схватиться за голову. И в любом случае не хотелось связываться с Валерием Павловичем. Ведь он, несомненно, собирался использовать нас в своих корыстных интересах. Как я предполагала, он хотел найти своих «обидчиков», отомстить им и остаться на занимаемой им раньше территории. Станет он за нас заступаться? Больно мы ему нужны. Но Алик и компания – тоже не подарки…
– Вообще лучше бы этих бандитов никогда в жизни не видеть, – заявила Ольга Николаевна. – Но нам нужно вернуть Ивана Петровича. Ну и твоего папу тоже, наверное. – Она посмотрела на Сережку. – Давайте думать – как.
– Но они же у разных группировок! – заорал ребенок.
Мне хотелось стукнуться лбом о стену и отключиться.
Но я предложила позвонить Жене. Что там с ним в самом деле? Может, он давно вернулся, а мы зря кипятимся. Я чувствовала себя виноватой, потому что вытащила его из дома на ночь глядя. И его машину мы где-то бросили. Я только не помнила, где именно. Надо будет спросить у Алика. А пока выяснить, как там Женя.
Сережка пошел звонить. Папы дома не оказалось. На работе – тоже.
Самую мудрую мысль высказала Анна Николаевна – наверное, как самая старшая в нашей квартире. Она сказала:
– Пусть эти бандиты воюют между собой и хоть все друг друга перестреляют. А мы – сами по себе. И действуем только в своих интересах. Примыкаем к тому, кто может быть выгоден нам на данном этапе. В дальнейшем можем сменить цвета. Мариночка сегодня вечером, как вернется с работы, позвонит этому Алику, которому она жизнь спасла, и скажет, чтобы помог найти соседа. В крайнем случае в милицию обратимся – к этому отцу твоего ученика, Марина. А Валерию Павловичу скажем, что Сережкин папа пропал. Пусть его возвращает, хотя бы в качестве компенсации за моральный ущерб, понесенный нами от его молодцев. Я тебя правильно поняла, Сережа? Дядя Ваня – у дяди Алика и группы товарищей, а папа – у Валерия Павловича?
Сережка кивнул и добавил, что «группа товарищей», судя по рассказу Ольги Николаевны, тоже не едина – она, похоже, состоит из представителей двух дружественных (или относительно дружественных) кланов. Я подумала, что этих бандитов сам черт не разберет.
– А нам вообще-то клады искать надо, – как ни в чем не бывало продолжала Анна Николаевна. – Нам не до бандитских войн.
При упоминании о кладах я посмотрела на печь в углу и на зияющий тайник и снова заревела, вспомнив Васю. Сережка куда-то убежал и тут же вернулся с расписанной плиткой – по типу тех, которыми была выложена печь.
Вот она, память о Васе. Он все-таки успел расписать одну плитку. Теперь я всегда буду смотреть на нее и думать о нем… Ну почему, ну почему все хорошие мужики гибнут, а сволочи остаются?
– Марина, тебе собираться пора, – напомнила Ольга Николаевна. – Машина за тобой во сколько придет? В три, если не ошибаюсь?
Я кивнула. Самолет компании «Эйр Франс» из Парижа прилетает в половине четвертого. Именно на нем должен прибыть француз, собирающийся то ли покупать, то ли арендовать живой товар у Стрельцова. С этим месье Боку я должна буду работать в ближайшие дни. Стрельцов сказал, что встречать месье поеду я и какой-то представитель «Жар-птицы», а хозяева познакомятся с дорогим гостем уже вечером.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы привести себя в божеский вид. На глаза постоянно наворачивались слезы.
– Работа пойдет тебе на пользу, – приговаривала Ольга Николаевна. – Как раз отвлечешься. А вечером вызовешь этого Алика. И про Ивана Петровича ему напомнишь, и он нам тут мебель передвинуть поможет. Теперь же нужно уже нашей комнатой заниматься. А молодой человек должен расплачиваться за то, что ему жизнь спасли.
Я уже направилась к входной двери, когда зазвонил телефон.
– Тебя, наверное, Марина, – сказала Анна Николаевна. – Как раз без пяти три. Проверить хотят, готова ли ты.
Я бросилась к аппарату. Звонил бывший. Он заявил, что его держат в плену и выпустят только за тридцать тысяч долларов.
Я расхохоталась – и теперь слезы навернулись у меня на глаза уже от смеха.
Старушки Ваучские и Сережка теребили меня со всех сторон, спрашивали: «Что там? Кто это?»
– Милый, – ответила я Жене, – мне очень хотелось бы взглянуть на человека, который оценил тебя в тридцать тысяч долларов.
У Жени вырвали из рук трубку: кто-то явно слушал наш разговор.
– Скоро увидишь, – раздался низкий мужской голос. В трубке послышались короткие гудки.
Угроза на меня как-то не подействовала, мне все еще было смешно.
– Ты считаешь, что папу взял Валерий Павлович? – повернулась я к сыну. – Не может быть.
Валерий Павлович бывал у нас дома, а поэтому должен представлять, что тридцать тысяч «зеленых» мне взять просто неоткуда. Да если бы они и были, я их за Женю отдавать все равно не стала бы.
– Возможно, Валерий Павлович еще не знает, что Женя – твой бывший муж, Марина, – заметила Ольга Николаевна. – А Женя звонит тебе, потому что ему больше не к кому обратиться.
Я возразила – сказала, что и Женя должен знать: такие деньги у меня сроду не водились.
– Да отпустят они его и так, – беззаботно махнула рукой я. – Кому он нужен? А когда поймут, что и платить за него никто не будет… – Я снова махнула рукой.
