Призрак из страшного сна - Ольховская Анна Николаевна (читать полную версию книги txt) 📗
Да-да, Мартин тоже не остался в стороне.
И, по сути, у каждого из нас была своя, опекавшая нас персонально, служба безопасности. Молчаливые люди дежурили на этажах, где располагались наши палаты.
Но это не помогло.
Потому что ничего подобного никто не ожидал.
Просто однажды ночью практически весь персонал клиники, включая нянечек и медсестер, вырубился. Как и наши доблестные охранники – они тоже отключились, словно впали в анабиоз.
Кроме тех двоих, дежуривших возле моей палаты и палаты Моники. Им нашими неведомыми врагами была уготована роль наших палачей.
И у них все получилось бы, если бы не Павел.
Он один сумел противостоять атакующим. И защитил нас.
Правда, меня все же ранили, но легко, пуля лишь задела руку.
А вот Пашка получил пулю в грудь…
И опять только его невероятная способность к регенерации помогла парню выжить.
А наш триумвират – Кульчицкий, Климко и Пименов – «напрягся» всерьез. Было решено в строжайшей тайне вывезти нас в такое место, где ментальная атака будет невозможна.
Конечно, лучше всего подошел бы какой-нибудь заброшенный бункер в старом метро, но везти туда нуждавшегося в реанимационном оборудовании Павла? И вообще – не зря эти бункеры заброшены…
Да, да, имелись и не совсем заброшенные, но даже связи Мартина не помогли бы отправить туда всех троих.
И вновь чудеса изобретательности проявил Дворкин.
Он быстро нашел недавно отстроенную спелеолечебницу, расположенную относительно недалеко от Москвы. В отработанных соляных шахтах построили великолепно оснащенную клинику для больных, страдающих астмой и другими бронхо-легочными заболеваниями. А главное, что палаты для пациентов были оборудованы непосредственно в шахтах.
Но нас нашли и там, за что следовало сказать спасибо Магдалене, в очередной раз предавшей родного сына.
И едва пришедший в сознание Павел вынужден был схлестнуться с непрошеными визитерами. Назвать их людьми я не могу.
Нет, сначала нам показалось, что это люди. Тощие, длинные, какие-то несуразно долгокостные, но – люди. Правда, уж очень некрасивые, с приплюснутыми черепами и узкими, практически безгубыми ртами.
А потом мы увидели их глаза. Змеиные глаза с вертикальными зрачками. И раздвоенные языки. Но самое страшное – голубую кровь, текущую из их ран.
Да, были раны, была перестрелка, была настоящая маленькая война, в которой главным оружием стал умирающий Павел.
И нам показалось, что мы победили! Змееподобные ушли.
А мы в пылу победного ликования не сразу заметили, что Павел исчез…
Часть II
Глава 22
– Варя…
Тихий голос Мартина вернул меня из вязкого тумана горя и раскаяния, в котором я задыхалась все сильнее. Я даже вздрогнула, если честно, словно он гаркнул мне на ухо или от души по плечу врезал, обращая на себя внимание.
Потому что мужчина, которого мне так давно хотелось назвать «мой», рядом находиться не должен был. Мартин сидел вместе с Дворкиным, Кульчицким и двумя сильнейшими экстрасенсами, мужчиной средних лет и пухленькой девушкой со смешными кудряшками, имен которых я пока не узнала – не до того было. Это они смогли разогнать банду змееподобных, придя нам на помощь в последний момент, когда Павел уже отключился. И теперь экстрасенсы сидели в хвосте вертолета, вполголоса обсуждая что-то.
Последнего члена триумвирата, Климко, с ними не было. Игорь Дмитриевич был рядом с дочерью, от горя снова, кажется, лишившейся рассудка.
Моника, узнав об исчезновении Павла, потеряла сознание. А когда пришла в себя – перестала разговаривать и реагировать на вопросы. Девушка впала в какой-то ступор, и отец, сидя рядом с дочерью, без конца названивал в Москву, разыскивая лечащего врача-психиатра Моники.
А рядом со мной находился Олежка. Брат молча разделял со мной общую боль, мне хватало тепла его большой ладони на моей руке. Олег очень сдружился с Павлом за то короткое время, что этот странный парень был рядом с нами. И теперь чувствовал свою вину в случившемся.
Как и Мартин, впрочем, и Игорь Дмитриевич.
Хотя их вина была надуманной, чисто внешней. Потому что противостоять ментальной атаке тех странных существ обычные люди не могли. Они просто прекращали существовать как личности.
Все случилось мгновенно – вот только что они, возвращаясь в Москву на вертолете, обсуждали дальнейший план действий, и вдруг оказались на земле возле лечебницы, среди раненых, с раскалывающейся от боли головой.
И с ужасом узнали, что были союзниками тех уродов! Вернее, их покорными рабами.
Впрочем, не такими уж и покорными – Мартин сумел не подчиниться им в самый напряженный момент. Но мы с ним этого не обсуждали, мы вообще с Мартином лично, с глазу на глаз, как говорится, не общались с момента ухода змееподобных тварей. Как-то не до личных бесед нам было, когда обнаружилось исчезновение Павла.
И оказалось, что в наших рядах был шпион. Вернее, шпионка.
Тощая длинная медсестра из бригады врачей, подобранной Дворкиным для лечения Павла. С отличными рекомендациями была дамочка, из одной очень престижной клиники – Александр Лазаревич тщательно отбирал состав медицинского персонала.
Но теперь мы все понимали – эта некрасивая холодная девица, с первого взгляда невзлюбившая Монику, была одной из тех, из змееподобных. Засланный «казачок»!
В общем, с Мартином мы общались только мельком. Да и не хотелось мне сейчас, если честно, говорить с мужчиной моей мечты. Стыдно было.
Потому что там, когда все рушилось, когда вот-вот должно было произойти страшное, я выкрикнула то, что старательно прятала в самом дальнем уголке своей души. И теперь больше всего на свете я хотела, чтобы Мартин ничего не услышал. Или не осознал, находясь под гипнозом тех тварей.
И его поведение вроде бы показывало, что все так и есть.
И вдруг – вот он, рядом. А Олежки что-то не видно.
– А Олег где?
Наверное, прозвучало это как-то слишком испуганно, что ли. Во всяком случае, Мартин внимательно всмотрелся в мое тут же полыхнувшее алым цветом лицо и по-прежнему тихо произнес:
– Его Саша позвал, Дворкин. А я воспользовался возможностью поговорить с тобой наедине.
– О Павле?
Ну да, неудачная попытка, понимаю, но я же буквально утопаю в смущении. А когда тонешь, хватаешься за все, что под руку попадется.
– Нет. О нас с тобой.
– О нас? Мартин, о чем ты? Не понимаю.
Так, теперь старательно, до хруста в шейном отделе позвоночника, отвернемся к вертолетному иллюминатору, сосредоточенно вглядываясь в проплывавшую внизу землю. Как будто я штурман и от меня зависит, правильно летим мы или нет.
Отвернулась. А в следующее мгновение сильные мужские руки настойчиво вернули меня в прежнее положение, ладони зафиксировали голову, мягко прильнув к моим щекам, а обычно холодные, как лед, но сейчас похожие на озера талой воды глаза оказались близко-близко, заполняя собой все пространство вокруг.
Меня от одного его прикосновения словно током прошибло, а он еще и в глаза заглядывает! И губы – совсем рядом, так, что его дыхание с моим смешивается. И голос такой… такой…
– Варя, то, что ты выкрикнула тогда, – правда?
– О чем ты, не…
Одна из ладоней переместилась с моей щеки на губы, и я едва удержалась от желания поцеловать эту ладонь. Но сдержалась. Я вообще молодец, мисс Невозмутимость, вот!
Если бы не предательские мурашки вдоль позвоночника. И не холод в животе…
Елки-палки, что-то я просто вне себя из-за этого мужчины!
А Мартин тем временем продолжил пытать мисс Невозмутимость:
– Варя, не надо. Ты не умеешь врать. К тому же… Именно эти слова вернули меня. Я услышал и… осознал, где я и что делаю. И смог сопротивляться. Знаешь, меня очень давно не называли родным и любимым. Вернее, никогда раньше…
– Вот сам и не ври, – прошептала я, не в силах оторваться от завораживающей голубизны любимых глаз. – Не называли его, как же!
