Шутник - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Я не знаю, чья это квартира, — прошептал он. — Подождите меня перед домом.
На цыпочках прошел он по комнате и повернул выключатель. Он оказался в маленькой спальне, которую, очевидно, давно не убирали: везде толстым слоем лежала пыль. Но комната была великолепно обставлена, в стиле, соответствовавшем общему убранству квартиры Ингла. Наверное, это была одна из комнат, куда он не входил.
Джим тихонько открыл дверь. В столовой было темно, а из комнаты для дров раздавалось неумолчное жужжание аппарата.
Не рискнуть ли удовлетворить свое любопытство? Вдруг в столовой громко зазвонил телефон; Джим быстро удалился в соседнюю комнату и запер дверь.
— Хелло! — Да, Джексон… а, это вы. Да, все идет отлично… Да, я слышал его, но только по радио. Я должен быть на митинге. Он хороший оратор? Ну, и я тоже очаровываю, не смейтесь. Четверо людей однажды аплодировали мне в течение двух минут. Не беспокойтесь… нет, у меня достаточно денег.
Телефонная трубка была повешена на крючок, свет погас, и дверь в комнату для дров закрылась.
Джим подождал, пока снова не раздался треск аппарата, и вышел. Ему очень хотелось посмотреть на экран, но тогда Ингл непременно увидел бы его и мог бы начать процесс «о преследовании его полицией».
Джим направил свет карманного фонаря на стол и увидел на нем толстый конверт со штемпелем конторы путешествий. Артур Ингл собирался куда-то поехать: в Соединенные Штаты, в Канаду, может быть?
Аппарат перестал вертеться. Джим быстро вышел в переднюю, открыл дверь и запер ее за собой. Лифт в это время поднимался, и ему не пришлось давать объяснений своего удивительного появления. Внизу на улице Элк похлопывал руками, чтобы согреться, и докуривал свою сигару.
— Вы попали в квартиру Ингла? — спросил Элк, когда они шли в клуб Карлтона.
— Да.
— Что же он смотрел?
— Я много дал бы, чтобы узнать это, — ответил Джим и передал подслушанный им разговор.
— Не знаю, оттого ли Артур красный, что он такой злобный и страшный, или злобен и страшен он потому, что красный, — рассуждал Элк. — Есть, конечно, среди красных и гениальные люди, но большая часть живет ожиданием, что кто-нибудь из «товарищей» разобьет окно ювелира и они кое-чем поживятся…
Так он философствовал всю дорогу в клуб.
— Я, кажется, почти закончил свою теорию, — сказал Джим, — а как у вас, Элк?
— Никогда не узнаешь, что на уме у людей, подобных Инглу, да он еще и актер вдобавок, его труднее раскусить. Наверно, будет читать лекцию «Пять лет в аду», все они это делают.
Джим безнадежно покачал головой.
— Не знаю, как объяснить это сумасшедшее увлечение кинематографом.
— Декадентство, — лаконически сказал Элк. — Все эти голубчики кончают сумасшествием.
Лакей суетился около них.
— Пива, — приказал Элк.
Была холодная ночь, Джим не собирался возвращаться в Скотленд-Ярд и распрощался с Элком у входной двери. В эту минуту его позвал клубный швейцар. Его вызывали по важному делу, один из главных инспекторов говорил по телефону:
— Я весь вечер пытался разыскать вас. Один из смотрителей парка нашел место, где миссис Гиббинс была брошена в канал, Я говорил с ним по телефону, он просит, чтобы вы подождали его около конторы Зоологического общества.
— Скажите ему, что я сейчас приду, — поспешно сказал Джим и, возвратившись к Элку, сообщил ему, в чем дело.
Элк решил, что пойдет вместе с ним.
— Вам может понадобиться что-нибудь, — ворчал он, когда они ехали в такси. — У вас нет такой наблюдательности и умения делать выводы, как у меня. Я же готов побиться об заклад, что мы даром потеряем время. Они покажут нам место на воде, куда ее бросили.
— Но канал замерз день спустя после того, как нашли труп, — улыбнулся Джим.
Не смотритель, а инспектор ожидал их около здания Зоологического общества. Открытие было сделано после полудня, но смотритель сообщил о нем только поздно вечером. Он сел в автомобиль, и по его указаниям они проехали немного назад до места, где аллея отделялась от пруда небольшой площадкой, заросшей травой и засаженной деревьями. Летом здесь обыкновенно играли дети. Вход на эту площадку был через железные ворота, которые на ночь запирались, как объяснил инспектор.
— Вероятно, кто-нибудь забыл их замкнуть, — сказал он. — Я припоминаю, что мне донесли в ночь исчезновения этой женщины, что утром ворота оказались незапертыми.
Он осторожно стал спускаться к решетке, которая шла по берегу канала вдоль неровной дорожки, теперь крепко подмерзшей.
— Один из наших служащих произвел сегодня осмотр решетки, — продолжал инспектор, — и мы нашли, что в одном месте она была оторвана от столба. Потом кто-то опять соединил концы, и так хорошо, что мы сначала и не заметили поломки.
Они дошли до места и, осветив его, обнаружили испорченную решетку. Кусок проволоки и один из столбиков были выломаны, и когда инспектор слегка толкнул решетку, она, как пьяная, повалилась по направлению к каналу. Он прижал ее ногой, и она легла так, что он мог без затруднения спуститься по ней на берег канала.
— Наш человек думал, что поломка произведена мальчишками, пока не увидел шляпы.
— Какой шляпы? — быстро спросил Джим.
— Я для вас оставил ее так, как она лежала.
Свет фонаря упал на какой-то темный, скомканный предмет, застрявший между ветками куста. Джим расправил жалкие остатки коричневой войлочной шляпы, грязной и разорванной сверху. Она могла быть сбита в драке, и, благодаря осенней окраске листьев, ее можно было не заметить.
— А вот тут еще… — сказал парковый служащий. — Видите? Это первое, что я заметил, но, вероятно, вы, господа, лучше разберете, что это значит!
Это был отпечаток каблука на мерзлой земле, а рядом след подошвы, испещренной множеством линий.
— Кто-то был в обуви на резиновых подошвах, — сказал Элк, опускаясь на колени. — Тут произошла драка, посмотрите, как каблук разбросал землю. И…
— Что такое? — нетерпеливо спросил Джим.
Его фонарь осветил маленькую замерзшую лужу, Элк смотрел на нее, но ничего не видел, кроме серовато-белой поверхности. Опустившись на колени, Джим вынул карманный нож и начал скрести лед; его спутник увидел, что привлекло его внимание: клочок бумаги. Это был измятый конверт, весь в грязи. Когда он поднес мерзлую бумагу к свету, она имела форму каблука. Он тихонько соскоблил грязь и лед, пока не увидел двух строчек, написанных на бумажке. Первая строка была в левом верхнем углу и жирно подчеркнута.
