Папочка ушел на охоту - Кларк Мэри Хиггинс (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Может быть, она совершает ошибку, втягивая в эту историю Гаса?
– Кейт, я говорил Сандре, что ты самая умная в нашей семье, – сказал отец.
– Ну, я так не думаю, – ответила Кейт, заставив себя улыбнуться.
– Перестань скромничать, – принялся укорять ее Дуг Коннелли. – Кейт – дипломированный аудитор, Сандра. Работает в «Уэйн и Кратерс», одной из самых крупных аудиторских компаний страны. – Он рассмеялся. – Есть только одна проблема – она постоянно рассказывает мне, как следует управлять нашим семейным бизнесом. – Дуг помолчал. – Моим бизнесом, – добавил он. – Она постоянно про это забывает.
– Папа, то есть Дуг, – спокойно проговорила Кейт, хотя чувствовала, как ее начинает охватывать ярость, – Сандре это неинтересно.
– Сандра, посмотри на мою дочь. Ей тридцать лет, она высокая, роскошная блондинка, невероятно похожая на мать. Ее сестра, Ханна, – моя копия. У нее такие же темные волосы и голубые глаза, но в отличие от меня она получилась крошкой. Всего пять футов и два дюйма. Я правильно говорю, Кейт?
Кейт решила, что, перед тем как приехать сюда, отец уже приложился к бутылке, а она знала: в таком состоянии он бывает невыносимым. Девушка попыталась увести разговор в сторону от семейных дел.
– Моя сестра модельер, – объяснила она Сандре. – Она на три года младше меня. Когда мы были маленькими, она все время шила платья для кукол, а я делала вид, будто даю интервью «Джеопарди!» [2] или «Колесу фортуны».
«О господи, что я стану делать, если Гас подтвердит мои подозрения?» – спросила она себя, когда официант принес основное блюдо.
К счастью, музыканты, отдыхавшие некоторое время, вернулись в заполненный посетителями зал, и оглушительная музыка сделала любые разговоры практически невозможными.
Они перешли к десерту, но тут Кейт с отвращением услышала, что отец заказывает бутылку самого дорогого шампанского, имевшегося в меню.
– Папа, нет нужды… – запротестовала она.
– Кейт, избавь меня от своего скряжничества, – перебил ее Дуг достаточно громко, чтобы его услышали за соседними столиками.
Кейт отчаянно покраснела и тихо сказала:
– Папа, я кое с кем договорилась пропустить стаканчик, так что наслаждайтесь шампанским без меня.
Сандра внимательно оглядывала зал в поисках знаменитостей и лучезарно улыбнулась мужчине, который поднял бокал, показывая, что пьет за нее.
– Это Маджестик! Его альбом сейчас набирает популярность, – задыхаясь от восторга, проговорила она и, словно вспомнив в последний момент, пробормотала: – Рада была с тобой познакомиться, Кейт. Может, когда я стану знаменитой, ты согласишься управлять моими доходами.
– Отличная идея! – Дуг рассмеялся. – Надеюсь, тогда она оставит меня в покое. – Впрочем, он поспешно добавил: – Шутка. Я невероятно горжусь моей умницей дочерью.
«Если бы ты только знал, что собирается сделать твоя умница дочь», – подумала Кейт. Разрываясь между беспокойством и возмущением, она взяла пальто в гардеробе, вышла в холодный ноябрьский вечер и остановила такси.
Кейт жила в Верхнем Вест-Сайде, в многоквартирном доме, где год назад купила квартиру, просторную, с двумя спальнями, с отличным видом на реку Гудзон. Ей нравилось новое жилье, но вместе с тем она сожалела, что прежний хозяин, Джастин Крамер, консультант по инвестициям, был вынужден продать квартиру по невыгодной цене, после того как потерял работу. На прощание Джастин геройски улыбнулся и подарил ей линдманию, точно такую же, как та, что невероятно ей понравилась, когда она пришла смотреть квартиру.
– Робби сказал, тебе приглянулся мой цветок. – Он кивнул на агента недвижимости, сидевшего рядом. – Тот я забрал с собой, а этот – подарок тебе на новоселье. Поставь его на то же место на кухонном окне, и он разрастется, словно сорняк.
Кейт, как делала нередко, размышляла о его милом подарке, когда вошла в свою симпатичную квартиру и включила свет. Мебель в гостиной была современной.
Два дивана золотисто-бежевого цвета с большими мягкими подушками, казалось, звали прилечь и вздремнуть. Кресла с широкими подлокотниками и подголовниками, обитые такой же тканью, являли собой воплощение удобства. Подушки той же расцветки, что и ковер, добавляли яркости интерьеру.
Кейт помнила, как Ханна смеялась, когда пришла посмотреть ее новую квартиру после доставки мебели.
– Боже праведный, Кейт, – сказала она тогда, – ты выросла под разговоры отца о том, что в нашем доме все сделано компанией Коннелли, и тебя занесло в противоположную сторону.
«Это правда, – подумала девушка. – Меня тошнило от заявлений отца на тему безупречных копий старых вещей. Может, когда-нибудь я стану думать иначе, но на данный момент совершенно всем довольна и счастлива».
Безупречные копии. От этих двух слов, пусть и произнесенных мысленно, у нее сразу пересохло во рту.
Глава 3
Марк Слоун знал, что прощальный ужин с матерью будет сложным мероприятием, полным слез. Минуло почти двадцать восемь лет с тех пор, как пропала его сестра. Сейчас он собирался перебраться в Нью-Йорк, где ему предложили новую работу. Окончив тринадцать лет назад юридический факультет, он занимался корпоративной недвижимостью в Чикаго, в девяноста милях от Кевани, маленького городка в Иллинойсе, где он вырос.
За то время, что Марк жил в Чикаго, он по меньшей мере раз в несколько недель проделывал двухчасовое путешествие в родной городок, чтобы пообедать с матерью. Ему было восемь, когда его двадцатилетняя сестра Трейси бросила учебу в местном колледже и отправилась в Нью-Йорк, чтобы сделать карьеру в оперетте. Несмотря на то что прошло столько времени, он все еще помнил ее так, будто она стоит перед ним: каштановые волосы каскадом спадают на плечи, голубые глаза, обычно веселые, но мечущие молнии, когда она злится. Его мать и Трейси вечно ругались из-за ее оценок в колледже и манеры одеваться. А потом как-то раз он спустился утром к завтраку и обнаружил, что мать сидит за столом и плачет.
– Она уехала, Марк, уехала. Оставила записку, что в Нью-Йорке станет знаменитой певицей. Марк, она еще такая молодая. И упрямая. Я уверена, что она там обязательно влипнет в какую-нибудь историю.
Марк помнил, как обнял мать, одновременно пытаясь сдержать собственные слезы. Он обожал Трейси. Она носила ему мячи, когда он начинал играть в младшей лиге, водила в кино, помогала с уроками и рассказывала истории про знаменитых актеров и актрис.
«Ты знаешь, сколько из них родились в маленьких городках вроде нашего?» – спрашивала она.
В то утро он сказал матери: «В письме Трейси говорит, что пришлет тебе свой адрес. Мама, не пытайся заставить ее вернуться. Напиши, что все в порядке и что ты будешь счастлива, когда она станет звездой».
Это было правильно. Трейси регулярно писала и звонила раз в несколько недель. Она нашла работу в ресторане. «Я хорошая официантка и получаю отличные чаевые. Еще я беру уроки пения. Я участвовала в мюзикле недалеко от Бродвея. Всего четыре спектакля, но мне невероятно нравится сцена». Трижды она прилетала домой на длинные выходные.
В один прекрасный день, когда Трейси прожила в Нью-Йорке два года, его матери позвонили из полиции и сообщили, что ее дочь пропала.
Когда она в течение двух дней не приходила на работу и не отвечала на телефонные звонки, ее обеспокоенный босс, Том Кинг, владелец ресторана, отправился к ней домой. В дневнике Трейси было записано, что у нее назначено прослушивание на следующий после исчезновения день и еще одно в конце недели. «Она не явилась на первое, – сказал Кинг в полиции. – И если не придет на второе, значит, с ней что-то случилось».
Тогда полиция внесла Трейси в список пропавших без вести лиц. «Одно из многих», – думал Марк по дороге в дом на Кейп-Код, где он вырос. Черная черепица, белая отделка, ярко-красная дверь – приветливая, жизнерадостная картинка. Он проехал по подъездной дорожке и остановил машину. Лампочка над дверью заливала светом крыльцо перед входной дверью. Он знал, что мать не выключает ее на ночь вот уже почти двадцать восемь лет на случай, если Трейси вдруг вернется домой.
