Ночь в монастыре с привидениями - ван Гулик Роберт (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
– О котах!
– И вроде бы Нефритовое Зеркало их немало изобразил. Открой-ка этот сундук, Тао Ган. В нем должны храниться картины старого настоятеля, не вижу, где еще они могли бы быть.
Тао Ган сорвал замок. Сундук был заполнен свитками. Помощник извлек и развернул несколько из них. Два он протянул своему хозяину.
– Вот еще портреты серого кота, ваше превосходительство.
Судья взглянул на них. На одном кот катал моток шерсти, на другом лапой пытался поймать бабочку. Внезапно судья нахмурил брови. Задумавшись на мгновение, он с удовлетворенным видом протянул обе картины Тао Гану:
– Ты можешь их вернуть на место, другого доказательства мне не надо. Нефритовое Зеркало был убит.
Цун Ли и Тао Ган попытались его расспрашивать, но судья не слушал их:
– Поторопись закрыть сундук, мы отправимся к убийце и заставим его признаться в своем преступлении!
Бросив последний взгляд на пергаментное лицо, судья еще раз склонился перед останками и направился к лестнице.
– Покои отца настоятеля расположены над входом в святилище, не так ли? – спросил он Цун Ли, преодолевая первые ступеньки.
– Действительно, благородный судья. Если мы вернемся в Северо-западную башню, нам надо будет пройти коридором налево, и мы окажемся у него.
– Ведите меня. А ты, Тао Ган, беги по Галерее ужасов к храму. Там, в боковой часовне, ты увидишь прямо перед алтарем последнее изображение кота. Сними его, разбуди одного из монахов и прикажи ему сопровождать тебя до покоев настоятеля обычным путем.
В полном молчании поднялись они по лестнице. Добравшись до Северо-западной башни, Тао Ган пошел дальше прямо, а Цун Ли и судья свернули налево. Сквозь закрытые ставни слышался свист бури, со двора донесся звук разбитой черепицы.
Поэт заметил:
– Ветер сорвал с крыши несколько черепиц. Значит, скоро буря закончится. Они и начинаются, и заканчиваются особенно сильными порывами ветра.
Проходя мимо массивной двери, он добавил:
– Если не ошибаюсь, мы находимся позади самой комнаты настоятеля, а это служебный выход.
Судья сильно стукнул по двери, прижал ухо к полированному дереву и услышал шаги. Он постучал еще раз. В замке повернулся ключ, и дверь приоткрылась. Из-за нее выглянуло искаженное страхом лицо.
Глава 13. Против священнослужителя выдвинуто тяжкое обвинение; давно умерший кот дает свои показания
Истинная Мудрость явно испытал облегчение, узнав посетителей. Напряженное лицо расслабилось, и он спросил, правда, все еще слегка дрожащим голосом:
– Чему обязан чести…
– Войдем! – прервал его судья. – Мне надо кое-что вам сообщить.
Настоятель провел их в библиотеку. В воздухе стоял густой аромат, который распространяла стоявшая на круглом столике древняя курильница. Судья сразу же узнал его… Истинная Мудрость предложил гостю просторное кресло, а сам сел за стол; Цун Ли устроился на стоявшем рядом с окном стуле. Настоятелю явно было трудно разговаривать. Очевидно, он только что испытал потрясение, от которого еще не пришел в себя.
Судья откинулся на спинку кресла. Присмотревшись к измученному лицу своего хозяина, он сказал благожелательно:
– Тысячу раз прошу прощения у вашего преосвященства, что так поздно его обеспокоил. Так поздно.., или так рано, ибо уже вскоре рассветет! Но вы еще на ногах и одеты. Вы кого-то ждали?
– Нет, я слегка вздремнул в кресле в моей комнате. Осталось недолго до заутрени, и я счел ненужным ложиться на столь короткое время. Но почему вы постучали в заднюю дверь, благородный судья? На мгновение мне показалось…
– Что старик настоятель вышел из своего склепа? Увидев ужас на лице своего собеседника, судья поспешил добавить:
– Но это невозможно… Могу вас заверить, он мертв. Только что я побывал у него.
Вполне овладев собой, Истинная Мудрость выпрямился и сухо спросил:
– Вы проникли в склеп? Разве я вас не предупредил, что в это время года…
– Конечно, – остановил его судья. – Но я счел необходимым посмотреть оставленные вашим предшественником бумаги. А теперь, пока память о том, что я увидел, еще свежа, хотел бы уточнить некоторые подробности. Вот почему я осмелился вас потревожить в столь поздний час. Перенеситесь же мысленно в последний день, проведенный на этой земле Нефритовым Зеркалом. В трапезной вы завтракали в его обществе. А раньше в тот день вы его видели?
– Только на заутрене. Нефритовое Зеркало сразу же удалился в свою библиотеку, то есть как раз в ту комнату, где мы сейчас с вами находимся. Эти покои всегда предназначаются настоятелю.
– Ясно.
Судья обернулся к трем высоким окнам.
– Предполагаю, они выходят на центральный двор?
– Да. Днем эта комната великолепно освещена. Поэтому мой предшественник любил здесь рисовать. Живопись была его единственным отдыхом, благородный судья.
– Весьма почтенное занятие, – ответил начальник уезда и, чуть подумав, добавил:
– Кстати, во время нашей маленькой беседы в приемном зале какой-то актер открыл дверь и сразу же исчез, что побудило вас высказать наблюдение о беззастенчивости этих людей. Вы успели разглядеть его лицо?
– Нет.., впрочем, да. Это был Мо Моте.
– Благодарю вас.
Судья неторопливо погладил бороду. Наступило затянувшееся молчание. Казалось, что обеспокоенность настоятеля еще больше возросла. Цун Ли нетерпеливо ерзал на своем стуле. В полной неподвижности судья прислушивался к шуму дождя, хлещущего по ставням.
Постучав, вошел Тао Ган и протянул судье небольшой свиток.
Развернув картину, судья Ди положил ее перед настоятелем:
– Не это ли последняя работа Нефритового Зеркала?
– Действительно. После полуденной трапезы мы вернулись сюда выпить по чашке чая, а затем он меня отпустил, сказав, что после полудня займется портретом своего кота, который сидел на этом столике. Я не задерживался, хорошо зная, что Нефритовое Зеркало любит работать в одиночестве. Уходя, я видел, как он кладет лист бумаги на этот стол и…
Судья встал. Ударив кулаком по столу, он крикнул:
– Вы лжете!
Истинная Мудрость сжался в кресле. Он пытался что-то сказать, но судья не останавливался:
– Посмотрите на эту картину, последнее творение великого и святого человека, которого вы убили, подлив белладонну в чашку, которую именно здесь он после обеда и выпил! Вы осмелитесь утверждать, что можно за один час проделать такую работу? Поглядите, как тщательно прописан мех, как точно переданы скульптурные мотивы резного стола! Такая работа потребовала бы не меньше двух часов. Вы лжете, утверждая, что Нефритовое Зеркало сел за работу в момент, когда вы его оставили. Картина была написана утром, задолго до полуденной трапезы.
– Не говорите со мной подобным тоном! – гневно воскликнул Истинная Мудрость. – Нефритовое Зеркало был умелым художником. Он писал быстро. Не потерплю…
– Хватит болтовни! – возразил судья. – Этот кот, любимое животное жертвы, сегодня оказывает последнюю услугу своему хозяину. Посмотрите-ка на его глаза: зрачки совершенно расширены. А вот если бы он был написан летним полднем в прекрасно освещенной комнате, его зрачки образовали бы узкие щелочки.
Настоятель судорожно вздрогнул, глядя на картину. Проведя ладонью по лбу, он сказал мертвым голосом:
– Я хочу в присутствии учителя Суеня сделать заявление.
– Как вам угодно.
Судья снова свернул картину и спрятал ее в платье. Истинная Мудрость провел их по монументальной лестнице. Внизу он заметил:
– Буря окончилась. Мы можем пройти большим двором.
Камни мостовой были еще залиты водой после недавнего ливня, двор усыпала битая черепица. Впереди, рядом с настоятелем, шел судья, Тао Ган и поэт шли за ним.
Достигнув юго-западного угла двора, Истинная Мудрость открыл дверь узкого коридора, который привел их к началу винтовой лестницы.
Они собирались вступить на нее, когда звучный голос спросил:
– Какого черта вы бродите там посреди ночи? С фонарем в руке появился учитель Суень Мин. Судья объяснил:
