Ярость и страсть - Корнилова Наталья Геннадьевна (полные книги txt) 📗
— Ну, что тут у вас? — хмуро спросил он, мельком оглядывая моих новых знакомых.
— А вы-то кто ещё? — Продюсер поднял на него воспалённые, красные глаза.
— Следователь, — не моргнув глазом ответил босс. — А вы?
— Виктор Голубев, продюсер и менеджер, — нехотя ответил тот.
Босс посмотрел на меня.
— А вы?
Поскольку он ещё по телефону не велел мне раскрывать своё инкогнито, я выдохнула:
— Просто случайная знакомая, Настя Полякова.
— А я — гримёрша, Любовь Ивановна Майер, — тихо подала голос Люба. — Это в моей гримерке все произошло.
— Даже так? А вы где были в это время? — Босс уселся, на стул напротив нас и достал из кармана трубку.
— В студии, — пожала она плечами, — как и все. Смотрела на съёмки.
Босс посмотрел на меня, я кивнула. Он обратился к продюсеру:
— Вы тоже её видели там?
— Конечно, — пожал тот плечами. — Только она сзади сидела, чтобы курить можно было.
— Кто такая Ольга? Вы хорошо её знали?
Тот криво усмехнулся:
— Достаточно, чтобы теперь сожалеть об этом. — Он потрогал свои, ещё слегка красные, уши. — Жаль, что Сема меня опередил.
— Кто такой Сема? — тут же спросил босс.
— Это моё детище, с вашего позволения, певец первой величины, а ныне убийца, — пояснил Виктор. — Я готов вести переговоры о том, чтобы ничего не просочилось в прессу и ему скостили срок. Разумеется, не бесплатно…
— Об этом мы ещё поговорим. Он мне кое-что должен. А сейчас вернёмся к Ольге. Вам известен её адрес?
— Нет. Ей мой известен, а мне её адрес был не нужен.
— Телефон?
— У неё не было телефона. По крайней мере так она говорила.
— Вы часто с ней встречались? Продюсер покосился на Любу и тоном провинившегося школьника сказал:
— А хоть бы и часто, кому какое дело? Это моя личная жизнь.
— И ничего про неё не знаете?
— Ну почему же, знаю. Например, мама у неё вчера заболела.
— Это я вам говорила, — тихо напомнила я.
— Ах да, черт возьми, — сконфузился он. — У меня уже все спуталось в мозгах. — Он внимательно посмотрел на меня. — Кстати, вы не стройте тут святую невинность. Если мне память не изменяет, она сказала перед смертью, что о чем-то предупреждала вас, не так ли? Значит, вы должны её знать.
— Милый, — Люба положила ему на колено руку, — ты забываешься. Ольга не ей говорила, а той, на которую она была похожа.
— О, и правда. — Тот виновато потупился.
Потом вдруг вскинул голову. — Что же получается, что она самой себе говорила? Они же были похожи, как две капли. Даже я различить не смог.
— Судя по всему, у неё была сестра-двойняшка, — задумчиво проговорил босс.
— Точно! — вскинулся Виктор. — Это же так просто! Нужно узнать, где сейчас её сестра, и все станет ясно. Похоже, они друг с другом не очень-то ладили.
— Мы знаем, где её сестра, — мрачно сказал Родион.
— Да, и где же? — с интересом спросила Люба.
— Там же, где и Ольга. В морге.
Воцарилась тишина. На стенке тикали круглые электронные часы со стрелками, показывая пять минут пятого, тихо гудел кондиционер в окне, а за окном каркали вороны, летавшие над Останкинским прудом.
— Господи, прости, — ошеломлённо пробормотала Люба. — Что же случилось?!
— Её тоже убили. — Босс был невозмутим.
— Неужели и это мой Сема сделал?! — ошарашенно округлил глаза Виктор.
— Вы удивлены?
— Более чем. — Продюсер нервно поёрзал на диване, толкая поочерёдно нас с Любой. — Если бы сегодня не увидел всего своими глазами, то ни за что бы не поверил.
— Почему?
— Как вам сказать… — задумался Виктор. — Он ведь музыкант, причём очень хороший. У него очень тонкая и чувствительная натура. Его легко обидеть или обмануть, он излишне доверчив и так далее. В общем, все это никак не вяжется с образом кровожадного убийцы.
— В тихом омуте, дорогой мой, черти водятся, — наставительно сказала Люба.
Босс внимательно посмотрел на обоих и спросил:
— А вы, часом, не бывшие муж и жена?
Те переглянулись и оторопело уставились на Родиона.
— Простите, а как вы догадались? — смутилась Люба. — Этого здесь почти никто не знает. Мы развелись лет десять назад, когда я ещё здесь не работала.
— Интуиция, — важно ответил Родион и начал наконец набивать трубку, доставая табак из вышитого Валентиной кисета. — Значит, говорите, чувствительная натура у вашего Семы?
— Да. И очень ранимая к тому же, — кивнул Виктор.
— А у кого ещё, по-вашему, могли быть причины убивать этих девушек? Я имею в виду завистников звезды. Есть ведь такие?
— Полно, — поморщился продюсер. — Всякой швали достаточно болтается кругом. Знаете, все это околозвёздное окружение, фанаты, девочки на раз, готовые на все ради него, нищие друзья, которые бабки канючат, да и родственнички от них не отстают — так что каждый из них мог. Поэтому я Сему в чёрном теле держал, никого почти к нему не подпускал, чтобы не избаловался и голос не пропил. Слава и деньги многих испортили, сами знаете, вот я и старался его от этого оградить. Я ведь его, можно сказать, на помойке нашёл, человека из него сделал, в люди вывел, как сына родного воспитывал и оберегал…
— Все ясно, не продолжайте, — перебил его босс и посмотрел на меня. — А вы что скажете? Вам он ничего такого не говорил?
— Например, что убить меня собирается? — пролепетала я со страхом. — Нет, не успел, наверное…
— Не ёрничайте, — строго сказал босс. — Речь идёт об убийстве.
— Что ж я, дура, не понимаю? — обиделась я и понесла:
— Ничего он мне не говорил, кроме того, что влюбился в меня по уши. — Я посмотрела на красные уши продюсера. — Жениться обещал, между прочим…
— Что?! — вздыбился Виктор. — Жениться? Ах, подлец какой, мальчишка, наглец! Я ему покажу жениться….
— Да успокойся ты! — резко оборвала его Люба. — Он девочке лапшу на уши вешал, а ты…
— Оставьте в покое мои уши!!! — истерично взвизгнул тот, багровея. — И вообще у меня через пять минут важная встреча, мне уже некогда! Чего тут выяснять, если и так все ясно! Посадили Сему и посадили, другого певца найду — их полно на помойках!
Родион начал вытряхивать табак из трубки обратно в кисет, очевидно, передумав курить.
— Что ж, спасибо, что уделили время, — проворчал он и осмотрел скромный интерьер помещения, состоящий их двух старых столов, потёртого дивана и трех стульев. — Кстати, это чья комната?
— Моя, — буркнул продюсер. — Я её арендую У телецентра. А что?
— Бедновато у вас тут, я смотрю.
— Это для налоговой инспекции, чтобы не кричали, что мы богато живём.
Босс спрятал кисет с трубкой в карман, поднялся и пошёл к двери. Подойдя к ней, обернулся и сказал:
— Больше я вас беспокоить не буду. Прощайте. И вышел.
— Засранец, — чуть слышно бросил Виктор, когда в коридоре смолкли шаги. — Мент поганый.
Он неожиданно резво поднялся, пересел за стол и оттуда устремил на меня пытливый взгляд.
— А теперь я хочу знать, что же, черт возьми, происходит. Откуда ты вообще взялась, киска? Я открыла рот, но меня опередила Люба:
— Тут как раз нет ничего странного, дорогой. Сема узнал, что Ольга заболела, и, чтобы не злить тебя, нашёл эту девочку специально для съёмок. Я её загримировала под Ольгу, вот и все.
Виктор недовольно скривился, но промолчал.
— Хочешь в клипах сниматься, крошка? — спросил он меня после паузы.
— Виктор, прекрати немедленно! — зло проговорила Люба, доставая сигарету. — Видишь, девочка напугана, ей сейчас не до этого.
— С чего бы это? — Он похотливо усмехнулся, не спуская с меня маленьких глаз. — Не тебя ведь прикончили, правда, лапа?
Я напряжённо молчала, пытаясь понять, к чему он клонит.
— А могу и звезду из тебя сделать, — продолжал продюсер. — Только пожелай. Все данные у тебя есть, а об остальном я позабочусь, так сказать, кхе-кхе…
— Дорогой, по-моему, тебе нужно слегка охладиться, тебе не кажется? — Люба насмешливо пустила в его сторону струю дыма. — Или ты без женщин совсем не можешь?
