Казнь без злого умысла - Маринина Александра Борисовна (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
– Костян, сходи к завучу, попроси, чтобы Люськиных родителей не вызывали, скажи, что она все выучит и завтра пусть ее вызовут к доске. Ей сегодня «пару» математичка вкатила несправедливо, Люська у Ивановой до ночи проторчала, утешала, Иванова же соревнования проиграла, а Люська как верная подруга с ней сидела и сопли ей вытирала, потому и не подготовилась.
– Сам иди, если ты такой справедливый, – первое время огрызался Костя. – Чего ты меня-то гонишь?
– Потому что у тебя получится, а у меня нет. Кто я такой, чтобы меня слушали? – с обезоруживающей прямотой отвечал Петька.
И действительно, у Кости Смелкова получалось. Он шел к завучу, к директору или к преподавателю и договаривался. Почему-то ему никто из взрослых не отказывал.
И точно так же засылался Костик на переговоры с представителями других «команд», улиц и школ. Если переговоры не приводили к успеху, в ход шла тяжелая артиллерия – высокий спортивный мускулистый Игорь Баев, всегда хмурый и сосредоточенный, бивший безжалостно и до крови. От природы способного к наукам паренька тренировал и приучал к спорту его отец – офицер милиции, и Игорь по праву занимал место «гордости класса», поскольку помимо отличных оценок за учебу еще и завоевывал спортивные победы для своей школы. Учился он легко, без напряжения, уроки делал быстро, и на «дворовые» занятия времени оставалось достаточно.
С мелкими и не особо сложными заданиями Петя поручал справляться Димке Голикову, пацану не очень, как нынче сказали бы, продвинутому, но старательному и скрупулезному до полного занудства. Если его посылали за мороженым и велели принести четыре «стаканчика» по 19 копеек, выдав полтинник и гривенник, то Димка возвращал 4 копейки сдачи, отсчитывая их из жидкой кучки медяков, вынутой из кармана, при этом выискивая именно те две «двушки», которые получил от продавщицы. 4 копейки любыми другими монетами его не устраивали. Ребята смеялись над ним, но беззлобно. Они любили Димку, несмотря на некоторые его причуды.
Сам Петька ни в переговоры, ни в драки не лез.
– Из меня дипломат или боец не получится, – говорил он. – Мое дело – денег заработать, чтоб мать накормить и поощрить, кого надо.
Под словами «поощрить, кого надо» подразумевалось, что он, Петя Ворожец, готов «проставиться» и угостить (сначала мороженым, потом сигаретами, потом пивом, а потом и более серьезными напитками) тех, кто «поспособствовал» решению конфликта. «Любой труд должен быть оплачен», – повторял он чуть ли не каждый день и по самым различным поводам.
Что касается Петькиной матери, то с ней была беда. Если до рождения сына она еще надеялась на то, что отец ребенка на ней женится, то, когда через месяц после родов легкомысленный возлюбленный бросил ее окончательно и вообще уехал из Вербицка, молодая женщина начала пить. Спилась она довольно быстро, но нежную свою красоту сохраняла еще долго, в периоды просветления, становившиеся все короче, была ласковой и любящей, без конца обнимала и целовала сыночка и называла «своим сокровищем», надеждой и опорой. Зато в черные периоды заставляла страдать Петьку, обожавшего свою непутевую мать, несмотря ни на что. Паренек совсем ничего не знал о своем биологическом отце, кроме того, разумеется, что он «сволочь и подонок», однако пристрастие к чистоте и порядку он унаследовал явно не от матери, которая, сосредоточившись на выпивке, не замечала, в какой свинарник превращает свое жилище. Она могла исчезнуть на сутки-двое, могла привести в квартиру малознакомых или совсем незнакомых, случайных людей, частенько, пока еще сохранялась внешняя привлекательность, зарабатывала на спиртное старым известным способом, не считаясь с присутствием сына. Петька мыл, чистил, убирал, стирал, готовил, приносил продукты, накрывал валяющуюся на полу пьяно храпящую мамулю старым байковым одеялом и подсовывал ей под голову подушку – поднять и положить на диван взрослую женщину невысокий худенький мальчишка не мог.
Учиться ему было, само собой, неинтересно. Интересно было зарабатывать деньги, чем он и занимался лет примерно с семи-восьми: шустрого, не по годам сообразительного и при этом на удивление маленького и хлипкого внешне парнишку приметили «деловые люди» и успешно использовали в качестве курьера в мелком цеховом подпольном производстве. Принести пакеты с сырьем, отнести готовую продукцию, передать деньги, записку или сообщение на словах… Как бы ни обкладывала милиция места возможного появления фигурантов, на ребенка никто и подумать не мог, ведь Петька и в 15 лет легко сходил за десятилетнего, а уж в девять-десять вообще выглядел малышом детсадовского возраста. Наблюдая за ним со стороны и не вступая в разговор, трудно было предположить, какие хитроумные комбинации и вполне взрослые соображения крутятся в его голове.
Так и сложилась и вот уже без малого пять десятков лет существовала эта компания: Игорь Баев, Константин Смелков и Петр Ворожец. Сила, обаяние и деньги.
А Дима Голиков из компании выпал. И умер в областном психоневрологическом интернате.
Коротков появился поздно вечером, уставший, довольный и вполне сытый.
– Пришлось поужинать с нужными людьми, – пояснил он, чмокнув Настю в щеку и заметив, что она поморщилась, учуяв запах спиртного. – А ты как тут?
– А я уже говорить могу, – похвасталась она. – Таежные травки оказались действенными. Я даже Чистякову позвонила, он ничего не заметил.
– Класс! – обрадовался Юрий. – А в целом самочувствие как? Лучше?
– Да ну… – Настя расстроенно махнула рукой и отвернулась. – Голова совсем не работает, ночью не спала из-за этого ресторана дурацкого, днем тоже поспать не удалось, все время что-то мешало. Читала всякие материалы в интернете, начитала много всего, а толку никакого. Не могу собрать мозги и обдумать информацию.
– Ничего, завтра еще полечишься, придешь в себя окончательно. А то ты со своей больной головой всех тут распугаешь. Ты зачем Ворожца обидела? Человек с чистым сердцем к нам, а ты на него гавкаешь. Он меня нашел через банк, ему сказали, в какие организации я сегодня собирался поехать. Чего ты на него набросилась?
Настя начала было оправдываться, но чем больше произносила слов, тем отчетливее понимала, что говорит глупости. Юрка прав, нельзя было так себя вести. Это непрофессионально. Здесь чужой город, и любой источник информации бесценен. Не говоря уже о том, что если иметь намерение открывать в городе бизнес, то портить отношения с одним из самых богатых людей – непростительная ошибка.
Оказалось, что Петр Сергеевич приглашает их пожить несколько дней в его доме, обещает информационную помощь и весь спектр бытовых удобств, начиная от бассейна с сауной и заканчивая поваром, который приготовит все, что гости пожелают.
– Твое счастье, что весь отель знает о твоей болезни, – сердито выговаривал ей Коротков, – и Ворожца предупредили, поэтому он твои выкрутасы воспринял адекватно, понимает, что с больной женщины взятки гладки.
Настя долго каялась, потом еще дольше слушала рассказ Короткова обо всем, что ему удалось выяснить в результате сегодняшних встреч. Ей ужасно хотелось спать, при этом, как только из открытого окна доносился громкий звук, она вздрагивала и начинала переживать, что если опять ночью будет шумно, то завтра она будет совсем никакая и день пропадет зря…
Наконец, терпение у Короткова лопнуло.
– Пална, ты во что превратилась? Ты забыла, как спала на полу, подстелив под себя мою куртку и укрывшись своим пуховиком? А куртку Селуянова под голову подкладывала вместо подушки. Свет горит, телефон звонит, мы ходим туда-сюда, разговариваем, а ты поспишь пару часов – и снова готова к работе. Сколько можно уже нудеть про свою бессонную ночь? Ну не выспалась – подумаешь, большое дело! Свадьба тебе мешала? Да ты лучше бы порадовалась, что вот у людей счастье, праздник, они не утратили способности веселиться и радоваться! Даже если ты еще одну ночь не поспишь – тоже не катастрофа. Потом выспишься. Что об этом говорить-то без конца? Хочешь – давай переедем отсюда, сменим отель. Не хочешь переезжать – перестань повторять как заведенная про то, что тебе спать не дают. Ты прямо как те монахи стала.
