Мистер Мерседес - Кинг Стивен (лучшие книги онлайн txt) 📗

Она крепко, по-деловому пожимает руку Ходжеса.

– Спасибо, что пришли. – Как будто он здесь по ее просьбе.

– Я рад, что вы смогли меня принять. – Он вслед за ней входит в квартиру.

В гостиной его встречает все тот же фантастический вид на озеро. Он прекрасно его помнит, хотя здесь миссис Ти допрашивали лишь однажды. Все остальные допросы проходили в большом доме в Шугар-Хайтс или в полицейском участке. Он помнит, как во время одного из визитов в полицейский участок у нее случилась истерика. «Все винят меня», – сказала она. А вскоре, через считанные недели, – самоубийство.

– Хотите кофе, детектив? У меня ямайский.

Ходжес взял за правило не пить кофе до полудня, потому что он вызывает сильную изжогу, от которой не помогает зантак. Но тут соглашается.

Он сидит в одном из шезлонгов у широкого окна гостиной и ждет ее возвращения из кухни. День теплый и ясный, на озере яхты, будто фигуристки, вычерчивают дорожки и дуги. Ходжес встает, чтобы помочь вернувшейся с серебряным подносом хозяйке, но Джанель с улыбкой качает головой и ставит поднос на низкий столик, легко согнув колени. Почти как в реверансе.

Ходжес тщательно продумывал подводные камни и повороты предстоящего разговора, но подготовка оказалась излишней. Словно приходишь к даме, до мельчайших деталей спланировав соблазнение, а твой объект страсти открывает дверь в коротенькой ночнушке и туфлях на шпильках.

– Я хочу найти того, кто довел мою сестру до самоубийства, – говорит она, наливая кофе в толстые фарфоровые кружки, – но до сих пор не знала, как это сделать. Ваш звонок для меня – что манна небесная. После нашего разговора я поняла, что именно вас мне и не хватало.

От изумления Ходжес лишается дара речи.

Она протягивает ему кружку.

– Если хотите сливки, наливайте сами. Я в ответе только за кофе.

– Черный меня устроит.

Она улыбается. То ли у нее идеальные зубы, то ли первоклассный дантист.

– Мужчина моей мечты.

Он пьет маленькими глоточками, чтобы выиграть время, но кофе восхитительный. Наконец откашливается.

– Как я упомянул во время нашего вчерашнего телефонного разговора, миссис Паттерсон, я больше не полицейский детектив. С двенадцатого ноября прошлого года – обычный гражданин, частное лицо. Давайте сразу расставим все по местам.

Она смотрит на него поверх ободка кружки. Ходжес задается вопросом, оставляет ли блеск для губ отпечаток на фарфоре, или современные технологии с этим справились? Задаваться подобными вопросами – бред, но перед ним красивая женщина, а он теперь редко выходит из дома.

– По мне, – говорит миссис Паттерсон, – из сказанного вами значение имеют только два слова. Одно – «частный», второе – «детектив». Я хочу знать, кто влез в ее жизнь, кто играл с ней, пока не довел до самоубийства. Они хотят поймать человека, который использовал ее автомобиль, чтобы убить этих людей, это да, но на мою сестру, извините за вульгарность, им насрать.

Ходжес, конечно, на пенсии, но верит в закон.

– Это совсем не так.

– Я понимаю, почему вы это говорите, детектив…

– Мистер, пожалуйста. Просто мистер Ходжес. Или Билл, если хотите.

– Тогда Билл. И это правда. Существует связь между этими убийствами и самоубийством моей сестры, поскольку то письмо написал ей человек, который использовал ее автомобиль. И есть кое-что еще. Эти разговоры «Под синим зонтом».

«Не гони лошадей, – предупреждает себя Ходжес. – А не то все испортишь».

– О каком письме мы говорим, миссис Паттерсон?

– Джейни. Если вы Билл, то я Джейни. Я вам его покажу.

Она поднимается и выходит из гостиной. Сердце Ходжеса бьется сильно – гораздо сильнее, чем при разборке с троллями под эстакадой, – но он отмечает, что сзади Джейни Паттерсон выглядит ничуть не хуже, чем спереди.

«Не гони лошадей, – повторяет он мысленно и вновь пьет кофе маленькими глотками. – Ты не Филип Марлоу». Его кружка наполовину пуста, но никакой изжоги. Даже намека. Действительно чудесный кофе.

Она возвращается с двумя листами бумаги, которые держит за края. На ее лице написано отвращение.

– Я их нашла, когда просматривала бумаги на столе Оливии. Со мной был ее адвокат, мистер Шрон – она назначила его исполнителем завещания, поэтому он не мог не присутствовать, – но он вышел на кухню, чтобы налить себе стакан воды. И этого письма не видел. Я его спрятала. – Она говорит буднично – никакого стыда, никаких вызывающих интонаций. – Сразу поняла, что это такое. Из-за вот этого. Тот парень оставил такой же на руле ее автомобиля. Как я понимаю, это можно назвать его визитной карточкой.

Джейни постукивает пальцем по смайлику в черных очках на первой странице письма. Ходжес уже его заметил. Заметил и шрифт, который ранее идентифицировал по своему письму как «американский машинописный».

– Когда вы его нашли?

Она задумывается, мысленно возвращаясь в прошлое.

– Я приезжала на похороны в конце ноября. После оглашения завещания узнала, что являюсь единственной наследницей Олли. Спросила мистера Шрона, можем ли мы отложить составление списка активов и имущества Олли до января, потому что мне нужно вернуться в Лос-Анджелес по неотложному делу. – Она смотрит на Ходжеса спокойно, но в синих глазах сверкают искорки. – Вернуться мне требовалось, чтобы развестись с мужем, еще раз извините за вульгарность, распутным говнюком-кокаинщиком.

У Ходжеса нет желания отвлекаться на личные дела собеседницы.

– Вы вернулись в Шугар-Хайтс в январе?

– Да.

– И тогда нашли письмо?

– Да.

– Полиция его видела? – Он знает ответ, январь закончился четыре месяца назад, но вопрос необходимо задать.

– Нет.

– Почему?

– Я уже вам сказала! Потому что я им не доверяю. – Искорки выплескиваются из ее глаз, и она начинает плакать.

Она просит разрешения покинуть его на какое-то время. Ходжес, конечно же, ее отпускает. Она уходит, чтобы взять себя в руки и поправить макияж. Он берет письмо, читает, по ходу маленькими глотками продолжает пить кофе, который действительно выше всяких похвал. А если бы к нему еще пару булочек…