Золотая паутина - Гандольфи Саймон (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
А Ричард? Вероятно, он уже проснулся, но лежит, стесняется выйти на палубу. В жизни этого юноши было немного радостей, а подготовка к экзаменам по бухгалтерскому делу – должно быть, жуткая скучища.
Трент пил свой кофе и глядел на берег. Порыв ветра принес густой аромат мангровых деревьев. Мысли капитана обратились к Марко – этому красавчику, счастливому любовнику, одерживающему одну победу за другой. Трент как-то уловил нотку горечи в голосе Марко, когда Аурия упомянула о любви ее отца к ресторанам. Трент с трудом себе представлял, как такой вольнолюбивый и бесшабашный человек, как Марко, обслуживает посетителей ресторана. Он спросил Аурию, и она ответила:
– Он работал в ресторане год после окончания школы, но из этого ничего не вышло.
Она отнесла чашку и тарелку Трента в камбуз. Спустя некоторое время до Трента донеслись голоса Аурии и Ричарда, а также позвякивание посуды на кухонном столе. Вскоре они появились в рубке. Аурия успела переодеться в шорты и майку, принесла с собой книгу и улеглась в гамак, натянутый между корпусами катамарана. Ричард остался в рубке – он по-прежнему был в серых фланелевых брюках и рубашке с длинными рукавами. Лицо его затеняла панама.
– Как только мы пройдем песчаные мели южнее Андроса и минуем рифы, я изменю курс, – сообщил Трент. – Думаю, мы бросим якорь и попрактикуемся в подводном плавании, а затем пойдем к Старому Багамскому проливу. Мне хотелось бы до темноты выйти на траверз маяка Лобос Кэй.
Ричард предупредил, что он плохо плавает. «Может быть, поэтому он и не проявлял желания начинать поиски „Красотки“, – подумал Трент. – Возможно, ему не хочется надевать спасательный жилет – но так или иначе это необходимо – либо жилет, либо страховочный трос». Но Трент ошибся в Ричарде. Надев спасательный жилет поверх рубашки, Ричард рассказал, что плавал когда-то с отцом на моторной яхте.
– Но в парусах я ничего не понимаю, – добавил он.
Трент объяснил ему, показал, как катамаран ходит под ветром, потом задал курс по компасу и поставил у штурвала, дав задание менять курс на несколько градусов в ту и другую сторону, чтобы как следует почувствовать судно. Ему хотелось, чтобы у Ричарда появилась уверенность в себе, поэтому он нарочно на некоторое время оставил его на палубе одного. Достав радионавигационный прибор, Трент снял показания и перенес их на карту – не столько из необходимости, сколько ради практики. Затем спустился в камбуз и приготовил салат. Аурия – все-таки дочка владельца ресторана, – наверно, привыкла к хорошей пище.
Пока он готовил приправу для салата – листья базилика, уксус из белого вина, оливковое масло первой выжимки из жестяной банки, – он всячески ругал себя за то, что сделал такую глупость: перед своим визитом к Роджертону-Смиту лишь бегло просмотрел его досье. Рассказ Роджертона-Смита о его операциях совпадал с тем, что было написано в докладе Управления кадров компании Ллойда. Но теперь Трент упрекал себя за то, что не уделил должного внимания приложению к докладу. А в нем содержался список лиц, вкладывавших капиталы в компании Роджертона-Смита. Теперь Трент был убежден, что если бы он просмотрел этот список, то обнаружил бы там фамилию Рокко. Роджертон-Смит наверняка субсидировал ресторан Рокко в Ньюпорте. Такой роскошный, изысканный ресторан, у владельца – яхта в бухте Ньюпорта – это, несомненно, было подходящее вложение капитала.
«Коль скоро я упустил такую очевидную связь, – размышлял про себя Трент, – то скорее всего мог допустить и другие ошибки». И он мысленно представил себе лежащую на морском дне «Красотку», словно приготовленную для него наживку.
Глава 12
Из каюты, зевая и потягиваясь, вышел Марко. Он прошел в камбуз, взглянул на Трента, сидевшего за штурманским столиком, и улыбнулся:
– Эй, шкипер, как дела? Я, кажется, немного заспался. – Он снова зевнул и почесал себе грудь. – Эта вечеринка в Кемп'с Бей – ну и ночка же была! Может, выпьем кофе?
– Пожалуй, – сказал Трент. – Он посмотрел на Ричарда, стоявшего в рубке. Солнце уже поднялось высоко, и бедный бухгалтер ужасно потел – пот стекал у него из-под шляпы, и на рубашке образовались темные пятна. Трент нашел в своей каюте пару хлопчатобумажных брюк, легкую рубаху и положил все на стол в кают-компании. Затем еще раз проверил по прибору местоположение катамарана. Пригласив Ричарда вниз, он снова закрепил руль резиновой тягой и показал ему, как переносить показания широты и долготы с прибора на карту.
Марко принес всем кофе с камбуза и рассмеялся, когда Трент жестом попросил его поставить чашки на стол.
– Да, я знаю, – сказал он, – катамаран идет на ровном киле, так что кофе не расплещется. Но не надо пытаться перетянуть меня в свою веру, шкипер. Я уже выслушал немало доводов и хочу сам во всем разобраться.
Проходя рубку, он мимоходом потрепал по спине Ричарда.
– Как дела, малыш Рик? Осваиваешь новую профессию?
На яхте некуда деться – всюду все слышно. Трент уловил, как Марко пожелал доброго утра, сестре и как запротестовал, когда она попросила оставить ее в покое.
– Но послушай, сестренка, я же шучу!
– Ты только и знаешь, что шутишь, – ответила ему Аурия. Затем наступило молчание. Послышались мягкие шаги Марко. Без тени смущения, как сообщник, он понимающе улыбнулся Тренту:
– Может, я встану у штурвала?
– Ладно, только держись подальше от рифов.
Ричард попросил показать ему крупномасштабную карту Старого Багамского пролива и кубинского побережья. Трент вытащил карту из ящика шкафа. Пока Ричард изучал карту, Трент разыскивал нужные ему разделы навигационных правил в первом томе Адмиралтейских лоций по Вест-Индии.
– Здесь проходит сильное береговое течение и преобладают северо-восточные ветры, – сказал он Ричарду, передавая книгу.
Ричард читал, постоянно обращаясь к карте, и схватывал буквально на лету.
– Лоция полезна как общее руководство, но вообще-то эти правила скорее для крупных судов, так что многое здесь не для нас, – пояснил Трент. – Течение может нам сильно помешать, в особенности при возвращении обратно на «Золотую девушку».
Ричард рассчитал расстояние от края Большой Багамской банки до побережья Кубы. Получилось двадцать морских миль.
– При штиле и умеренном ветре – два часа хода, – продолжал Трент. – Кубинцы охраняют пролив. Нам нужно будет вернуться и уйти от Лобос Кэй до рассвета.
– Я думаю, мне лучше остаться с Марко на «Золотой девушке», – сказал Ричард, подняв глаза от карты. – Я вряд ли смогу чем-нибудь помочь, если что-нибудь случится, пока вы будете под водой. – Он снова уткнулся в карты. – Я всегда считал, что это неразумное предприятие.
– Как вы познакомились с Аурией? – как бы невзначай спросил Трент.
– Она взяла адрес моей матери у страховых агентов. Я решил, что мне тоже неплохо бы слетать.
И вот теперь перед ним сразу две дилеммы: во-первых, он влюблен, а во-вторых, – не исключена возможность, что именно его отец пустил ко дну «Красотку», а может быть, дело еще хуже, даже значительно хуже.
Трент обратился к Ричарду:
– Там, на столе, в кают-компании лежит одежда. В такую жару тебе в ней будет удобнее.
Марко вольно стоял у штурвала, стараясь приспособиться к движению большого катамарана. Направление ветра слегка изменилось, сместившись к северу, и Трент ослабил шкоты. Присев на баке, рядом с Аурией он смотрел, как нос правого корпуса катамарана вспарывает воду и отбрасывает морскую волну.
– Сегодня ночью нам придется вдвоем работать на «Зодиаке». Ричард не умеет нырять, а Марко должен управлять «Золотой девушкой».
Аурия подняла глаза от книги, на мгновение встретилась взглядом с Трентом и язвительно произнесла:
– А я думала, что я нужна только для того, чтобы подписывать чеки.
– Не валяйте дурака. Примерно через час мы бросим якорь и сможем понырять и попрактиковаться с магнитометром.
Трент и Аурия ныряли с надувной лодки. Сидя на округлом борту, они надевали маски и опрокидывались спиной в воду. Трент наблюдал, как Аурия стравливала воздух из надувного гидрожилета, чтобы уравновесить тяжесть груза на поясе. Добившись отрицательной плавучести, она нырнула и поплыла вдоль коралловых долин над зарослями волнующихся белых кружевных водорослей. Трент схватил ее за руку и некоторое время удерживал, показывая знаками, что ей нужно замереть и больше смотреть, чем пользоваться ластами. Сквозь чащу водорослей стремительно проскочила маленькая, яркая, как изумруд, рыбешка; небольшие беловатые облачка поднимались над кораллами – это рыба-попугай долбила их своим «клювом»; стая красных луфарей опускалась на дно, как опадающие с деревьев листья; над песчаной прогалиной плыл маленький скат; из трещины в скале торчали колючие усы омара.
