Высокие ставки - Френсис Дик (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Оуэн вернулся в девять утра с вытянувшимся лицом. Услышав новости, он сильно повеселел.
— А вы газеты читали, сэр?
— Нет еще.
Оуэн протянул мне одну из своих.
— Вам стоит знать, — сказал он.
Я развернул газету. Элли была права насчет репортера. Заметка была короткая, резкая и недвусмысленная.
«Неудачный денек выдался у Стивена Скотта (35 лет), богатого владельца скаковых лошадей. Вчера ночью полиция подобрала его в канаве в Сохо, мертвецки пьяного. Утром Скотт, помятый и небритый, предстал перед судом на улице Мальборо. Он признал себя виновным в том, что напился до бессознательного состояния, и был оштрафован. Не спешите сочувствовать! Завсегдатаям скачек уже известно, что недавно этот самый Скотт бросил на произвол судьбы Джоди Лидса (28 лет), тренировавшего всех его победителей».
Я просмотрел обе ежедневные газеты, которые я выписывал, и «Спортивную жизнь». Обо мне рассказывалось во всех газетах, всюду примерно в том же духе, разве что менее развязным тоном. Чувство глубокого морального удовлетворения по поводу того, что любителя бить лежачих самого ткнули мордой в грязь.
Разумно будет предположить, что информация попала во все газеты и что большинство из них ее напечатали. Я ожидал чего-то подобного, но от этого было не легче. Ни капельки.
— Какое свинство! — воскликнул Оуэн, читая заметку в «Спортивной жизни».
Я посмотрел на него с удивлением. Его обычная невозмутимость сменилась бессильной яростью. Неужели и у меня физиономия такая же перекошенная?
— Я рад, что вам это не безразлично.
— Но это же ни в какие ворота не лезет, сэр! — его лицо вновь сделалось спокойным, но видно было, что это стоило Оуэну немалых усилий. — Могу я что-нибудь сделать, сэр?
— Как насчет съездить за машиной? Он немного просветлел.
— Сию минуту!
Радость Оуэна длилась недолго. Через полчаса он вернулся весь белый и такой разгневанный, каким я его еще ни разу не видел.
— Сэр!!!
— В чем дело?
— Машина, сэр... Машина!
Все стало ясно. Подробности Оуэн излагал, запинаясь от ярости. Левое переднее крыло разбито всмятку. Фары — вдребезги. Диск с колеса отвалился. Капот помят. Весь левый бок исцарапан, краска содрана до металла. Левая дверца держится на честном слове. Окна разбиты, ручка двери оторвана.
— Словно на ней в кирпичную стенку врезались, сэр, или что-нибудь в этом духе!
Я хладнокровно подумал о левом боке фургона Джоди, получившем точно такие же повреждения. Мою машину разбили из мести.
— Ключей в ней не было? — спросил я. Оуэн покачал головой.
— Она была не заперта. Да ее и не было смысла запирать, все равно один замок сломан. Я поискал ваш бумажник, как вы говорили, но его там не было. Там вообще не было ничего из ваших вещей, сэр.
— Ездить-то на ней можно? Оуэн немного поостыл.
— Да, мотор в порядке. Должно быть, до Лестер-сквер она доехала своим ходом. Машина здорово разбита, но ездить должна нормально — иначе как бы они ее туда отвезли?
— Ну, уже кое-что.
— Я ее оставил на полицейской стоянке, сэр. Все равно придется отдавать ее в ремонт — пусть рабочие ее оттуда и заберут.
— Да, конечно, — согласился я. Видимо, Оуэн просто не мог ехать через весь Лондон на разбитой машине — он не без основания гордился своим искусством водителя.
Оуэн в расстроенных чувствах спустился в мастерскую, а я остался наверху, не менее расстроенный. Этим новым ударом по самолюбию я был обязан исключительно тому, что залез ночью в конюшню Джоди. Я задумался, стоило ли оно того. Не слишком ли высокая цена за то, чтобы провести полминуты в обществе Энерджайза? Но, по крайней мере, теперь я точно знаю, что Джоди его подменил. Это факт, а не пустые домыслы.
Все утро я провисел на телефоне, борясь с воцарившимся хаосом. Договорился с автомеханиками насчет ремонта, взял напрокат другую машину. Сообщил своему банковскому менеджеру и десятку других заинтересованных лиц, что потерял свою чековую книжку и кредитные карточки. Заверил множество своих обеспокоенных родственников, читавших газеты, что я не в тюрьме и не в белой горячке. Выслушал проповедь дамы с пронзительным голосом, неизвестно откуда добывшей мой телефон, о том, как это мерзко, когда богачи напиваются и валяются в канавах. Я спросил, прилично ли валяться в канавах беднякам, и если да, то почему у них должно быть больше прав, чем у меня. «Давайте уж по-честному, — сказал я. — Да здравствует равенство!» Дама обозвала меня нехорошим словом и бросила трубку. Это было единственное светлое пятно за весь день.
Под конец я позвонил Руперту Рэмзи.
— То есть как? Что значит — вы не хотите выставлять Энерджайза на скачки?
Он был не менее удивлен, чем Джоди в Сэндауне.
— Я подумал, — робко сказал я, — что, быть может, надо дать ему побольше времени. Вы ведь сами говорили, что ему нужно восстановить силы. А до рождественских скачек осталась всего неделя. Мне не хочется, чтобы он скакал хуже, чем может.
Удивление Руперта явно сменилось облегчением.
— Ну, если вы так настроены, тогда ладно, — сказал он. — Я посмотрел его в работе, и, честно говоря, я им несколько разочарован. Вчера я немного погонял его вместе со стиплером, который Энерджайзу, по идее, в подметки не годится. А Энерджайз даже не мог за ним угнаться. Я несколько озабочен. Не хочется вас огорчать, но вот такие дела.
— Все нормально, — сказал я. — Держите его у себя и делайте все, что в ваших силах, и у меня к вам никаких претензий не будет. Только ни в коем случае не выставляйте его на скачки. Я ничего не имею против того, чтобы подождать. Я просто не хочу, чтобы он участвовал в скачках.
— Вас понял! — судя по голосу, Руперт улыбался. — А как насчет двух других?
— Это на ваше усмотрение. На Феррибота я уже рукой махнул, но мне хотелось бы выставить Дайэла, когда вы решите, что он будет в форме.
— Он уже сейчас в форме. Я его записал на скачки в Ньюбери через две недели. Думаю, он покажет очень хорошие результаты.
— Вот и отлично, — сказал я.
— Вы приедете на скачки? — многозначительно спросил Руперт. Он тоже читал газеты.
— Если наберусь храбрости, — небрежно ответил я. — Ближе к делу видно будет.
В конце концов я все же поехал.
У большинства людей память короткая, и на меня косились не больше, чем я ожидал. Возможно, дело было еще и в прошедшем Рождестве, которое оставило в людях следы благожелательности и снисходительности даже к тому, кто так дурно обошелся с бедным Джоди Лидсом и вдобавок был оштрафован за пьянство. Люди больше посмеивались, чем осуждали меня, — за исключением, разумеется, Квинтуса Лидса, который нарочно разыскал меня, чтобы выразить мне свое неодобрение. Он сообщил, что теперь меня уже точно не изберут членом Жокейского Клуба. «Только через мой труп!» Похоже, папа с сыном оба любили это выражение.
На самом деле, из-за Жокейского Клуба я расстроился. Что ни говори, а приглашение сделаться членом Жокейского Клуба означало своего рода признание. Принадлежность к привилегированному обществу, определенный вес в мире скачек, что-то в этом духе. Вот если бы я покорно позволил Джоди продолжать грабить меня, меня бы туда приняли. А поскольку я восстал, меня не приняли. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Дайэл вернул мне хорошее расположение духа, выиграв барьерную скачку для четырехлеток. Он обошел своих соперников на целый корпус, и даже Квинтус, который говорил всем и каждому, что этой победой я обязан трудам Джоди, не испортил мне удовольствия.
Руперт Рэмзи похлопал Дайэла по дымящемуся боку. Вид у Руперта был виноватый.
— Боюсь, Энерджайз все еще не в форме...
«Ты даже не знаешь, насколько ты прав!» — подумал я. А вслух сказал:
— Ничего. Не выставляйте его на скачки.
— Да, — с сомнением ответил Руперт, — но ведь он записан на Скачку Чемпионов. Стоит ли лишать его очередного шанса?
— Не выставляйте его! — поспешно повторил я. — В смысле... мне не хочется напрасно платить лишний взнос за участие в скачках.
