Дамы убивают кавалеров - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги онлайн .txt) 📗
Леня согласно затряс головой: так мелко-мелко и быстро-быстро, что самому стало противно.
– Ха-ра-шо, – проговорил душман. – Поэтому сичас ты с самого начала все расскажещ, что натворил.
– А что я натворил? – сухим ртом пролепетал Ленчик.
– Не серди меня, – тихо сказал черный человек и, не меняя позы и выражения лица, больно ударил Леню в глаз.
Тот отшатнулся, голова ударилась о стену. От двойного удара – в лицо кулаком, о стену затылком – перед глазами все поплыло.
– Ты сам знаешь, что ты натворил. Сам знаешш, про что ты сам сичас должен рассказать.
– Хорошо. Хорошо, – пролепетал Ленчик. – Только… Только дайте мне воды… И… И… Я хочу пописать… – жалобно, неожиданно для себя вдруг добавил он.
Душман загоготал и что-то по-восточному крикнул в кухню напарнику. Тот, невидимый, тоже громко заржал.
Это было очень противно: когда над тобой смеются, а ты не знаешь почему.
Кавказец достал из кармана спортивных штанов ключик и отстегнул Ленчика от батареи.
– Иди, – сказал он. – Писяй.
Когда Ленька вышел из комнаты, он бросил взгляд в сторону кухни. Второго хачика не было видно. Однако занавески на кухне отсутствовали, и Ленчик пару мгновений смог видеть то, что находится за окном.
Квартира располагалась невысоко – не выше второго, максимум третьего этажа. Стены дома – кирпичные, а заоконный городской пейзаж показался странно знакомым. «Где же я это видел?» – мучительно задумался Леня.
Он вошел в туалет. Хачик дверь не закрывал, торчал за спиной, ухмылялся.
На обратном пути в комнату Леня снова посмотрел в сторону окна. Правда, что-то знакомое. Где-то он все, что за окном, уже видел. Или у него дежа вю? Говоря по-русски – глюк?
Восточный человек проводил его в комнату, на то же самое место в углу. Леня уселся у батареи. Кавказец пристегнул его запястье к трубе. Затем он сходил на кухню. Вернулся с ковшиком с водой в одной руке. И с видеокамерой – в другой.
Подал ковшик Ленчику. Тот жадно выпил.
– Сейчас ты все расскажешь, – сказал душман. – Все, что творил последнее время. И нам здесь расскажешь. И камере – расскажешь. Для мамы своей расскажешь… Понял, пуфик, да?.. Или не понял? Будешь в камеру говорить? С мамой своей говорить? Да, хомячок?
Леня быстро-быстро закивал согласно головой.
Меня разбудил телефонный звонок.
Звонила Катя.
Ее голос звучал сухо:
– Ленчик пропал.
Я глянул на часы: половина второго ночи.
– Ты у Даши? – спросил я.
– Естественно.
– Почему вы думаете, что он пропал?
– Его нет с самого утра. А он никуда даже выходить не собирался!
– Вы всем его друзьям звонили?.. Девушке его?..
– Да. Его нигде нет. Ни у кого. И никто не знает, где он.
– Я сейчас приеду.
Я положил трубку.
За время разговора я уже успел натянуть трусы и рубашку.
И Катя, и особенно Даша являли собой печальное зрелище. Даша бродила по комнатам своей маленькой квартирки. Время от времени подходила к одному из окон. Распахивала створку и бесцельно вглядывалась вниз, во двор, в темноту. Катя уже принялась обзванивать больницы. Отчего-то мне казалось, что данная акция бесполезна, но я не стал ее останавливать.
Шел третий час ночи. Что мне оставалось делать в этой компании? Только пить крепкий чай и ждать. Оперативное чутье отчего-то подсказывало мне: нам есть чего ждать.
Предчувствия меня не обманули. В половине третьего в глухой напряженной квартире грянул телефонный звонок. Несмотря на то что ближе всех к трубке находились мы с Катей, первой к ней, через все комнаты, подлетела Даша.
– Да?! Да?! – прокричала взволнованная мама. – Ленчик, это ты?!
Пауза. По перекошенному лицу Дарьи стало очевидно, что звонит совсем не Леня.
– Какого вам «мужчину»? – строго переспросила в трубку Даша. – Зачем?! – еще строже спросила она. – Что вы хотите ему сказать?! – На глазах у нее выступили слезы. И она с нескрываемым ужасом на лице протянула мне трубку. – Какой-то хачик… – прошептала она. – Хочет говорить с тобой…
– Слушаю, – бросил я в трубку.
Обе женщины, и Даша и Катя, напряженно прислушивались к каждому моему слову.
– Па-авэл, – проговорил в телефоне неторопливый голос с хозарским акцентом, – здравствуй, дорогой, как поживаешш?..
Голос показался мне совершенно незнакомым.
– Что тебе надо? – грубо спросил я.
– Спроси лучше, что тебе от меня надо.
Смешок. Зависла пауза. В трубке – лишь шипенье, посвистывание эфира. Звонили, очевидно, по сотовому аппарату.
– Ну, и что мне, ты считаешь, от тебя надо? – прервал я паузу.
– Твой малъщик у нас.
– Какого черта! – воскликнул я.
– Не надо горячиться. Не надо кричать. Он тебе сам все объяснит.
– Как «объяснит»?
– Сейчас спускайся. Внизу откроешь свой почтовый ящик.
Чучмек немедленно дал отбой. Я положил трубку.
– Что?! – одновременно бросились ко мне две сестры: мать Ленчика и его тетка.
– Пока ничего не ясно, – пробормотал я. Отвел глаза и добавил: – Но, кажется, Леню похитили хозары.
Даша вскрикнула и закрыла лицо руками. Катя изо всех сил замотала головой, словно бы пыталась стряхнуть с себя ужасное известие.
– Дай мне ключ от почтового ящика, – спокойным, ровным тоном обратился я к Даше.
Видеокассета микроформата «Сони» покоилась в Дашином почтовом ящике безо всякого конверта. Я осторожно взял ее носовым платком. Может, похитители или курьер неосторожно оставили на ней отпечатки пальцев. Поднявшись в Дашину квартиру, я осмотрел подарок. Нет, видимо, перед тем как бросить в ящик, кассету тщательно протерли.
Сестры смотрели на меня с испугом и ожиданием.
– Даша, принеси видеокамеру и провода, – ласково скомандовал я.
Дарья очнулась от ступора и покорно принесла требуемое.
– Я не знаю, как подключать, – растерянно сказала она. Казалось, вот-вот она снова расплачется.
Я отобрал у нее камеру, провода. Подключил камеру к телевизору. Сестры молча расположились на диване напротив. Они удрученно молчали. Катя ласково обнимала Дашу за плечо. Даша крепко, до белизны, сжала губы. Я нажал на «Play». Присел на диван рядом с женщинами.
На экране появился Ленчик. Он сидел на полу в чужой зачуханной квартире. Левая рука пристегнута наручниками к батарее. Ленчик выглядел истерзанным. Губы разбиты. Под глазом кровоподтек. Даша не сдержалась, ахнула. Глаза ее наполнились слезами.
Цифры внизу экрана показывали уже прошедший, вчерашний день, пятнадцать часов пять минут.
Леня на экране растерянно посмотрел куда-то в сторону от камеры. Оттуда, куда он смотрел, донесся окрик с хозарским акцентом: «В камеру говори!» Ленчик послушно уставился в камеру, облизнул губы и начал:
– Дорогие мама и тетя… Простите меня, это я во всем виноват… – Пауза. – Все началось после того, как меня избили на дороге хачики… – Он бросил робкий взгляд в сторону оператора и поспешно поправился: – …люди с Кавказа, я захотел отомстить им. Мне никто не помогал, я все сделал сам.
Он помолчал, перевел дыхание, затем продолжил:
– Сначала я выпустил змей на Косинском рынке. Я знал, что рынок контролирует один из хозар…
– Не говори про это! – резко, как бич, ударил из-за кадра голос с хозарским акцентом.
– Хорошо, – послушно и поспешно сказал Ленчик и облизнул губы. – Я достал неядовитых змей. Ужей. Я выпустил их из сумки… Я хотел, чтобы там возникла паника. Я хотел распугать покупателей и тем самым отомстить… Отомстить моим обидчикам…
Даша ахнула. Катя еще сильней сжала ее плечо. Конечно, мы слышали о происшествии на Косинском рынке. Но никто из нас даже представить себе не мог, что оно – дело рук Дашиного сына.
– Затем я, – монотонно продолжил Ленчик на экране телевизора, – проник на территорию автосервиса «Шумахер» и добавил специальной краски в ту, что использовалась для покраски автомобилей. Моя краска выглядела как черная, однако на свету она меняла цвет и превращалась в зеленую… Таким образом, – юноша не сумел сдержать улыбки, – я испортил три автомобиля из числа тех, что принадлежали… – Он бросил затравленный взгляд в сторону своих тюремщиков и закончил иначе, чем намеревался: – …что принадлежали хорошим людям.
