Алиби с гулькин нос - Алешина Светлана (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Пиши! Она слушает, пишет, потом едет и берет преступника! Нормально? Нормально!"
Ощутив, что повисла пауза, Лариса тут же отогнала неуместные мысли и быстро проговорила:
— Вы не ошиблись насчет моего хобби, именно поэтому меня интересует, где находилась ваша машина двадцать восьмого мая.
— Но я… я действительно не помню, — развела руками женщина и обезоруживающе улыбнулась.
— Скажите хотя бы, вы ее одалживаете кому-нибудь, кроме Евгения Алексеевича?
— Ну… Мужу периодически, — скосила она глаза на супруга. — Иногда подруге, когда у нее сломается. А больше, пожалуй, никому.
— Ну что ж, — вздохнула Лариса. — Все понятно…
— Так пойдем? — поднялся с дивана Котов.
Они уже готовы были уйти, как вдруг подал голос муж Галины Анатольевны, молчавший все время разговора, обратившись к своей супруге:
— Может быть, посмотреть в моем ежедневнике?
— Посмотри! — обрадованно проговорила та.
Видимо, ей либо хотелось угодить своему шефу, либо Галина Анатольевна не была лишена авантюрной жилки, и ей приятно было принять хоть какое-то участие в неведомом ей расследовании. Причем, присмотревшись к этой женщине, Лариса решила, что скорее имеет место второй вариант.
Ее супруг вышел из комнаты и вскоре вернулся с ежедневником в руках. Он начал листать его, сосредоточенно всматриваясь в страницы.
— Вот, — наконец сказал он. — Двадцать восьмое мая, вы говорите? Вот у меня записано: с восьми до двух — дежурство в клинике, потом телемастер, вечером — Макеевы…
Что с Макеевыми, ты не помнишь?
— Ах, ну конечно, — кивнула Галина Анатольевна. — Мы же ходили к ним в гости, на день рождения Алены. У нее вообще-то двадцать седьмого, но отмечали они двадцать восьмого, я сейчас вспомнила. Так, мы были на машине, за рулем была я… Во время вечеринки она стояла во дворе, а потом мы вышли, я села за руль, и мы поехали домой. Вот и все.
— А во сколько вы поехали домой? — уточнила Лариса.
— Ой, ну точно я, конечно, не помню… — женщина повернулась к своему супругу, но тот только пожал плечами. — Но я могу сказать, — продолжала она, — что никак не позже одиннадцати. У нас же дети, нам их нужно было еще забрать от моих родителей. Так что где-то в районе одиннадцати мы оттуда вышли.
— А после того, как съездили за детьми?
— Поставили машину в гараж до утра.
Утром я поехала на работу.
— Что ж, спасибо вам огромное, — поблагодарила Лариса. — И еще раз простите за вторжение.
— Да что вы, мне даже лестно, что из-за моей машины такой переполох.
— К сожалению, это не из-за вашей машины, — вздохнула Лариса и добавила:
— Или к счастью.
— А можно узнать, в чем дело? — все-таки полюбопытствовала Галина Анатольевна.
— В деле, которое расследует моя жена, — пояснил Котов, — тоже фигурирует похожий «Шевроле». Это просто отработка версии, чистые формальности, — важно заявил он. — Так что не волнуйся, Галочка!
Спасибо тебе.
И он снова припал к ее руке, а затем увлек Ларису за собой на лестничную клетку.
Выражение его лица, однако, резко изменилось, едва дверь в квартиру его сотрудницы захлопнулась. Спускаясь по лестнице вниз, Котов находился в предвкушении того, что сейчас выскажет наконец своей супруге массу нелицеприятного по поводу ее поведения, чем сможет поставить ее на место. Однако взбучку жене Котов устроить не успел.
Лариса улизнула от него сразу же после посещения Галины Анатольевны. Она направилась к переводчику-разведчику Святскому: он оставался главным свидетелем в этом деле после смерти Зинки.
Стучать Ларисе пришлось долго. Сразу же после того, как она постучала первый раз, свет, горевший у Святского, погас. И вообще внутри будто все вымерло.
«Боится, — подумала Лариса. — Трус чертов!» И продолжила стучать в дверь. Это не продвигало ее к цели, и она, приблизив губы к замочной скважине, громко сказала:
— Виталий Георгиевич! Виталий Георгиевич, это я, Лариса. Вы мне очень нужны.
Некоторое время за дверью не было слышно ни звука. Потом вдруг дверь резко открылась. На пороге стоял всклокоченный переводчик Святский, с трудом держась на ногах. Было видно, что он нетрезв. В руках у него была какая-то палка.
— Вы защищаться этим вздумали? — насмешливо спросила Лариса.
— Нет-нет, — тут же засуетился Святский, на всякий случай вглядевшись в темноту за спину Ларисе — не кроется ли там какая-нибудь опасность.
Лариса прошла в комнату. Там было все также, как вчера. Такой же запах гнилой капусты, такой же бардак. В этом Лариса убедилась, включив свет.
— Это я… Уборку генеральную провожу… Паутину сметаю, — начал объяснять Святский, помахивая дрыном. — Зинка не делала ни хрена… Вот я и решил, так сказать…
— В темноте уборку проводите? — хмыкнула Лариса.
— Так это я… Я уже отмечал, что вы — умная леди, — захихикал Святский. — Садитесь, проходите…
Он снова принял самоуверенный и даже резонерский вид, хорошо знакомый Ларисе по первой встрече с ним.
— Так чего вы боитесь, Виталий Георгиевич? — спросила Лариса, устраиваясь на стуле.
— Ничего, — бодро ответил Святский. — Мне скрывать нечего. Вы пришли, я рассказал… Нормально? Нормально! А что там Зинка, так я тут при чем?
— Вы в курсе того, что случилось с Зинкой? — строго спросила Лариса.
— Йес, май леди! — взмахнул рукой Святский. — Ит-с со бэд… Ит-с вепи счл Громко и театрально проговорив эти фразы, Святский покачал головой.
— Что? — не поняла Лариса.
— Вы какой язык изучали? — дотошливо спросил «англичанин».
— Английский, — покраснела Лариса.
— У вас были плохие преподаватели, — категорически заявил Виталий Георгиевич. — Знания — никуда не годятся! Никуда! В общем, так, — сделал он решительный жест. — Садись! Слушай! Пиши!
— Что писать? — не поняла Лариса.
Святский посмотрел на нее снисходительно.
— Начнем с азов! — щелкнул пальцами переводчик. — Вот-с е нэйм?
— Май нэйм из Лариса, — чувствуя себя круглой дурой, ответила нерадивая ученица. — И у меня есть к вам пара вопросов.
Важных вопросов. Гораздо более важных, . чем мое знание английского.
Святский остался глубоко обиженным таким пренебрежительным отношением к его любимому предмету, но возражать не стал, только покосился на руки Ларисы.
Увы, в них не было пакета, а в ее сумочке бутылка водки уместиться не могла. Это обстоятельство никак не порадовало бывшего разведчика, он сразу потерял интерес к дальнейшему развитию событий.
— Что за вопросы? — спросил он, вяло теребя край скатерти на столе.
— Во-первых, скажите мне, только честно, кому вы рассказали о нашем с вами разговоре?
— Никому! Я вообще не рассказываю… о таких вещах. Я много лет работал в разведке, а это школа! Я таких вещей не рассказываю, — кривя губы, бросал Святский.
— Тогда как вы объясните тот факт, что Зинку убили практически сразу после нашего с вами разговора.
— А никак! — спокойно отреагировал Святский. — Это дело ваше, объяснять такие вещи. Вы детектив! А я… уже на пенсии.
Я, конечно, помогу… Чем смогу Если нужно, я позвоню другу, — вскинул он кисть. — Отличный человек, фамилия у него… Ммурский.
— Я знаю этого человека, — несколько удивленно призналась Лариса. — Более того, это мой родственник.
— Ноу проблем! Тэйк ит изи! — Святский заметно повеселел. — Как он? Давно его не видел… Раньше, помню, придешь к нему, он мне — Виталь, привет! Проходи!
Садись! Сейчас все будет! Хочешь — гриль, хочешь — шашлык! Вино, коньяк, водка — что угодно! Уважал меня! Советовался со мной всегда! Сколько дел с моей помощью раскрыл!
— Все это, конечно, очень интересно, — вздохнула Лариса. — Но о Мурском мы поговорим в другой раз. Он этим делом заниматься не будет.
— Если я попрошу… — пьяным голосом продолжал бахвалиться Святский, — все сделает! — и он так стремительно выбросил руку вперед, что едва удержался на колченогом стуле.
— Не стоит, я думаю, здесь можно справиться и без него, — остановила разошедшегося пьяницу-хвастуна Лариса. — Значит, вы точно никому не говорили?
