Преступление в Блэк Дадли - Аллингем (Аллингхэм) Марджери (Марджори) (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Джордж и Мегги сидели молча, хотя каждый напряжённо продолжал искать выход из создавшегося положения. Как это ни показалось бы странным, оба они думали примерно об одном и том же: близится возвращение в замок доктора Уитби, и бумажник из красной кожи будет опознан. А это не что иное, как сигнал, что время ожиданий и игры на выдержку нервов окончились и наступает период решительных действий.
Уже смеркалось, когда со стороны комнаты, превращённой миссис Мид в неприступный каземат, раздался металлический скрежет, затем раздражённые возгласы. Один из голосов, протестующий и елейный, принадлежал самой миссис Мид; другой — фальцет — был также знаком обоим молодым людям. Без сомнения, это голос Кэмпиона.
Джордж, приблизившись быстро к двери, негромко позвал:
— Кэмпион! Мы здесь, по соседству…
— Старина, все в порядке. Сей же миг буду с вами, хотя здесь есть одно маленькое затруднение: весьма строптивая дама считает, что я — персона не её круга. Слово за вами, Джордж!
— Миссис Мид! — громче произнёс Аббершоу. — Мистер Кэмпион — наш друг. Будьте так любезны, откройте свою дверь и впустите его к нам.
— Скажу вам, молодой человек, что вы поддерживаете весьма сомнительные знакомства, — раздражённо пробурчала в ответ их соседка. — На вашем месте я вряд ли бы водила дружбу с человеком, который ни с того ни с сего сваливается к вам на голову через дымоход.
Затем из-за двери последовали нелепые увещевания, свойственные манере разговора Альберта Кэмпиона:
— Уж поверьте мне, моя дражайшая, приход сюда вашего сына и наше общее освобождение из плена не является достаточно серьёзным основанием, чтобы убедить меня отложить до этого счастливого момента мою встречу с друзьями. Смею заверить, что ваши волнения, мадам, излишни. Я хоть и не из вашей компании, но и у меня, в конце концов, тоже есть мама!
Весомость именно последнего аргумента произвела, видимо, на пожилую женщину магическое действие. Что-то пробурчав себе под нос, она отворила дверь, и на вороге с победоносной улыбкой появился Альберт Кэмпион.
— Ни в коем случае не переступать порог, — шёпотом произнёс он, — иначе старуха запрет нас всех в этой клетушке. Нам следует покинуть её как можно быстрее, не теряя ни минуты. Я пробыл здесь ничтожно мало, но шестое чувство подсказывает мне, что место, где вы находитесь, — гнилое, пагубно влияющее на всех двуногих.
Слушая эти слова, миссис Мид подозрительно впилась взглядом в Альберта, который, по её мнению, бесцеремонно вторгся в чужие владения.
— Что это вы такое замыслили? — замогильным тоном произнесла она. — Я отнюдь не убеждена, что располагаю моральным правом выпустить вас отсюда!
— А разве вы не желаете присоединиться к нам? — максимально радушным тоном проговорила Мегги, стремясь, по крайней мере, нейтрализовать миссис Мид. — Разве не было вашим заветным желанием вырваться из когтей этих нечистоплотных субъектов?
— Упустить шанс увидеть, как мой сын расправляется со слугами сатаны? Ни за что! — возмутилась служанка. — Кроме того, я сомневаюсь, что буду находиться в большей безопасности, карабкаясь по дымоходу.
В этот же момент Альберт, не обращая внимания на слова старухи, подвёл всех к камину.
— Господа, внимание, — не без чувства гордости произнёс он, — демонстрирую своё открытие! Один и тот же дымоход служит для работы двух каминов — вот этого и того, что расположен в комнате рядом, из которой ваш покорный слуга уже совершал однажды побег.
Миссис Мид не успела толком сообразить до конца, что происходит, как бесшабашная компания молодых людей буквально исчезла — всех троих поглотило зияющее чернотой нутро дымохода.
Когда ведомые Альбертом беглецы пролезли из потайного хода в шкаф и затем в комнату Джорджа, перед ними предстали все остальные заложники Доулиша. Растроганные встречей, Энн и Джин душили в своих объятиях Мегги, а Мартин Уэтт тем временем кратко обрисовывал сложившуюся ситуацию.
Как выяснилось, обыску подверглись не только гости, но и сам хозяин замка. Убедившись вскоре в бесплодности этих мер, Доулиш и Гидеон перешли к психологической обработке и откровенному шантажу. Как неоднократно подчёркивал Гидеон, Доулиш лишён добродетели и чувства сдержанности, поэтому заложникам лучше подчиниться требованиям его шефа.
— Короче говоря, вырваться отсюда любыми способами и как можно скорее — это вопрос жизни и смерти, — подытожил Аббершоу. — Кроме того, я должен сделать вам признание. Дело в том, что в первое же утро нашего пребывания в замке те бумаги, цена которых для Доулиша выше стоимости человеческой жизни и получения которых он всячески добивается, эти бумаги были у меня в руках.
И Аббершоу поведал молодым людям всю историю: о документах Кумба, их предположительном содержании и решении уничтожить их.
— Когда Доулиш получит подтверждение доктора Уитби об истинности моих вчерашних показаний, он наверняка выйдет из себя. И кто знает, каковы будут пределы мести этого заправилы преступного мира, — завершил Джордж, чувствуя свою вину перед остальными заложниками Доулиша.
К его удивлению и облегчению, уничтожение документов было единодушно признано наиболее разумным выходом.
— Господа! — вмешался в разговор Крис Кеннеди. — Позвольте заметить, что при нынешнем дефиците времени пустые разглагольствования на тему морали — непозволительная роскошь. Нужно действовать. На мой взгляд, молниеносная победа над людьми Доулиша в открытой схватке — вот что должно быть нашей целью. Во время еды нас обслуживают двое, само собой разумеется, вооружённых. Наша задача — завладеть их оружием, а затем наброситься на остальных. Но первую операцию нам надо осуществить, не производя ни малейшего шума, иначе против нас окажутся все члены банды.
После некоторых споров и колебаний план Криса был одобрен. Дополненный деталями, он предусматривал создание двух групп, каждая из которых будет действовать против своей жертвы. Все должно будет начаться по особому сигналу.
С ударом гонга, приглашавшего на обед гостей Блэк Дадли, компания молодых людей с некоторым волнением двинулась в направлении столовой. В большой комнате, сверкая серебром и хрусталём, стоял стол, сервированный на девять персон.
Если бы не постоянно проявляемый энтузиазм, ирония и неисчерпаемый фонтан слов, изливаемых Кэмпионом, в последовавшие затем минуты в столовой, вероятнее всего, установилось бы гробовое молчание.
Начал он со своеобразного монолога о пище.
— Многое, ой как многое в жизни зависит от того, какую роль вы отводите питанию, — сверкая глазами из-под роговых очков, вещал Альберт. — Я отнюдь не исповедую необходимость обжорства, но и не принадлежу к стану борцов с ним. В правомерности моей позиции меня убедил пример одной моей знакомой. Бедняжка категорически отказывалась верить в благоприятную роль пищи. И вот вам плачевный результат — за дистрофией последовала бесплотность. Подумать только, она лишилась своей плоти, попросту растворилась в окружающем пространстве. Немудрёно, что друзья, прислуга перестали её замечать. Ну, а супруг? Вначале тосковал, затем уединился, и в конце концов — развод. О-о, что до меня, так я принадлежу к лагерю приверженцев хорошей пищи.
Затем он перешёл к другой теме — фокусам.
— Да, кстати, — после некоторой паузы снова начал Кэмпион, — я, кажется, ещё не имел удовольствия продемонстрировать вам свой новый фокус — с солонкой и салфеткой.
При этих словах он суетливо накрыл солонку салфеткой, несколько раз провёл сверху руками, а потом, сдёрнув в мгновенье ока белое покрывало, представил изумлённым зрителям чистую поверхность отполированного дубового стола.
Впрочем, как тут же выяснилось, фокус Кэмпиона на этом не кончился. Несколько колдовских движений руками, и солонка была обнаружена за жилетом слуги, прислуживающего Альберту.
— То-то же! — лукаво подняв глаза на здорового верзилу, заключил Альберт. — В основе этого трюка искусное применение законов астрологии. Для демонстрации следующего фокуса мне понадобятся два помощника, а также одна живая рыба, четыре листа папоротника и маленький пакетик золотого песка.
