Мир, где все наоборот - Коган Татьяна Васильевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
– Вообще-то воды просил в другом смысле. Но спасибо и за это.
– Если тебе мало, можно добавить, – сдержанно сказал Велецкий. Внутри все кипело от ярости, но внешне он сохранял спокойствие. Этому ушлепку не вывести его из равновесия. По крайней мере до тех пор, пока он не выяснит всю предысторию случившегося.
– Ты очень великодушен, – оскалился Кирилл. Ситуация начинала его забавлять. Объективно говоря, только ненормальный увидел бы в происходящем что-то веселое, но сейчас его меньше всего заботила собственная адекватность. Неделю назад он очнулся в пустом доме, не помня ни единой секунды из прошлого, без намека на то, кто он и где находится. Странная записка с предложением начать новую жизнь и не морочить себе голову над поисками ответов лишь добавила новых вопросов. Паспорт на имя Кирилла Андреевича Смирнова, банковская карта и добротный дом – вот все, что имелось в его распоряжении. Немало для старта.
Он пребывал в растерянности, пока не познакомился с молодой красивой соседкой. Благодаря Ольге первые дни новой жизни обрели светлые стороны. Не прошло и недели, как Кирилл почти смирился со своей участью. Он планировал перебраться в город, устроиться на работу, завести знакомства. И все было бы замечательно, если бы Ольге не приспичило совершить самоубийство и за компанию прихватить на тот свет соседа. Как ни крути, внезапное появление мужа Велецкой оказалось весьма кстати. И то, что сейчас он метал молнии, явно намереваясь учинить самосуд, было все-таки лучше, чем однозначная смерть. Пока ты жив, всегда есть шанс изменить ситуацию. Кирилл видел, что обманутый муж настроен добиться правды, но, к несчастью для себя, не мог удовлетворить его желание. Хотя бы потому, что эту самую правду он и сам не знал. Однако искренне надеялся договориться.
– Повторяю в последний раз, – Велеций тяжело выдохнул. – Кто ты такой на самом деле?
– Вопрос из разряда философских.
– Вопрос предельно конкретный. Если ты не готов отвечать сейчас, я зайду позже, – в его голосе прозвучала угроза.
Улыбка исчезла с лица Кирилла. Он вперил в мужчину серьезный взгляд:
– Я ничего не знаю о себе. У меня амнезия.
– В таком случае тобой займутся мои врачи, – ноздри Велецкого дрогнули. Он повернулся к одному из охранников: – Мне нужно, чтобы он заговорил. Не сдерживайте себя.
Поспешно развернулся и покинул помещение, кляня себя за слабость. Даже не может допрос провести как следует, спасается бегством, перекладывая ответственность на чужие плечи. Он не одобрял пыток, но без них сейчас не обойтись. Пусть ребята поработают над мерзавцем пару часов, а утром он нанесет визит этому Кириллу.
Сергей поднялся по лестнице, тихо вошел в спальню. Жена лежала в кровати и притворялась, что спит: не хотела объясняться. Глупенькая, да разве он посмел бы сейчас приставать к ней с расспросами? Во-первых, она еще недостаточно окрепла. А во-вторых, всю информацию он и так вскоре получит от ее дружка.
Велецкий сел рядом, осторожно провел ладонью по разметавшимся по подушке волосам. Вот так иногда думаешь, что знаешь свою вторую половину вдоль и поперек, а она тебе раз – и подбрасывает сюрприз, которого не ожидаешь. И как на это реагировать – непонятно.
Несколько минут Сергей сидел, задумчиво глядя на Ольгу, затем тихо встал и вышел на террасу, плотно притворив за собой дверь. Светать начнет еще не скоро, над поселком застыла темная ночь. Воздух был морозен и чист, небо прозрачно, и на его темно-синем фоне летели рваные куски сизого дыма – где-то неподалеку топили камин. Это был особенный запах. Так пахла идеальная зима. Велецкий закрыл глаза и втянул носом колкий холод. Он почти слышал, как весело потрескивают дрова под оранжевыми языками пламени и кто-то мягко ступает по полу в шерстяных носках… Сергей с детства мечтал жить в большом деревенском доме. Пожалуй, это была его главная мечта. Она осуществилась более двадцати лет назад, но он по-прежнему испытывал болезненное упоение каждый раз, переступая порог своего жилища.
Сергей открыл глаза. Ему почудилось, что у ворот скрипнул снег, будто кто-то перелез через забор и спрыгнул в жесткий сугроб. Он внимательно оглядел двор, освещаемый тусклыми фонарями, но не заметил ничего подозрительного. Последние сутки выдались напряженными – немудрено, что мерещится всякое. Стоило вздремнуть хотя бы несколько часов, чтобы утром с новыми силами приступить к расспросам ушлепка. К тому моменту он станет более разговорчивым. Велецкий невольно поежился, представив, что сейчас делают с пленником, и поспешно вошел в спальню.
Сначала Кириллу было любопытно. Он не задавался целью позлить двоих амбалов, настроенных весьма враждебно, – он улыбался искренне, как ребенок, вовлеченный в новую, непонятную игру. Но когда его начали избивать – серьезно, методично, стараясь причинить как можно больше боли, – любопытство улетучилось. Его сменило недоумение, а затем злость. Чего от него хотят? Он сказал все, что знал. Вот тебе и новая прекрасная жизнь! Такого развития событий анонимный доброжелатель наверняка не предполагал.
Кирилл сплюнул кровь, наполнившую рот, чувствуя, как тяжелеет голова, а тело наполняется неприятной гудящей дрожью. Стало действительно больно. Черт! Избивать связанного – невеликое геройство. Неужели им самим не противно? Он попытался что-то сказать, но разбитые губы лишь дрогнули в подобии улыбки. Это окончательно распалило мучителей, и они принялись наносить удары с пущим остервенением, без разбора, куда попало.
Кирилл уже терял сознание, когда услышал чей-то приветливый голос:
– Здорово! Вы, ребята, отдохните. Теперь я им займусь.
Двое оторвались от жертвы и повернулись к нежданному гостю. Воспользовавшись их коротким замешательством, незнакомец ринулся вперед и провел серию мощных ударов, за считаные секунды вырубив противников. Проворно отволок их в холодную сауну – силищи ему было не занимать – и запер внутри.
Кирилл внимательно следил за его передвижениями, напряженно ожидая дальнейших действий. Боль мешала сосредоточиться, но все-таки он хорошо рассмотрел своего спасителя. Выглядел тот устрашающе: высокий, плотный, широкоплечий – один в один богатырь из русской сказки. Разве что без бороды и доспехов.
– Извини, старик, припозднился. Потерпи, сейчас вытащим тебя отсюда, – обратился к нему незнакомец, разрезая путы на руках и ногах. Подхватил его, перевалив на плечо, и поволок к выходу. Идти самостоятельно Кирилл вряд ли бы смог.
Глава 2
Змейка сидела на стуле, сложив ноги по-турецки, и пила чай с конфетами, которые сама же и принесла. На ней был пуховый вязаный свитер удивительной голубизны, такой чистый насыщенный цвет – большая редкость. И ведь специально, поди, его раздобыла. Егор улыбнулся. Они знакомы каких-то пару недель, а такое впечатление, что минуло два года. Странно, что Змейка до сих пор не исчезла. Обычно хорошие люди в жизни Егора не задерживались. Такая у него, видать, судьба.
– Чего скалишься? – девушка смачно хрустнула конфетой и сделала большой глоток чая, глядя на собеседника поверх чашки.
– Ничего. Просто вспомнилась наша встреча.
Подруга широко улыбнулась, и ее веснушчатое лицо стало еще выразительнее:
– Да, я тебя сразу приметила. Иду себе по переходу метро, думаю о своем. Гляжу, стоит у стены нечто печальное, за сердце держится. Ясное дело, я сразу подлетела: мало ли что с человеком? Вдруг помощь нужна?
Егор окинул Змейку благодарным взглядом и промолчал. Ему действительно нужна была помощь, но на тот момент он давно перестал о ней мечтать, смирившись со своей участью. Так уж получилось, что он родился не самым удачливым человеком, правда, понимание этого факта пришло к нему не сразу. Первое время Егор бодро шагал по жизни, не страшась никаких препятствий на пути. Искренне верил, что проблем у него не больше, чем у остальных людей, и лишь от него одного зависит, поддаться грусти или перебирать лапками, пока не получится масло. Да. Верил он в это долго. Но любая вера гаснет, если хотя бы изредка не подпитывается доказательствами. Когда год за годом тянется темная полоса, все благие начинания обрываются мгновенно и жестоко и просвета впереди не видно – поневоле начнешь унывать. Пожалуй, Егор продержался даже дольше, чем можно было ожидать. Надежда истончалась, как осенняя паутинка, пока не порвалась под порывом особенно злого ветра.
