Кокон Кастанеды - Брикер Мария (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
– На дальней станции сойду, – истерично прошептал Коля, глядя на свое зеленое лицо, отраженное в зеркале двери. – И без меня обратный скорый-скорый поезд растает где-то в шуме городском…
Поезд, издав гудок, стал притормаживать. Сейчас или никогда! Коля набрался смелости, распахнул дверь и резко ее закрыл, столкнувшись лицом к лицу с убийцей. В ту же секунду рядом со щеколдой образовалось маленькое круглое отверстие, а на столике взорвался стакан.
– Твою мать! – выругался Коля и бросился к окну. Окно заело, никак не поддавалось, еще рывок – и в лицо ударил ветер, прохладный сладкий ветер свободы.
Поезд вновь набирал скорость. Какой же он идиот! Идиот! Вот тебе и сошел на дальней станции! Остановку никто не объявлял. Дурак! Кретин! Засветился, как лох! Не открой он дверь – возможно, пронесло бы! Возможно, пронесло бы! Вляпался, блин, вляпался, вляпался…
Длинное монашеское одеяние, узкое в плечах, сковывало его движения, Коля взял в зубы саквояж, высунулся в узкое вагонное окно, но не удержал ношу, и чемоданчик покатился по насыпи, куда-то вниз, в темноту. Перед глазами мелькали деревья и железнодорожные столбы, заложило уши, ветер обжигал лицо. Поезд набирал скорость, от страха все дрожало внутри, но надо было торопиться, за спиной уже открывала дверь его смерть. Еще рывок – он вылез наружу, повис – рука соскользнула, и сила гравитации потянула его вниз. Удара о землю он почти не почувствовал, сознание ушло раньше, чем он понял, что все позади…
Глава 6
Ответственное поручение
– Вечно ты, Барышева, являешься с утра пораньше и без звонка, – манерно поправив серьгу в ухе, пробурчал Муська. – Кто тебя воспитывал, Барышева? Я же могу быть не один.
– А ты не один? – спросила Лиза, заранее зная ответ. В личной жизни Муське Романову катастрофически не везло.
– Один, но какая разница, я же мог быть не один! Ладно, проходи, раз приперлась. – Романов нехотя отстранился от двери.
– Симпатичная у тебя пижамка. Где купил? – Лиза потрогала двумя пальчиками нежный шелк, синий в желтую полоску и горох, и завистливо вздохнула.
– Барышева, я в этом прикиде месяц тому назад с тобой вместе на пижамной вечеринке был, – обиделся Муська, по паспорту Руслан. Кликуха Муська трансформировалась из прозвища Муслим Магомаев, которое прилипло к Романову после дебюта в «Фабрике».
На кастинг Руслан отправился за компанию с приятелем, в итоге приятель кастинг не прошел, а Руслан, получив в ухо от товарища, стал «фабрикантом». Муся был красив и являл собой уменьшенную копию статуи Давида. Росточком Романов не вышел, но это не помешало ему на «Фабрике» оказаться в десятке финалистов. Как поговаривали злопыхатели, успехом он был обязан не талантливому вокалу, а исключительно своему греческому профилю, от которого сходили с ума тысячи поклонниц. Слава, внимание прессы и телевидения, толпы фанаток, богемная тусовка – на какое-то время у Муси закружилась голова. Ослепленный ярким светом собственной звезды, Романов возомнил себя богом и рассорился со старыми друзьями. Прозрение было мучительным и тяжким, как похмелье. Прокатив звездных финалистов с концертами по городам России, выжав из них все соки и сняв с проекта все сливки, продюсеры потеряли интерес к своим протеже и переключились на новых, молодых и одаренных. Повезло единицам, большинство осталось не у дел. Руслан оказался в их числе, но, вкусив дурманящий вкус славы, Муся успокоиться уже не мог и усиленно пытался вскарабкаться обратно на звездный Олимп.
– Ты почему вчера в клубе не была? – спросил Романов. – Я пел, между прочим.
– Пел? Какое счастье, что меня там не было! – театрально закатила глаза к потолку Лизавета, чмокнула друга в щеку и поморщилась. – Сколько ты вчера выжрал, Муся? Ну и амбре! Иди зубы почисть, я кофе пока сварю.
– Как у меня болит голова! Боже мой, как у меня болит голова! Хотя бы пиво принесла с собой ради приличия. Учу тебя, учу… – недовольно пробурчал Романов и поплелся в ванную, шаркая по полу новозеландскими тапками из овечьей шерсти. Тапки было единственным, что осталось от прошлой любви Романова.
Вернулся Муська посвежевшим, но по-прежнему недовольным: в первой половине дня Руслан не отличался гостеприимством и перманентно пребывал в плохом расположении духа. Лиза придвинула Муське чашку кофе и, подперев подбородок ладошкой, с нежностью на него посмотрела.
– Ой, Барышева, я тя умоляю! – скривил физиономию Романов. – Не смотри на меня, как верная жена, иначе меня стошнит. Лучше сразу скажи – че те надо, че те надо? Может, дам, а может, в жопу пошлю, – изяществом оборотов речи Романов тоже не отличался.
– Фи, Муся, как ты груб! Ты же у нас потомок царского рода! – Романов сразу подобрел, он млел, когда его называли аристократом. К происхождению Руслана это ровным счетом никакого отношения не имело. Родители Романова были родом из Норильска. Отец – обычный мужик, добродушный весельчак, успел разбогатеть на торговле цветными металлами, перевез семью в Москву, открыл торговую компанию, но полез не в свою сферу и был застрелен в подъезде собственного дома. Мать горевала недолго и вскоре выскочила замуж за партнера отца. Отношения с отчимом не заладились сразу: жестокий и деспотичный, он пытался добиться от пасынка безоговорочного подчинения. Муська, выращенный в любви и неге, страдал. Мать в их отношения старалась не вмешиваться, отчима она любила как одержимая. Вскоре она родила второго ребенка, девочку, и вовсе перестала обращать на сына внимание. Она всегда мечтала о дочке, в детстве наряжала Руслана в шутку в платьица, отращивала ему кудряшки, завязывала бантики, называла Русалочкой и раздражалась, когда отец делал ей замечания. Наконец мечта матери осуществилась. Ревниво глядя на белобрысую, вечно вопящую, глазастую куклу, думал Руслан и грезил поскорее достичь совершеннолетия, получить завещанные отцом деньги, которые лежали на депозите в банке, и свалить из отчего дома. Денег оказалось много, хватило на однокомнатную квартиру в спальном районе, стильный евроремонт и на жизнь осталось. Обучение в престижном финансовом вузе оплатил отчим, в отместку ему Муська яростно прогуливал лекции, пока его не вытурили из института. Отчисление Романов воспринял как освобождение: работать финансистом или банкиром Муська не собирался, надеясь всей душой вернуть себе эстрадную популярность. С матерью Руслан старался не общаться, а праздники, на которые он в обязательном порядке должен был являться (Рождество, Новый год и дни рождения глазастой куклы), воспринимал как лечение зубов без анестезии. В общем, к царской династии Руслан отношения не имел, но за желание примазаться к русской аристократии Романова можно было простить – в конце концов, по его венам тоже текла голубая кровь, правда, в другом смысле слова.
– Ну, что придумала на этот раз, юродивая? – поторопил Лизу Муська. – Опять стая тараканов в голову наползла?
– За девушкой одной надо поухаживать, – лучезарно улыбнулась Лизавета.
– Боже мой, ты наконец-то влюбилась! И хочешь вызвать ревность в каком-то поклоннике. Согласен. За тобой, Барышева, я готов ухаживать всю жизнь, даже если ты будешь ходить под себя.
– Идиот, – отвесила другу подзатыльник Лиза. – Вовсе я не влюбилась, мне это не грозит. Я тебе про другую девушку говорила, подруга ты моя по детскому саду. В остальном ты суть уловил верно, умный мальчик. Короче, пакуй чемодан, мы отбываем в элитный пансионат «Кантри Парк». Завтра с утра за тобой заедем.
– С чего это ты решила, что я согласен? – усмехнулся Муська.
Лиза послала ему воздушный поцелуй и направилась на выход. До завтра надлежало переделать массу дел, привести Варвару в божеский вид и забронировать номер для ее бывшего бойфренда. Ломать голову над тем, как выманить актера из Москвы, долго не пришлось. Лиза пошла по простому пути – заехав с утра на свою квартиру, кинув вещи и вручив Варваре ноутбук, она втихаря вытащила из сотового подопечной телефон «единственного» Алеши, позвонила, представилась ассистенткой известного продюсера и пригласила парня на кастинг. Вычислить актера, которому Варвара предсказывала неминуемую мировую славу, через Интернет не получилось. Ни один поисковик не выдал ссылок на сериал «Помоги себе сам». Как это ни удивительно, говнюк, получив предложение, пытался еще выпендриваться. Нудно расспрашивал о роли и выяснял размер гонорара. Усиленно делал вид, что круче его – только яйца. Если к первой части дискуссии Лиза подготовилась, сообщив мачо, что пробоваться он будет на роль скромного воздыхателя светской красавицы, дочери банкира, которого прелестница, конечно же, изберет из толпы богатых поклонников, выйдет за него замуж и поселит в особняке на Рублевке (в общем, живописно описала голубую мечту амбициозного юноши), то к вопросам о вознаграждении Барышева готова не была. Какие гонорары платят актерам, она понятия не имела, поэтому назвала сумму наобум. Мачо, услышав величину будущего гонорара, надолго замолчал, о том, что он еще жив, говорило лишь сопение в трубке. Лиза решила, что предложила мало, и, дабы ее афера не сорвалась, надбавила еще несколько тысяч. Мачо промычал что-то нечленораздельное, похожее на «да», пообещал быть и бросил трубку. Дурак, мог бы подольше поартачиться, она бы еще прибавила – разве ж ей жалко? Упустил, голубок, свое счастье, хихикнула Лиза. «Разводить» Алешу было прикольно и совсем не совестно. В конце концов, в финале мачо ожидал достойный приз – несравненная Варвара! А в придачу – халявный отдых в одном из лучших пансионатов Подмосковья.
