И буду век ему верна? - Полякова Татьяна Викторовна (версия книг .TXT) 📗

– Чего надо? – не очень вежливо спросила я.

– Не могли бы вы проехать с нами? Это не займет много времени.

– Занимайте на здоровье, только скажите, чего надо?

– Вам все объяснят позднее.

Славка хмуро смотрел на вновь прибывших и вдруг заявил:

– Я поеду с тобой.

– В этом нет необходимости, – вежливо заметил «серый костюм».

– Сторожи квартиру, – сказала я, поднимаясь. Вот так живешь себе тихо-мирно жизнью, в которой ничего не случается, и вдруг поперло. Признаться, меня разбирало от любопытства. Оттого с парнями я отправилась если и без особой охоты (после бессонной ночи клонило в сон), то с безусловным интересом.

Возле подъезда замер новенький «Лексус». Выходит, вовсе не менты меня посетили. Я плюхнулась на заднее сиденье, парни устроились впереди. Ехали молча. До меня уже дошло, что ничего объяснять они не будут, придется ждать и теряться в догадках. Через полчаса мы тормозили возле здания на Гороховой, построенного пару лет назад. Выглядело оно очень солидно. Когда мы входили в подъезд, я обратила внимание на табличку. Фирма «Монолит». Загадочности это лишь прибавило. Мы поднялись на лифте и очутились в просторном холле с высокой стойкой посередине, откуда нам зазывно улыбались две девушки, брюнетка и блондинка.

– Максим Юрьевич вас ждет, – сообщила брюнетка, забежала вперед и распахнула передо мной дверь, скользнув взглядом по моим джинсам и разбитым кроссовкам.

Устыдившись своего внешнего вида и оттого вздохнув, я вошла в кабинет с белым пушистым ковром и черной глянцевой мебелью. Среди всего этого великолепия хозяин кабинета как-то терялся, по крайней мере я не сразу его заметила.

– Садитесь, – подал он голос и кивнул на кресло. Ему было лет пятьдесят, довольно упитанный, светлые волосы успели поредеть, брови сдвинуты, между ними пролегла глубокая складка. Бульдожий подбородок, и хватка скорее всего тоже бульдожья. Я села, подперла щеку ладонью и уставилась в окно напротив. Мужчина сверлил меня взглядом. Поначалу этот взгляд был сердитым, потом стал скорее растерянным. Он поерзал и спросил: – Что вы там разглядываете?

– Я не разглядываю, я недоумеваю. Пытаюсь понять, какая от меня может быть польза фирме «Монолит».

Мужчина шумно вздохнул, не скажешь, что у него крепкие нервы.

– Извините за причиненные неудобства, – вдруг заявил он.

– Да я не против. Счастлива познакомиться, хоть вы и не представились. Кстати, я остро нуждаюсь в мужчине. Вы случайно не вдовствуете?

– Случайно нет, – буркнул он, а глаза гневно сверкнули.

– Жаль. Мне всегда нравились мужчины в возрасте. Солидные, основательные.

– Всыпать бы тебе как следует пониже спины, – не выдержал он.

– Поздновато. Я уже взрослая девочка. Так что у вас за нужда во мне?

Мужчина еще немного поерзал, вздохнул, но заговорил спокойнее:

– Я был знаком с вашим мужем.

– Да? С которым?

– С Вадимом Викторовичем.

– Должно быть, он нас не знакомил, я вас не помню. Ну и что вам от меня надо?

– Задать несколько вопросов.

– У меня для вас плохая новость. Я терпеть не могу вопросы.

– Прекрати кривляться, – рявкнул он. – Пока я…

– Пока вы что? – удивилась я. Он повертел авторучку в руках, пытаясь успокоиться. – У меня папа – прокурор, – порадовала я его на всякий случай.

– Знаю, кто твой папа, – отмахнулся он. – Не скажешь, что с дочкой ему повезло. Такой пост занимает, а ты…

– Вторая плохая новость, – сказала я, поднимаясь. – Вам тоже не повезло.

– В каком смысле?

– В смысле идите к черту.

– Подождите, – забеспокоился он, сообразив, что я намерена покинуть его роскошный кабинет, вздохнул и добавил: – Да, что-то разговор у нас не складывается.

– А вы начните еще раз, – посоветовала я. Он посверлил меня взглядом. – Лучше всего со слов «здравствуйте».

Дядька оказался занятным типом, потому что вдруг улыбнулся.

– Здравствуйте, Ефимия Константиновна. Моя фамилия Озеров. Озеров Максим Юрьевич. Извините, что отнимаю у вас время. Мне очень важно с вами поговорить.

– Слушаю вас, Максим Юрьевич, – с мягкой улыбкой кивнула я, вновь устраиваясь за столом.

– У вашего покойного мужа… Вадима Викторовича был охранник, некто Малахов. Вы его помните?

Вопрос меня не удивил, учитывая вчерашнюю встречу, но беспокойство вызвал. Стас в городе, и им интересуются. Ему следовало об этом подумать, прежде чем являться сюда.

– Помню, – кивнула я.

– Что вы о нем скажете?

Я поскребла затылок, нахмурилась и ответила:

– Он был охранником.

– И все?

– А что еще?

– Он жил в вашем доме, вы ежедневно виделись, так что какое-то представление должны были о нем составить. Я прав?

– Наверное. Но не составила.

– Почему?

– Потому, что он очень мало меня интересовал.

– Вот как? – Он уставился на меня, пытаясь что-то прочесть на моей физиономии, и я сочла нужным добавить:

– Меня закружил вихрь светских развлечений, времени разглядывать охрану мужа просто не было.

Озеров выдвинул ящик стола, достал оттуда фотографию и перебросил мне. Я понадеялась, что моя физиономия по-прежнему выглядит придурковатой, и только. На фотографии я и Стас. Единственное фото, где мы вместе. Как оно оказалось у этого типа? В дом Вадима после того, как Стас уехал, я не возвращалась, снимки, как и прочие мои вещи, так там и остались. Я была уверена, сын Вадима выбросил их за ненадобностью. Кстати сказать, мы с ним так и не виделись ни разу. Озеров сообщил, что был знаком с моим мужем, возможно, с Димой тоже… Вопрос, чем его заинтересовала фотография?

– Откуда это у вас? – спросила я с намеком на удивление.

– Я получил ее пару дней назад. Некто решил, что мне стоит на нее взглянуть.

– Некто?

– Да. Он или она предпочли остаться неизвестными.

– Что особенного в этой фотографии?

– Этот снимок как-то не вяжется с вашими словами, что Малахов и вы… что вы не обращали на него внимание.

– Ах, вот в чем дело. Чтобы разные мысли вас не посещали, сообщаю, фотографировал нас Вадим, такая ему пришла в голову фантазия. Попросил улыбнуться, что я и сделала. Никогда не отказывала своему мужу, особенно в пустяках.

– Хорошо. Давайте начистоту. Обстоятельства гибели вашего мужа весьма… необычные. – Он кашлянул и нахмурился еще больше. – Я бы сказал, подозрительные, не знай я абсолютно точно, что от смерти Вадима лично вы ничего не выгадали. Все, что он имел, отошло его сыну от первого брака. После похорон мужа вы еще некоторое время жили в его доме, и Малахов тоже. Я прав?

– Правы. Мне нравился дом и не нравилась моя коммуналка, а с родителями жить не хотелось. Стасу, по-моему, вовсе негде было жить, хотя тут я точно не скажу. Он продолжал обретаться в доме, а я не возражала. Дом большой, и друг другу мы не мешали. После суда Стас уехал, как и собирался.

– Просто уехал или что-нибудь прихватил на память? – спросил Максим Юрьевич. Под ложечкой противно засосало. Выходит, еще кто-то знал о деньгах? Может такое быть? Почему бы и нет?

– Вся мебель осталась на месте. – Я пожала плечами. – Дорогие моему сердце безделушки – тоже. Машина, на которой он уехал, ему и принадлежала.

– И вы расстались друзьями?

– Нет.

– Нет?

– Чтобы расстаться друзьями, надо ими быть. А мы просто некоторое время жили в одном доме. Можно и мне задать вопрос? С какой стати эту фотографию прислали вам? Есть догадки?

Вопрос ему не понравился. Он разглядывал авторучку с таким усердием, словно ждал откровения.

– Это фото наводит на мысль, что вы были близки, – заговорил он, судя по всему не собираясь отвечать на мой вопрос. – А то, что я успел узнать об этом типе, вызывает сомнения в той давней истории.

– Что за историю вы имеете в виду?

– Убийство вашего мужа. Однако я по-прежнему не вижу мотива. Это то, что касается вас. Вы живете в коммуналке, работаете дворником. Если бы вам что-то перепало после гибели мужа, вряд ли бы все эти годы вы… – Он крякнул и все-таки отвел взгляд. – А вот что Малахов? Может, он и вас провел, а? И укатил отсюда не с пустыми руками? Что на это скажете?