Пуля для полпреда - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги полностью .txt) 📗
– Черт его знает, может, с кем из сослуживцев поговорить? Только не с кем попало, тут человек должен быть надежный.
Марина молча пожала плечами.
– А к вам в гости кто-нибудь приходил, а? Ведь наверняка приходил! Ну что думаешь?
– Нет, Николай Иванович, – ответила Марина без долгих раздумий. – Однокашники Игоря у нас бывали часто, приятель, с которым они вместе в армии служили, а с работы – нет. Если хотите, могу в записной книжке телефоны посмотреть, но как узнать, кто из них надежный, а кто нет... Я даже не знаю, какой у кого знак по гороскопу.
– А если без знака?! – с некоторым раздражением спросил Николай Иванович.
– Если без знака, никто после ареста Игоря ни разу ко мне не заглянул. Не считая того капитана.
У нее снова навернулись слезы, и Артуз негромко зарычал, оправдывая слова Николая Ивановича.
– Ладно, – уверенно сказал он, скрывая неловкость, – схожу в город!
– Что на обед приготовить, Николай Иванович? – тут же утерла слезы Марина.
– Я к обеду не вернусь.
– Ну тогда на ужин?
Он только рукой махнул и захлопнул дверь.
В областную библиотеку его поначалу не пустили. Пожилая женщина со строгим лицом и крахмальным воротничком, вышедшим из моды до ее появления на свет, посмотрела на него строго и объяснила:
– Мы иногородних не обслуживаем.
– А студенты, к примеру? – удивился Яковлев.
– Студентов – по студенческим билетам. Вы студент, – она заглянула в его паспорт, – Николай Иванович?
Он ничего не ответил. Женщина опустила глаза и погрузилась на пару минут в чтение, но, видя, что уходить он не собирается, снова обратилась к нему с упреком в голосе:
– Представьте себе, Николай Иванович, пропадет книга. Каждый день пропадают десятки экземпляров! Где потом иногороднего искать? Денег на восстановление фондов нам из бюджета не выделяют, наоборот, еще и штраф могут наложить. Я вас понимаю, но и вы нас поймите.
– Мне в читальный зал, – ответил Николай Иванович невозмутимо и, подумав, добавил: – Нужно. Очень.
– Ну хорошо, – смягчилась наконец дама за конторкой, – давайте пятнадцать рублей и фотографию, сделаю вам, на свой страх и риск, временный читательский, как абитуриенту.
Не отводя от нее немигающий, как у удава, взгляд, он бесстрастно произнес:
– Фотографии нет.
– Тогда рубль сорок, – сказала она обиженно.
Читальный зал был заполнен студентами. Стеллажей с подшивками газет было непомерно много; в последний раз он был тут, наверное, четверть века назад, студентов было столько же, а «Правда», «Известия», «Литературка», «Комсомолка», «Труд», и «Златогорские новости» помещались тогда всего на двух полках. «Новостей» больше не существовало, теперь они именовались «Златогорскими ведомостями», была и криминальная хроника, которая так и называлась. Захватив подшивки за май – июнь, Николай Иванович устроился за единственным целиком пустующим двухместным столиком, хоть он и стоял напротив открытого окна на самом сквозняке. Оккупировав все пространство, чтобы никто не подсел, он принялся изучать, как местная пресса освещала убийство полпреда и суд над Игорем.
Большинство репортажей и аналитических заметок – так их высокопарно именовали авторы, – как Николай Иванович и предполагал, были провинциальны до неприличия. Он насчитал всего четыре базовых, фундаментальных статьи: в первой, от 7 мая, сообщалась сенсация, уже прозвучавшая накануне вечером с телеэкранов на всю страну, во второй, от 8-го, излагались некоторые подробности, хотя и не совсем точно, – например, говорилось, что Игорь опаздывал из увольнения в часть, а «Волга» Вершинина отстала от автомобиля с охраной буквально на пару километров. Потом, спустя несколько недель, был репортаж из зала суда и, наконец, приговор. Остальные статьи представляли собой компиляцию четырех основных, с несущественными поправками и дополнениями, а были и совершенно дурацкие, – например, об отстреле ворон подразделением ОМОНа, в процессе которого и погиб Вершинин. До стоящей информации Николай Иванович добрался почти через два часа, уже буквально опухший от непривычной работы, когда для очистки совести начал перелистывать все по второму разу.
Это было интервью на историко-философскую тему в «Криминальной хронике», длинное – на полторы полосы, с неким капитаном по фамилии Карамзин. Автор, видимо не слишком утруждаясь в поисках названия, вынес в заголовок первый пришедший на ум каламбур: «История государства Российского. Краткий курс». Николай Иванович при первом прочтении сразу же перевернул страницу. И как понял, вчитавшись внимательней, – зря. Во-первых, этот капитан Карамзин был не просто капитан, а сотрудник охраны полпреда. Именно он задержал Игоря, за что был награжден именным оружием. И что не менее важно, статья содержала указания, как на него выйти: капитан был студентом-заочником, он учился на четвертом (теперь уже, очевидно, на пятом) курсе экономико-правового факультета Златогорского государственного университета. В сентябре у заочников установочная сессия. Если повезет, капитан Карамзин сейчас сидит на лекции. Это большая удача. Выйти на такого человека по неофициальным каналам – целая проблема даже для опытного сыскаря. Николай Иванович с минуту разглядывал фотографию Карамзина, отвратительного качества, как зачастую случается и в более солидных изданиях, и удовлетворился, только когда смог представить лицо капитана с закрытыми глазами.
Он увидел его в вестибюле и сразу узнал. Сперва хотел понаблюдать, прежде чем подойти, но понял, что времени на плавный подход к объекту нет: занятия окончились и Карамзин спешил.
– Дмитрий Федорович? – Яковлев выдавил из себя приветливую улыбку.
Карамзин мгновенно напрягся, в доли секунды рассмотрел Николая Ивановича с головы до ног, автоматически отступив на полшага – на среднюю дистанцию рукопашного боя.
– Я просто пенсионер, – Яковлев постарался сделать улыбку более непринужденной, – зовут меня Николай Иванович, и у меня к вам просьба личного характера.
– У вас есть документ, удостоверяющий личность?
– Я прочитал ваше интервью в «Криминальной хронике».
Николай Иванович показал Карамзину паспорт. Капитан посмотрел на фотографию, на лицо Николая Ивановича, запомнил адрес и, удовлетворившись, вернул документ:
– Вы родственник Игоря Яковлева?
Николай Иванович кивнул:
– Дядя.
– И вы работали в органах?
– Откуда вам это известно? – насторожился теперь уже Николай Иванович.
– По лицу прочел. Я не видел вас на суде. Вы действительно родной дядя Игоря?
– Да. Почему вы говорите, что меня не было на суде? Вы запомнили всех присутствовавших в лицо?
– Уж вас запомнил бы.
– Вы правы, – согласился Николай Иванович, – меня не было на суде.
– И вас интересуют подробности.
– Да.
– Что именно?
– Я был бы очень признателен, если бы вы съездили со мной на место и рассказали, как все было.
Карамзин посмотрел на него холодно:
– Нет времени. Если вы работали в органах, думаю, вы меня понимаете. Не представляю, чем бы мог вам помочь.
– У вас же сессия, – значит, вы в отпуске, – сказал Николай Иванович с нажимом.
– В отпуске. Но что, по-вашему, делают во время установочной сессии?
– Водку пьют.
– Это иногородние, которые живут в общежитии. А все вместе сдают хвосты.
– У вас хвост? Допустим, я улажу, – пообещал Николай Иванович.
Пообещал наобум, не имея представления, с какой стороны к этому подступиться, – мало ли какой преподаватель и какие у него отношения с Карамзиным. Он почувствовал, что капитан срывается с крючка и нужно удержать его во что бы то ни стало.
– Уже улажено.
– Тогда в чем проблема, Дмитрий Федорович?! Слетаем на такси, за полтора часа обернемся.
– За полтора часа? – недоверчиво хмыкнул капитан. – Вы хоть представляете себе расстояние? А дорога?! Это вам не московская кольцевая.
– Я здесь родился и пожил больше твоего, – с нажимом сказал Николай Иванович, – поехали.
