Вне закона - Перри Энн (первая книга TXT) 📗
«Здравствуйте, мистер Миллер». — «Привет, Гарри». — «Эй, что это у вас?» — «Милая крошка, не так ли? Подарок для дочери моей сестры. Маленькой девочки. Завтра отправлю ей игрушку».
Только этого не хватало. Прежде чем подъехать к будке охранника, он взял с заднего сиденья газету и накрыл игрушку на пассажирском месте.
В баре гольф-клуба Келлер сочувственно слушал, как мужчина по имени Эл рассказывал о том, как сегодня проходил все поле, от первой до восемнадцатой лунки.
— Что меня убивает, так это моя неспособность сохранить концентрацию от начала и до конца. Скажем, сегодня на седьмой лунке я первым же ударом преодолел половину расстояния до нее. А вторым забросил мяч за лунку. Он упал над ней в десяти, может, в пятнадцати футах от границы зеленого круга.
— Здорово. — Келлер постарался, чтобы в голосе не прозвучало иронии.
— Очень здорово, — просиял Эл. — И мне осталось только забросить мяч поближе к лунке и следующим ударом закатить его, то есть пройти лунку с результатом минус один. Я могу использовать клиновидную клюшку, но зачем напрягать мозги? Поэтому я беру маленькую закругленную и бью по мячу ею.
— Понятно.
— Мяч падает от лунки в каких-то двух ярдах. Но ударил-то я слишком сильно! Он набирает скорость и катится, катится, катится… Скатывается с зеленого круга и оказывается дальше, чем был в момент моего удара.
— Чертовское невезение.
— Я бью еще раз, опять мимо лунки, хотя и не так уж и далеко. Короче, мне потребовалось пять ударов, чтобы положить мяч в лунку. А всего семь, на два больше, чем положено. Двумя ударами я прошел четыреста пятьдесят ярдов, а на последние пятьдесят затратил целых пять!
— Что ж, это гольф, — глубокомысленно заметил Келлер.
— Клянусь Богом, вашими устами глаголет истина, — кивнул Эл. — Как насчет того, чтобы еще по стаканчику, Дейв, а потом пойти пообедать? Есть ребята, с которыми вы просто обязаны познакомиться.
В итоге он оказался за одним столом с четырьмя мужчинами. Двое, Эл и Феликс, жили в «Сандаунер эстейтс», еще двое были гостями Феликса, жителями Скотсдейла. Феликс рассказал длинный анекдот о несчастном гольфисте, который покончил собой, крайне неудачно пройдя все лунки. Подняв руки и скрестив запястья, прижимая их друг к другу, он произнес ключевую фразу: «В котором часу?» — и все покатились со смеху. Они заказали стейки, пили пиво, говорили о гольфе, политике, падении акций на бирже, и Келлеру удавалось успешно поддерживать разговор. Во всяком случае, никто, похоже, и не заметил, что он понятия не имеет, о чем говорит.
И когда кто-то спросил его: «Как идет жизнь на той стороне?» — ответ у него был уже наготове.
— Знаете, интересная получается история. — В голосе сквозила задумчивость. — Ты можешь пахать и пахать, как человек, пытающийся клюшкой до смерти забить мяч, а потом тебе удается один удар, но такой классный, что на душе тихая радость — день прожитие зря.
Он не мог вспомнить, где слышал последнюю фразу, но она определенно понравилась его соседям по столу. Они все согласно кивнули, потом кто-то сменил тему — проехался по демократам, и теперь уже согласно закивал Келлер.
Почему нет?
— Так завтра утром встречаемся на поле, — обратился Эл к Феликсу. — Дейв, если хочешь присоединиться к нам…
Келлер перекрестил запястья, ответил:
— В котором часу? — А когда смех утих, добавил: — Я бы с удовольствием, Эл. Но завтра исключается. Как-нибудь в другой раз.
— Ты можешь взять урок, — предложила Дот. — Разве в клубе нет инструктора? Разве он не дает уроков?
— Есть. И наверняка дает. Но с чего у меня может возникнуть желание учиться играть в гольф?
— Чтобы получить возможность появиться на поле. Вести себя как все. Мимикрия, знаешь ли.
— Если кто-то увидит, как я размахиваю клюшкой для гольфа, с уроком или без, у него сразу возникнет вопрос: а что я здесь делаю? А так они могут подумать, будто я поиграл рано утром. В любом случае я не собираюсь проводить много времени в гольф-клубе. Стараюсь как можно быстрее убраться оттуда и езжу по пустыне.
— По пустыне? — переспросила она.
— Да, смотрю на кактусы.
— На кактусы?
— Ну да. Но тут проблемы с браконьерами.
— Ты шутишь.
— Отнюдь. Кактусы в пустыне охраняют, потому что браконьеры выкапывают их и продают в цветочные магазины.
— Похитители кактусов. — В голосе Дот слышалось изумление. — Представить такого не могла. Полагаю, им нужно остерегаться колючек.
— Это точно.
— А если уколются, так им и надо. Так ты просто ездишь по пустыне?
— Езжу и думаю.
— Что ж, это хорошо. Только не забывай, ради чего ты там поселился.
Он держался подальше от гольф-клуба весь следующий день, потом еще один. Наконец во вторник, во второй половине дня, сел в автомобиль и покружил по поселку. Проехал мимо дома Латтимора, подумав: а показывала ли его кому-нибудь в последние дни Мици Прентис? Миновал дом Уильяма Эгмонта, который ничем не отличался от дома Сундстремов. «Кадиллак» Эгмонта стоял под навесом, но личная тележка для гольфа отсутствовала. Скорее всего он поехал на тележке к первой лунке. То ли тренирует удары, то ли отправился в дальний путь к восемнадцатой лунке.
Келлер вернулся домой, поставил «тойоту» под навес у дома Сундстремов. Арендовав дом на две недели, он тревожился, что Мици будет постоянно звонить ему или, того хуже, являться без приглашения. Но она ни разу не дала о себе знать, за что он был ей очень признателен, и теперь сам подумывал, не позвонить ли ей домой или на работу и найти место для встречи. Дом Сундстремов не подходил из-за масок, ее дом тоже — из-за дочери, и…
Это и решило дело. Если он начал так думать, значит, пора приниматься за работу. Иначе не успеешь оглянуться, как начнешь брать уроки гольфа, купишь дом Латтимора и поменяешь игрушечную собаку на настоящую.
Келлер вышел на улицу. Вторая половина дня перетекала в вечер, и Келлеру показалось, что темнеет здесь быстрее, чем в Нью-Йорке. Оно и понятно: Финикс ведь гораздо ближе к экватору. Кто-то в свое время ему это подробно объяснял, и он вроде бы все понял, но теперь в памяти остались только голые факты — чем дальше ты от экватора, тем позднее наступают сумерки.
В любом случае гольфисты день уже закончили. Пешком он прошелся вдоль кромки поля для гольфа, миновал дом Эгмонта. Автомобиль по-прежнему стоял под навесом, тележка — нет. Он прошел чуть дальше, повернул, вновь взяв курс на дом Эгмонта, и увидел, как кто-то приближается к тому же дому на электрической тележке для гольфа. Возвращается Эгмонт? Нет. Когда расстояние до тележки сократилось, он увидел, что водитель более худой, волос у него куда как больше и они еще не поседели. И тележка повернула, не доехав до дома Эгмонта. То есть на ней находился совсем другой человек.
А кроме того, как он скоро выяснил, Эгмонт уже успел вернуться домой. Тележка стояла под навесом, рядом с «кадиллаком», а из багажной секции торчали клюшки для гольфа. Вид этих клюшек напомнил Келлеру песню, но он не мог вспомнить ни слова, ни отношения песни к тележке для гольфа. Песня была печальная, музыкальное сопровождение обеспечивалось волынками, но большего память выдавать не желала.
В доме Эгмонта горел свет. Он один? Или привел кого-нибудь?
Это легко выяснить. По дорожке Келлер подошел к двери, нажал на кнопку звонка. Услышал, как он звенит в глубине дома, после чего воцарилась тишина. Келлер уже собрался позвонить второй раз, но сначала попробовал открыть дверь. Обнаружил, что она заперта, и не удивился. А тут послышались шаги, очень тихие, словно кто-то шел по толстому ковру. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, дальше ее не пускала цепочка. Уильям Уоллис Эгмонт уставился на него с недоумением.
— Мистер Эгмонт?
— Да?
— Я Миллер. Дейвид Миллер. С другого склона холма. Арендовал дом Сундстремов на две недели.
