Большие гонки - Даймен Адам (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Мадам Омега. Это безрассудство стареющего человека. Привезена из Алжира, с примесью африканской крови, но удивительным образом смешанной с индокитайской. Двадцать лет. Солнцелюбива, потому и обосновались в Сен-Тропезе. Обычно три - четыре любовника всегда к её услугам. Ее вкус на мужчин очень разнообразен, но предпочитает блондинов. Очень, очень, очень сексуальна. Отсюда легко вычислить, даже такому слабоумному как я, каким качеством должен обладать шпион. Мадам Омега не преминет это проверить. (Видно, надо было мне поменьше резвиться сегодня утром с дорогой Жозефиной). Омега и его жена обычно обедают на террасе ресторана в старом городе.
Я предложил Иву ещё несколько сигарет и пообещал вернуться, рассказать все, что выясню об Омегах и столоваться только у него. Одолжил бинокль, с которым он наблюдал за девочками на пляже, и ушел.
- Надо выучить французский, - сказала Жози, когда мы возвращались на машине, уже получив квитанцию за невыполнение новых правил парковки автомобилей. Конечно, нельзя так себя вести в подобном городе... представшие перед судом туристы могут рассказать об этом по возвращении в Кельн или Ковентри.
Мы проезжали мимо маленьких белоснежных домиков с красными крышами, кактусы и пробковые дубы по обочине доказывали возможность произрастания на красной глине. Я миновал поместье Омеги, именовавшееся "Тобруквилль", и свернул немножко дальше на аллею, ведущую к следующей вилле. Дом Омеги был сориентирован на юг и выходил на пляж "Таити". Судя по тому, что я смог увидеть, поместье состоял из большого сада окруженного стеной из пробкового дуба, старых оливковых деревьев и виноградника. Дом, как и положено, был белым, двухэтажным, с какой-то примесью испанских мотивов в оконных решетках и террасе.
На вершине холма я остановил машину. С помощью бинокля я узнал, что в трехметровой стене нет ни одного проема, но рядом растут деревья. Я не заметил ни тайного гнездышка с автоматчиком, ни старого десантника с доберманами. Конечно, могли быть мины, но трава была недавно подстрижена. Попасть внутрь не составит проблемы.
За все время Жозефина не задала ни единого вопроса. Она предпочла развалиться на сидении, отдавшись солнцу и улыбаясь. Ее требования к жизни были очень узки. То, что не вписывалось в их рамки, её совершенно не волновало.
Я проехал к пляжу и оставил машину на притененной камышом стоянке. Там было очень мало машин и никто не подошел взять с меня деньги... Все было совершенно спокойно. Я взял напрокат зонтик, но отказался от матрацев. Пляж пока ещё не был захламлен или забросан окурками, фантиками от конфет и шоколада, не было и столпотворения. Единственно кто там был, так это длинноволосая молодежь и те, кто не может себе позволить отдыхать в разгар сезона. Стоял катер с водными лыжами, водитель которого дремал непонятным мне образом, ибо транзистор орал ему на ухо.
- Ты умеешь кататься на них? - спросил я Жозефину.
- Да.
На ней было крошечное бикини с голубыми и розовыми цветами, блистающее на бедрах и обтягивающее её кругленькие груди. Мы направились к деревянным мосткам, и я постучал по ноге бронзового от загара парня, вероятнее всего сутенера в свободное от работы время. Он приподнял свою соломенную шляпу и взглянул на меня. Я думаю что мы произвели не большее впечатление, чем вся остальная клиентура, находившаяся в тот момент на пляже.
- Вы хотите покататься?
- Да, если вы уже проснулись и ваш катер на ходу.
Он проверил снаряжение и был очень удивлен, когда я дал ему двадцать франков. Он-то думал, что я буду торговаться.
Вода показалась мне очень холодной и у меня необычно плохо получалось ориентировать лыжи в нужном направлении. Катер отчалил и 60-сильный "Эвинруд" создал большую волну. Он пошел быстрее, нейлоновый трос натянулся и, как нас учили, мы вместе вынырнули на поверхность. Водные лыжи как велосипед... Один раз научившись, уже больше не разучишься.
Вода была гладкой, как мрамор, так как мы двигались за белыми гребнями волн. Ветер был свеж, но я тем не менее ощущал на коже солнечные лучи. Море струилось под моими ногами, словно я пересекал озеро на водном велосипеде.
- Пригнись, - крикнул я Жозефине.
Она послушалась. У меня трос был длиннее, я немного приподнял руки, слегка наклонился в сторону, и обогнул катер сзади, сделал небольшой прыжок на волне и описал полукруг, пустив радугу на брызгах из - под лыж. Потом наклонился в другую сторону и проделал то же самое в обратном порядке. Жозефина вновь наклонилась, и я вновь прошел по волнам, слегка подпрыгивая на них.
Затем мы повторили все ещё раз, но теперь она проходила под моим тросом. Там, где мы находились, это казалось великолепным, но я думаю, что с пляжа мы были похожи на любителей. С берега, если ты не стоишь на одной лыже, не стоит за тобой и наблюдать.
За наши деньги мы покатались вдоволь... Больше нечего было делать, и он, сделав полукруг, на бешенной скорости доставил нас назад, замедлив ход лишь в последний момент. Я думал, что он ослеп и мы врежемся в песок. Мы отпустили трос и погрузились в воду. Освободившись от резиновых манжет, я поплыл к Жозефине.
- У меня болят руки, - сказала она, пока я нежно ласкал её под водой.
- Это пустяки, золотце, ты была великолепна.
Подплыл парень, забрал лыжи и поспешно удалился, показав всем своим видом, что ему наплевать на то, хороша или нет моя подружка. Мы плыли к берегу... Было действительно холодновато для купания, так что мы с удовольствием выбрались на песок и стали обсыхать. Жозефина поцеловала меня и отпала.
- Мои руки придут в норму только через неделю, - проныла она.
Я грубо рассмеялся, - что можно ещё ожидать от Джаспера с поддельными усами.
- Прекрасно. Ты не сможешь сопротивляться моим посягательствам.
После этого я быстро задремал. Как - никак, а на тридцать часов бодроствования пришлось лишь три часа сна. Макальпины очень нуждаются в отдыхе. Большая часть из них впадает в своего рода спячку перед бурей.
Жозефина разбудила меня к пяти часам. Солнце уже спускалось над морем, по воде бежали огненные дорожки, а песок казался белоснежным. Мы оделись, Жозефина надела старые белые джинсы, крайне эротичные, и очень тонкий розовый комбидрес, сквозь который были видны соски её грудок. Комбидрес был к тому же редковат, таким образом все одеяние просто приглашало её насиловать.
Вернувшись в отель, я остановился перед продавцом газет и вновь удача мне улыбнулась. У него остался английский еженедельник, с рубрикой"Скандалы и богачи". Я бегло просмотрел её, сидя на нашей большой кровати, пока Жозефина вымывала песок и соль из своих волос. Среди излияний разбитного лидера оппозиции и последних новостей из Вьетнама я встретил то, что искал.
"В лондонском аэропорту арестован мужчина", говорилось в ней, бегло упоминая об отсутствии доказательств и делая ссылку на "предупреждение, полученное таможней", "люди из Скотланд Ярда оказались на месте" и "полиция ведет расследование"
В прекрасном настроении я второй раз за этот день побрился маленькой бритвой Жозефины. У меня светлые волосы, но моя борода растет с невероятной быстротой. Я представил себе, сам не зная почему, что у Мелании Омеги очень нежная кожа и мне не хотелось царапать её тело. Думая о трудности возможно предстоящей работы, я воздержался от приема спиртного до тех пор, пока мы не выйдем пообедать... Воздержание, не разделенное моей очаровательной спутницей. Она выпила четыре рюмки коньяка одну за другой, с двумя кубиками льда.
- Если нужно, чтобы я соблазнила генерала, - сказало мое дорогое дитя, - то я должна немного расхрабриться. Моему второму "я" нужно что-нибудь принять, чтобы отправиться в кровать с этим типчиком в его забавной фуражке.
Я отправился в город и остановил свою колымагу у берега моря. Затем мы поднялись по улочкам, полным закрытых сувенирных лавчонок, до старого города. В разгар сезона здесь едва можно протолкнуться из-за многочисленных курортников, но сейчас это были просто улочки, построенные в те времена, когда кареты были не более метра ширины.
