Прогулка по лезвию - Серова Марина Сергеевна (е книги .txt) 📗
– Дистрофик, что ли?
– Ну, близко к этому, – согласилась Леонова. – Чувствовалось в нем какое-то измождение, усталость от жизни. Может быть, у него проблемы с желудком, с пищеварением?
– Ну, если наркоман, то тогда конечно. Здесь нет ничего удивительного. И он вам представился, что приехал от Мигунова. О чем вы говорили?
– Ну, он сказал, чтобы я не впадала в панику, и заверил, что больше никаких трупов не будет, что мою семью, а точнее говоря, меня, наезжающие на нас гоблины оставят в покое и не будут предлагать свою водку. Все должно было войти в прежнее русло. Честно говоря, я слушала его и не верила в это. Он пил чай, заверял меня в том, что все будет хорошо, просил ни в коем случае не обращаться в милицию и не паниковать. Больше я ничего не помню.
– Знаешь, Анатолий погиб, – я перешла на «ты».
– Жаль.
– Ты знала шофера своего брата?
– Да.
– А он тебя?
– Не знаю. А что?
– Ничего. Кто-то сообщил о том, что я собираюсь проследить за машиной, которая привозит водку, чтобы узнать, откуда ее поставляют. Кто-то предупредил людей на этот счет, и именно в Нижнем Новгороде спецслужбы никого не смогли взять. Это ты сделала?
– Я, – без колебаний созналась Леонова. – Тех тридцати минут, что ты мне дала, хватило не только на то, чтобы одеться и сделать макияж, я успела позвонить подруге и попросить ее оставить свою «десятку» около продовольственного магазина с ключами в замке зажигания.
Она была рада-радехонька. Надеялась, что я разобью ее. Выпрашивала уже с полгода у мужа «Рено». Извините, это мой круг знакомых. Увидев Анатолия и «Форд», который, как оказалось после смерти брата, по документам оформлен на мое имя, я решила понаблюдать за вами, – я должна держать руку на пульсе. Ждать вас, пока вы были в магазине, оказалось самым трудным. Потом, когда я увидела, что вы следите на «Форде» за грузовичком, развозящим водку, я предупредила людей в Нижнем, так как понимала, что их могут накрыть в ближайшие несколько часов, после того как власти возьмут людей на разливающем спирт заводике. Ваши действия могли нанести вред всему нашему бизнесу. Может быть, вам покажется подобное поведение взбалмошным...
– Не покажется. О чем ты думала? Ведь предупредив людей в другом городе, ты превратила сама себя в живую мишень. Ты единственное звено, которое может вывести органы правосудия на подпольный склад со спиртом.
– А мне теперь все равно, кто я такая. Все, что ты хотела, я тебе рассказала. И это лишь потому, что ты спасла мне жизнь. Наверное, я наделала много ошибок. Иначе мы не оказались бы с тобой в таком чистом, но далеко не веселом месте, как реанимация.
– Сейчас приедет человек, – я взглянула на часы. – Он останется с тобой, будет охранять.
– А ты? – спросила она.
– Я? Я буду заниматься делами. И нетрудно догадаться какими. Единственным условием, которое придется соблюдать, будет невозможность общения с кем бы то ни было. Я хочу подстраховаться от неожиданностей.
– Ты мне не доверяешь? – Ксения сделала вид, что обиделась.
– А ты сама-то себе доверяешь? – переспросила я. – Вот видишь, и сказать тебе на это нечего. От женщины, которая потеряла двух близких людей и сама чуть не погибла, можно ожидать всего, чего угодно. Я буду себя чувствовать намного лучше, если буду уверена, что ты не в состоянии никому позвонить и ничего сообщить. Тебе в палате еще предстоит пробыть, видимо, день-два, и на это время, и даже потом, тебе не помешает человек, который будет заботиться о твоей безопасности.
Савелий Павлович приехал через полчаса. Я вкратце объяснила ему ситуацию, спросила о том, как мне войти в квартиру Леоновой, так как ключей ни у кого не было.
– Ну, это просто, – он вытащил из кармана две свои огромные связки с отмычками.
Я посмотрела на это широко открытыми глазами, он поспешил убрать все обратно в карман.
– Не пугайтесь, – на свет были извлечены родные ключи от квартиры Ксении с брелоком автосигнализации. – Постоянно у меня что-то звенит в карманах.
– Здорово!
Я помотала перед Ксенией связкой ее родных ключиков.
– Обещаю: зайду к тебе домой, спишу номер телефона и принесу ключи тебе в больницу. Мне на все про все нужен один час.
– Буду ждать, – сказала Ксения, поглядывая на Савелия Павловича, у которого было с собой краснокожее удостоверение, позволяющее ему находиться в палате. Можно подумать, документ обеззараживал его владельца.
Оставив Ксению и ее нынешнего телохранителя в больнице, я отправилась в квартиру Леоновой.
Замки открывала один за другим, как семечки щелкала. Наконец, дверь открылась. Как только это произошло, кто-то схватил меня за волосы и втащил внутрь.
Одной рукой я перехватила кисть, которая вцепилась в мои вихры, в другой – у меня была связка ключей. Среди них был один, подлиннее и побольше, чем остальные, именно этим ключом открывалась железная дверь. Я сжала его в руке и попыталась ударить нападавшего, но тот подался назад, и рука не задела его. Он продолжал тащить меня за волосы в комнату, не давая возможности оказать ему сопротивление.
Наконец я сообразила, что все мои размахивания ключами не дадут желаемого результата. Позволить ему выдрать клок моих волос – тоже не слишком хорошая перспектива. Я с силой воткнула длинный ключ ему в предплечье, и это возымело положительное действие. Нападавший немедленно разжал руку и взвыл от боли.
Я подняла голову и посмотрела на него.
«Тот самый», – мелькнуло в голове.
Описание гостя, который приходил к Ксении, и стоящего сейчас передо мной человека можно было признать идентичным. В руках дистрофика не было оружия, и мне было непонятно, каким образом он смог бы убрать не то что меня, а даже Ксению, которая хоть и не отличалась мощным телосложением, но и она могла оказать такому хиляку достойное сопротивление.
– Как дела, Гриша?
Видимо, ему не понравилось, что я назвала его по имени, которым он представился Ксении, и этот дистрофик собрался ударить меня по голове своей ногой.
Несмотря на то, что он был довольно подвижным парнем, справиться со мной ему было невозможно. Я уклонилась от удара, перехватила его ногу и вывернула стопу.
После этого наш герой существенно поубавил пыл и, упав на пол, стал отползать от меня в дальний угол комнаты, туда, где стоял телевизор.
– Мне очень жаль, – оправдывалась я, – но теперь ты вряд ли куда-нибудь сбежишь, правда?
Он стонал от боли, но ничего не отвечал.
– Не хочешь разговаривать? Жаль. Мы бы могли с тобой о многом поговорить. Знаешь что? Я сейчас посажу тебя на стульчик, привяжу, после этого вправлю тебе стопу. Будешь сидеть спокойно – больно не будет. Если начнутся какие-то проблемы с мужским достоинством, мол, женщина тебя уделала, то стопу придется вернуть в ее нынешнее состояние. А может быть, и другую ногу выверну – я не знаю.
Увидев перед собой женщину-садистку, Гриша просто онемел от страха, хотя не так давно еще таскал меня за волосы и пытался махать ногами.
– Тебе не кажется, что ты плохо обращаешься с женщинами? То вены им порежешь, вследствие чего резко ухудшается их здоровье, то вот прически портишь, – я поправила всклокоченные на голове волосы, – нехорошо ты себя ведешь.
Он заполз в дальний угол и молча смотрел на меня исподлобья.
– Пришел убивать по второму разу, да? Или мы вспугнули тебя? Ты был в квартире в тот момент, когда мы вошли?
Он молчал.
– Где ты был?! – выкрикнула я, не сдержавшись.
– Под ванной и был. В большинстве квартир залезть под чугунное корыто мне бы не удалось, но здесь хозяева подняли немного ванну. Этого оказалось достаточно.
Нам с Савелием Павловичем некогда было обыскивать квартиру. Надо было спасать Леонову. Мы облажались.
Он заскулил как собака.
– Нога болит? Сейчас обслужу, жучок-паучок. Давай снимай ремень с брюк и протяни мне сюда свои руки. Я тебя свяжу, после этого займусь ногой, и не вздумай брыкаться, а то могу нечаянно шею свернуть, я такая неловкая.
