Дочь банкира - Карасик Аркадий (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Родимцев охотно согласился. Он тоже устал от бесцельного блуждания по аллеям парка.
— Чем же вы здесь занимаетесь? — решил он переключиться на другую, менее опасную тему. Продолжить распросы о своенравной девчонке — вызвать неясные подозрения. — Охраняете особняк?
— И это — тоже. Но основная задача — сопровождать хозяина в его деловых поездках. С полгода тому назад неизвестные подсунули в «мерс» магнитную игрушку. Слава Богу, Полкан случайно полез под днище. В другой раз прошили из автоматов…
— Все остались живы?
— Да… Кроме Петюнчика — помер на операционном столе… Я нанялся на работу год тому назад. Ром рассказал: до моего прихода в Новгороде врезали по «мерсу» из гранатомета. Промахнулись… Так что, житуха у нас, можно сказать, адовая: день прожил и слава Богу… Погоди, сам узнаешь.
— А чем занимается хозяин? Кроме кредитования, валютных операций и прочей шелухи.
Рекс снова оглянулся, даже поглядел за разросшийся куст шиповника. Заговорил максимально понизив голос.
— Нынче ведь — демократия и разные свободы, плюс — рынок. Поэтому конкурентов — пруд пруди. Ольхов скупил акции телевидения, подмял главные газеты, добирается до нефтянного бизнеса. Самые лакомые кусочки. Кому это понравится?… Разболтался я, дружан, — Рекс снова опасливо проверил пустынную аллею. Вздохнул. — Сам не знаю, как это получилось. По нраву ты мне пришелся, вот и разговорился. Гляди, Коля, молчок. Стукнут хозяину про нашу беседу — и мне и тебе наведут кранты. Это у нас здорово поставлено. В прошлом году был один отличный парень — Клим, по хозяйски — Муму. Вдруг исчез. Мать с отцом приходили, спрашивали, куда делся сын. Ольхов пожал плечами: у меня, дескать, не детский садик и не тюрьма, уволился Климушка, я не удерживал. А по моему, никуда Клим не уволился — замочили его. Или слишком много узнал, или где-то проболтался.
— О чем болтать-то? — удивился Родимцев. — Сейчас у нас рынок, каждый гребет к себе. Подумаешь, телек, газетки — никакого криминала.
— Криминал тоже есть, — поколебавшись, признался Рекс. — В последнее время хозяин каждую неделю ездит на стрелки с авторитетами. О чем базарят — не знаю…
Все же он не ошибается, с непонятным удовлетворением подумал Николай, как бы банкир не пристроил нового своего слугу к грабежам и убийствам.
— Не бойся, Паша, не проговорюсь, — твердо пообещал Родимцев. — Знаешь, что, давай держаться друг за друга. Что-то слишком много секретов в этой хате, в одиночку недолго споткнуться.
— Давай, — широко улыбаясь, охотно согласился Павел.
— Кем был до нынешней сволочной должности?
— Вагоны разгружал, ящики в магазине таскал — жрать-то надо. А раньше служил в ВДВ…
— Десантник! — радостно воскликнул Родимцев. — Дружан, мы с тобой одну кашу хлебали. Я тоже служил десантником. Может быть, с одних и тех же самолетов прыгали.
Оказалось — не с одних. Павел проходил службы на Дальнем Востоке, Николай — в Рязани. Но это не имеет значения — по твердому убеждению Родимцева воздушный десантник предателем не может быть!
Откровенная беседа порадовала пленника, его настроение потеряло тоскливый привкус. Заполучить в этом странном мирке доброго товарища — разве не удача?
Погоди, торопыга, по обыкновению останавливал Николай всплеск эмоций, слов к делу не пришьешь, вдруг Рекс-Павел просто хитрит, по заданию хозяина втирается в доверие к наивному фрайеру?
И все же что-то говорило Родимцеву — у него появилась опора, на незыблемость которой он может рассчитывать. Пока-что неясная, условная, но все же — опора.
Рекс выглянул из-за кустов, окаймляющих лавочку. Николай повторил его движение. В конце аллеи снова показалась нескладная фигура носатого Бобика.
— Бойся его, дружан. Хозяйский стукач.
Телохранитель подмигнул собеседнику и скользнул в кусты, Так ловко, что ни одна ветка не колыхнулась. Родимцев безмятежно откинулся на спинку скамейки, пустил к облачному небу затейливые кольца табачного дыма.
— Один гуляешь? — пробулькал неизвестно чей секретарь-стукач: банкира или его дочери, подозрительно оглядывая аллею. — Скучно, небось, одному?
— Привык к одиночеству, — бодро ответил пленник. — С детства приучен. Отец с матерью — на работе, а мне с кем прикажешь беседовать-развлекаться? С котом, что ли?
— Ну, ежели так… Пошли, хозяин вызывает…
На этот раз Ольхов необычно строг, даже сумрачен. Вместо узорчатого халата, на нем — строгий темный костюм. Под пиджаком — клетчатая рубашка. Ни бабочки, ни галстука. Банкир походит на прокурора в суде, требующего для подсудимого максимальный срок.
Правда, прокурор в суде, потребовавший для Родимцева пять лет заключения в колонии общего режима, был в форме, но — так же угрюм и сосредоточен. Зато слащаво улыбающаяся судья посчитала достаточным три года.
По привычке прогуливаясь по своему обширному кабинету, Борис Моисеевич при появлении вызванного пленника остановился и воткнул в него вопрошающий взгляд. Скорей всего пытался узнать, как перенес новичок последнюю неделю, о чем думал и что решил?
— Бобик, можешь быть свободен. Понадобишься — вызову.
Секретарь-стукач серой мышкой покорно выскользнул в коридор.
Повинуясь приглашающему жесту, Родимцев уселся на выдвинутый в центр комнаты стул. По ученически сложил на коленях руки. В переводе — вимательно слушаю вас, хозяин, и заранее повинуюсь. Что бы вы не приказали — сделаю, исполню.
Банкир едва заметно, не скрываясь, усмехнулся. Дескать, куда тебе деваться, милый, выход из особняка для тебя все равно, что добровольное переселение на кладбище.
— Слушай меня внимательно, парень. По своим каналам я проверил достоверность твоего рассказа. Все сошлось. Дальше. Капитан Антон Чередов — такова его настоящая фамилия — был вызван к начальству, от которого получил соответствующий втык и приказание оставить тебя в покое. Думаю, приползет к тебе с извинениями и дружескими слюнками.
Николай представил себе солидного, уверенного в своих неизмеримых возможностях чекиста, ползущего по-пластунски к ногам соперника, и тоже ухмыльнулся. Ничего, пусть поползает по грязи, пусть поизвиняется. За перехваченную Симку, за порушенную личную жизнь Родимцева, за пули, которыми осыпали несчастного беглеца капитанские шестерки.
— Дальше, — возобновив блуждание по кабинету Ольхов. — Удалось отыскать главаря «крыши», которая опекает распивочную. Он заверил, что никаких претензий к тебе его группировка не имеет. Пехотинец, которому ты повредил руку, вылечился. Его напарник с огнестрельной раной все ещё лежит в больнице. На пути к выздоровлению. Слава Богу, обошлось без трупов, — еврей небрежно обмахнул себя крестом. — С этой стороны тебе тоже ничего не угрожает.
Родимцев уважительно и удивленно поглядел на расхаживающего вокруг него мультимиллионера. Какой же властью он обладает, приказывая грозной госбезопасности и могущественному криминальному миру? Что по сравнению с этим конституционная власть того же Президента? Почему-то Николай был уверен в том, что, когда понадобится, банкир может вызвать к себе на ковер любого чиновника любой ветви власти.
— Все понял?
— Да… Спасибо, Борис Моисеевич…
— Спасибочком не отделаешься, отблагодаришь делом. Бобик доложил: ты с успехом прошел курс огневой подготовки. Он за тебя ручается. Что касается физической — поручусь я. Видел тебя на ковре… И все же полной безопасности гарантировать не могу. Поэтому домой к матери тебе лучше не ездить, повремени. Знаешь, всякое случается: кирпич падает на голову, машина сбивает, случайный снайперский выстрел.
Ольхов остановился напротив сидящего на стуле парня, испытующе поглядел на его поскучневшую физиономию. Вытащил из ящика стола пакет.
— Возьми свои новые документы. Грибов Анатолий Поликарпович. Старые пока полежат у меня. Так будет надежней… Шавка.
Свежеиспеченный Грибов недоуменно оглядел кабинет. Какая ещё «шавка» присутствует при совершенно секретной беседе господина и слуги? Недоумение — показное, ибо Николай понял: Шавка — новая его собачья кликуха. Он обидчиво скривился. Почему именно Шавка? Неужели хозяин не может выбрать более приличного собачьего имени?
