Бомбардировщик - Дейтон Лен (книги полностью TXT) 📗
— Дайте мне мой парашют! — гневно настаивал он. Я всегда летал с одним и тем же парашютом. Он счастливый, Неужели вы не можете понять это?
— Не понимаю, что вы так нервничаете, — говорила женщина. — Этот нисколько не хуже вашего, его только что проверили и уложили. — Обрадовавшись паузе в напряженной работе, женщина поправила растрепавшиеся волосы. — Вы задерживаете всю очередь, понимаете?
— Тогда я полечу без парашюта, — заявил Бен.
— Не валяй дурака, Бен, — вмешался Ламберт. — Бери, что дают.
Парень издал какой-то неприятный звук и взял парашют.
— Пожалуй, ты прав, начальник, — согласился он. Очередь увеличивалась, кто-то крикнул:
— Эй, в чем там дело?!
— Тут один принес парашют назад, — громко ответил Дигби. — Говорит, будто не раскрылся.
Все улыбнулись шутке Дигби, хотя уже слышали ее много раз. Очередь начала продвигаться быстрее. Капрал Рут Ламберт видела из соседней комнаты, как ее муж взял свой парашют.
У дверей образовалась толчея: летчики шутя подталкивали друг друга и проворно взбирались в кузов грузовика. Почти у каждого из них был какой-нибудь талисман — плюшевые медвежата или тряпичные куклы в руках или прикрепленные к снаряжению. Некоторые вместо шарфа обвязывали шею шелковыми чулками. Ламберт оглянулся на Рут и многозначительно приподнял большой палец правой руки. Она кивнула ему в ответ. Не успел он взобраться в кузов, как грузовик, медленно переваливаясь, тронулся в путь. Женщина-шофер вела машину по обозначенной синими огнями дороге, а двадцать восемь летчиков в кузове громко кричали и свистели по поводу того, что она едет слишком медленно.
Наконец грузовик свернул с дороги и остановился вблизи двух капониров, в которых на фоне темного неба виднелись силуэты двух больших бомбардировщиков.
— Самолеты Ламберта и Картера! — крикнула женщина-водитель.
— Счастливо, командир, — прошептал Мики Мерфи.
— Счастливо, Мики, — ответил Ламберт. Летчики из экипажей Ламберта и Картера один за другим легко спрыгнули на землю. Члены каждого наземного обслуживающего экипажа молча стояли под крылом своего бомбардировщика. Старший сержант Уортингтон слегка похлопал по руке Ламберта брезентовыми чехлами с приборов. Он всегда так делал, чтобы Ламберт убедился, что чехлы сняты. Ламберт поставил свою подпись на форме ь 700 королевских военно-воздушных сил. «Скрипучая дверь» перешла теперь в его ведение.
Ламберт машинально достал из летной куртки бумажник и вложил в него золотую авторучку, подаренную родителями, когда ему исполнился двадцать один год. Если с ним что случится, бумажник и находившееся в нем прощальное письмо, которое он время от времени переписывал, передадут Рут. Авторучка предназначалась на память Уортингтону, а деньги — на то, чтобы все выпили в сержантской столовой. Принимая бумажник, Уортингтон кивнул головой и, внимательно взглянув на Ламберта, заботливо положил бумажник в свой внутренний карман.
Ламберт должен был первым во втором отряде запустить двигатели. За ним запустил двигатели следующий «ланкастер», потом еще один и еще, пока звук тридцати двух работающих двигателей не начал отражаться от черной металлической стены ангара, словно барабанный бой миллиона отправляющихся на войну неистовых барабанщиков. Однако от прогревания двигателей до момента взлета оставался еще целый час, и рев моторов оборвался Также внезапно, как и начался. Вскоре вокруг установилась ничем не нарушаемая ночная тишина. Слышались только приглушенные ругательства тех, кто работал при свете карманного фонаря. Члены экипажа переговаривались тоже шепотом.
Флэш Гордон осматривал свою турель. Когда затих последний двигатель, он весело сказал:
— Ты хорошо поработал здесь, дружище!
Сержант, оружейный мастер из команды наземного обслуживания, заслуживал похвалы: вырезать кусок плексигласа из остекления ту-рельной установки было не таким уж легким делом, как казалось.
— Теперь я больше не буду стрелять по капелькам масла, принимая их за «юнкерсы».
— А тебе когда-нибудь приходилось стрелять по «юнкерсу»? — спросил оружейный мастер..
— Не только не стрелял, но и никогда не видал его, — ответил Флэш. — Участвовал уже в пятнадцати налетах, но никогда не видел ни одного ночного истребителя.
Мимо них прошел стрелок верхней средней установки Бинти Джонс. Оружейный мастер проговорил ему вслед:
— В следующий раз я сниму плексиглас и с твоей турели, Бинти.
— Черта с два снимешь! Я протираю свой плексиглас каждый день. А если на нем и окажется пятнышко, то я не такой дурак, чтобы открывать по нему стрельбу.
— В заблуждение вводят масляные брызги, — сердито заметил Флэш.
— Мне наплевать, что бы это ни было! Меня в хвостовую турель больше не заманишь. Так что можешь не просить меня поменяться местами, когда у тебя снова будет этот проклятый насморк, понял?
— Понял, — сказал ему вслед Флэш. — Не попрошу, не беспокойся.
— Ты замерзнешь, если откажет твой костюм с электрообогревом, — предостерег его оружейный мастер.
— А я практически замерзаю даже и тогда, когда костюм работает, — признался Флэш.
— Да, сегодня холодно, — согласился оружейный мастер и застегнул свой рабочий костюм до самой шеи.
На аэродроме стояла тишина. Все было сделано, оставалось только ждать.
Люди, сидящие в самолетах, давали разные тайные обеты богу, выполняли суеверные ритуалы. Ламберт положил свою куклу, которую звал Фланаган, позади своего сиденья.
— Оттуда она ничего не увидит, — сказал Дигби. — Брось ее сюда, я посажу ее в носовой турели.
— Она уже все видела раньше, — возразил Ламберт. К тому же сменить привычку ей не так уж трудно.
Подполковник Мунро открыл боковое окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Затем он положил свою трость под сиденье. Экипаж уже догадывался, что трость была не чем иным, как талисманом командира эскадрильи, хотя признания в этом из него и клещами никто не вытянул бы. Мунро посмотрел на небо и глубоко вздохнул. Облака закрыли часть созвездия Большой Медведицы и приближались к созвездию Скорпиона. В лесу на берегу УитчФена раздался громкий крик совы.
И опять наступила тишина. Затем с севера донеслось пыхтение паровоза и громыханье железнодорожных вагонов. Через некоторое время этот поезд прибудет в Шотландию, туда, где находятся жена и сын Мунро. А он в это время будет над Германией. Подполковник еще раз взглянул на небо: оно все еще было довольно светлым.
Когда начал выруливать первый «ланкастер», было пятнадцать минут первого. Летчики в последний раз побывали в туалете, застегнули летные костюмы и уселись на сиденья, на которых им предстояло находиться в течение нескольких часов.
«Скрипучая дверь» Ламберта приблизилась к южной кромке аэродрома. Сэм бросил взгляд на толпу людей из команды наземного обслуживания. Они махали руками у края взлетной полосы. Эти люди даже в сильный дождь выходили сюда, чтобы проводить бомбардировщики. Ламберт испытывал к ним чувство благодарности за это.
Груз каждого бомбардировщика значительно превышал обычные безопасные пределы, поэтому поднять его в воздух было далеко не просто, но Ламберт оторвал самолет от земли легко и уверенно, будто вел его по невидимой, медленно поднимающейся вверх и внезапно обрывающейся плоскости. Самолет шел очень устойчиво.
Один за другим гигантские самолеты взмывали в темноту и исчезали. Ламберт знал путь от Уорли-Фена к районам сбора над побережьем так же хорошо, как дорогу от барака, где он жил, к столовой. Он знал, что ветер сегодня не попутный, и поэтому, учитывая снос ветром, взял несколько круче к югу.
— Саутуолд! — выкрикнул Дигби.
Он лежал в носовой части самолета и смотрел вниз через прозрачный обтекатель.
— О'кей, — ответил ему Коэн, так как знал, что Дигби обращается к нему. Это было установившейся практикой.
Коэн определил место самолета с помощью радиолокационной станции «Джи» и нанес время прохождения Саутуолда на полетную карту.
— Ветер довольно сильный, командир, — доложил он.
