Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич (прочитать книгу txt) 📗
В виске тоненько бился пульс, голова работала четко. От недавнего сна мути не осталось Она надеялась, что Вахид приедет на старом «жигуленке». Его цвета белой ночи «БМВ» в микрорайоне знали Свои прошлые безрезультатные наезды к дочери Вахид совершал именно на «жигуленке». Фатима прислонилась к стволу и вздрогнула. Из кроны с криком вылетела спавшая птица. Снова потянулись минуты. Наконец со стороны улицы послышался шум мотора. Машина свернула в микрорайон и быстро приближалась. "Слава богу, на «жигуленке», — подумала Фатима. Свет фар осветил двор.
Вахид к подъезду не подкатил, остановился в начале дома. Вышел и быстрыми, не очень трезвыми шагами направился к парадному.
Поднявшись на второй этаж, коротко позвонил в стальную дверь своей бывшей квартиры. Тишина. Позвонил еще раз подольше. Опять никакого движения. Тогда он надавил на кнопку и так стоял. Отчаявшись звонить, ударил в дверь кулаком. Потом еще. На глазах выступили слезы обиды. Он стучал в дверь руками и ногами. Напротив в квартире послышались голоса и шаркающие шаги. Вахид стукнул в последний раз и побежал вниз. По пути к машине заглянул в окна. Света у Фатимы не было. Вахид плюхнулся на сиденье и сидел не двигаясь, опустив голову на руль. Вдруг почувствовал у виска тяжелый, металлический холод.
— Заводи, — услышал он сдавленный шепот, но голос узнал.
— Зачем ты, девочка?.. — начал было Вахид, но, услышав щелчок предохранителя, замолчал и включил зажигание.
— Куда ехать?
— Прямо, — ответила Фатима, не убирая пистолет от виска. Проехали микрорайон. — Теперь направо, — услышал он шепот дочери.
Проехали хлопкозавод. — Налево, — миновали складские дворы с ржавой, брошенной техникой. — Еще раз налево, — приказал голос.
Выехали на Ферганское шоссе. Глубоко в подсознательной памяти Вахид знал, что когда-то Он ехал тем же маршрутом. Он хотел спросить, куда дальше, но, получив толчок дулом пистолета, придавил педаль. Минут пятнадцать двигались молча. — Теперь не гони. — Вахид притормозил. — Поворачивай направо. — Он свернул и вдруг понял, куда они едут. Руки стали мокрыми. Холодные струйки пота потекли по спине. Здесь пятнадцать лет назад он закопал тело Райхон.
— Стоп. Перелезай на пассажирское сиденье. — Фатима ни на секунду не опускала свой пистолетик. Вахид подчинился, — Где лежит мать? — прошипела Фатима прямо в ухо.
— Не помню, столько лет прошло, — глухо ответил Вахид. — Твоя мать была шлюха. Я ни о чем не жалею.
— Кто мой отец? — крикнула Фатима.
— Я думал, что Петька Ерожин… Но ты на него не похожа и сроки не совпадают.
— Почему?
— Он белобрысый, как хлопок, а ты рыжая.
— Где он живет?
— Мы с ним учились на курсах в Калинине. Откуда он приехал — не помню. На курсы собирали из разных городов…
— Первую жену ты тоже убил?
— Ты спятила? — ответил Вахид, сжав зубы.
— Почему спятила? Убил вторую, почему не мог первую?
— Она сама удрала. Я тут ни при чем, — ответил Вахид безразличным голосом. — Работала акушеркой в роддоме. Вдруг удрала. Мы тогда с Кадыровым всех опросили.
— Она принимала мои роды? — заинтересовалась Фатима.
— Отказалась…
— Почему?
— Боялась, если что не так, подумают на нее…
— Что подумают?
— Подумают, что она нарочно бывшему мужу вредит, — ответил Вахид и, заметив, что разговор начинает девушку увлекать, приготовился к атаке.
— Как звали твою бывшую жену и откуда она родом?
— Привез из Калинина. До замужества звали Шурой Ильиной. — Вахид сказал это как можно безразличнее. Сообразив, что момент настал, рванул пистолет из руки дочери. Фатима вскрикнула и отпрянула назад.
— Теперь я у тебя кое-что попрошу, — сказал Вахид, играя пистолетом.
— Что ты попросишь? — прошептала Фатима испуганно.
— Раздевайся, девочка. Я так давно ждал этой минуты. Сейчас мы займемся любовью, а потом поглядим.. — Вахид довольно улыбнулся. Тут ему никто не помешает добиться своего.
— А потом ты меня пристрелишь или задушишь, как мать? — бросила Фатима.
— Поглядим по твоему поведению… Теперь скажи, как ты догадалась про это место?
— Семь лет назад я тут нашла мамину брошку. Помнишь, как ты взбесился, увидев ее?
Я не такая дура. И трахать я себя не дам. Раскатал губу, старый кобель. Ты мразь и подонок.
— Я тебя вырастил, выкормил, а ты?! — Глаза Вахида стали наливаться кровью.
— Ты меня вырастил?! Если бы не тетушка Фарида, я бы давно сдохла с голоду. Ты не приходил домой неделями. Я болталась, как бродячая собака, по всему городу! Воровала лепешки, чтобы не околеть. — Голос Фатимы звенел, как натянутая струна.
— Да если бы не я, ты бы давно гнила в колонии! Воровка. Сколько раз я вытаскивал тебя? — Вахид закипал все больше.
— Ты меня вытаскивал? А куда тебе деваться? Разве можно признать, что твоя дочь беспризорница! Ты сидел на базаре и менял доллары, строил себе новый дом! Ты сам вор и убийца. Ненавижу! — бросала Фатима, распаляясь.
— Ты в мать, шлюху! Отправляйся к ней! — Вахид вскинул пистолетик и направил дуло в сердце дочери. Послышался слабый щелчок, и пламя газовой зажигалки осветило перекошенное лицо Вахида. Его глаза округлились. Вахид грязно выругался.
— Выкуси! Пистолетик игрушечный! — Фатима брызнула из баллончика в раскрытый от удивления рот Вахида. Он глотнул воздух, захрипел и отключился.
Девушка попробовала вынуть зажигалку из руки Вахида. Не получилось. Тогда Фатима обшарила карманы пиджака и брюк. Табельный ПМ убрала к себе в сумочку. Туда же последовала пачка долларов. Внимательно изучила оставшееся содержимое бумажника. Кроме водительских прав Вахид хранил там небольшую карточку. На карточке он с дочерью у огромной чинары. Фатима еще девочка лет пятнадцати.
Фотография последовала в сумку за долларами и пистолетом. Узбекские манаты и документы девушка вложила обратно в карман пиджака. Вышла из машины, прошла к арыку, разделась. Отнесла вещи на десять шагов вниз по течению, вернулась. Голая уселась за руль. Вахид тихо застонал. Фатима запустила двигатель и, не закрывая дверцу, рванула с места. Пролетев берег, машина очутилась почти на середине арыка. Течение закрутило «жигуленок». Фатима, с трудом преодолевая водяную воронку, поплыла к берегу. Автомобиль несло вниз.
Выйдя из воды и совсем не замерзнув в ледяном арыке, она отдышалась, спокойно проводила взглядом тонущую кабину, дождалась, пока та скроется под водой, и взяла свои вещи.
Одеваясь, почувствовала легкую дрожь, но не от холода, а от напряжения. С камня сполоснула испачканные глиной ступни и легкой походкой направилась к шоссе. Внимательно оглядев дорогу и окрестности и убедившись, что никого нет, извлекла из кустов свой велосипед.
Вскочила на него и погнала к городу. Встречная машина попалась всего один раз. Фатима, заметив вдали дрожащие точки автомобильных фар, спряталась за обочину и, только дождавшись, когда красные габаритные лампочки растворились вдали, понеслась дальше. В четыре часа утра она уже сидела в своей квартире и, слушая группу с томным названием «Нирвана», считала доллары. Оказалось четыре с половиной тысячи. «Вот скот! Пожмотничал», — ухмыльнулась Фатима и слила в стакан остатки виски.
Две недели почти не выходила из дома. Только в соседний магазин, чтобы пополнить запас виски и купить немного еды. Через неделю после той страшной ночи к ней наведался Калиджон, племянник прежнего начальника милиции.
После перевода Вахида в Ташкент начальником назначили его. Калиджон расспрашивал про отца, но толком ничего не говорил. Фатима предложила милиционеру чай, тот отказался и заспешил на службу. Через два дня Фатима сама наведалась в милицию. Просила телефон отца, жаловалась, что он не звонит. Ей опять ничего путного не сказали, но глядели с сочувствием.
Сегодня утром Калиджон снова позвонил и попросил зайти. Фатима напялила джинсы, волосы уложила в скромный пучок на затылке и, состроив печальную мину, отправилась в милицию.
