Королевство смерти - Филипс Джадсон Пентикост (полные книги .TXT, .FB2) 📗
Эприл чуть заметно улыбнулась:
- Сдается мне, Траск, что она до сих пор очень любит вас. И очень сильно.
- Вы с ума сошли!
- Я - вроде тоже женщина. Все мы немножко сумасшедшие. И несколько чрезмерно гордимся своими достоинствами.
Зазвонил телефон.
И Эприл, и Мейсон оцепенели. Затем он, как робот, сделал три или четыре шага к столику и поднял трубку:
- Да?
Он услышал знакомый голос, хрипловатый от алкоголя:
- Мейсон? Это Макс Уолтер.
- Сейчас я не могу разговаривать, Макс. Я...
- Я слышал новость по радио. Боже мой, Мейсон! Я не могу помочь тебе... но послушай меня. Делай все, что они тебе скажут. Понял?
- Да.
- Я тебя предупреждал. Я говорил тебе... о той бочке с цементом!
- Повесь трубку, Макс. Я не могу занимать линию.
- Ага. Если я могу тебе как-то помочь... если ты хочешь с кем-то поговорить... даже с Маджентой... может, я смогу это организовать.
- Спасибо, Макс. Пока.
Он положил трубку и вдруг с силой грохнул кулаком по столу.
- "Делай все, что тебе скажут!" Это все талдычат. Преступники могут довести человека до смертоубийства! Они могут похитить детей, а нам остается лишь молчать и ничего не делать - кроме того, что они нам скажут! Да что это за мир, черт возьми?
Повернувшись, он пошел в темную комнату, снова повернулся и остановился, глядя на Эприл.
- Маленький мирок, состоящий не больше чем из двадцати кварталов к северу и к югу и из трех - к западу и к востоку. Мир, где правит Рокки. Говорят, ты и вздохнуть не можешь без его одобрения. И убить не можешь без его одобрения. И не можешь похитить детей без его одобрения. Что мне делать, Эприл? Просто сидеть и говорить "Да, сэр" и "Нет, сэр"?
- Думаю, что да, - тихо сказала Эприл. - Думаю, именно так вы и должны себя вести, пока дети не вернутся к Лауре.
У него вырвался сдавленный выдох, как из спущенного баллона.
- Конечно, вы правы. - Он прижал пальцы к векам закрытых глаз. Затем медленно опустил руки. - Я глубоко благодарен за ваш визит. Я не имел никакого права просить вас оставаться и слушать мои бредни. - Мейсон сделал шаг к столу и взял ее сумочку. - Спасибо. Большое спасибо.
- Вы хотите, чтобы я ушла? - Она продолжала сидеть в кресле.
- Нет, конечно же я не хочу, чтобы вы уходили! - заорал он. - Я себя чувствую беспомощным ребенком! Я хочу, чтобы меня кто-то держал за руку. Но вы сейчас рискуете приобрести сомнительную известность. Вы не можете так рисковать. Вы не можете...
Она прервала его:
- Знаете что, Траск? Пять лет я не имела отношения хоть к слабому подобию реальной жизни. В кино я не могла взять мужчину за руку без того, чтобы об этом тут же не было упомянуто в колонке светских сплетен. Я не могла иметь тех друзей, которые не нравились студии. Я не могла носить ту одежду, которая не нравилась студии. Я даже не могла высказывать мысли, предварительно не одобренные студией. И внезапно выяснилось, что во всем этом благословенном мире нет никого, кто хоть что-то по-настоящему значил для меня. И что я за это получила? - Она засмеялась. - Какие-то паршивые баксы! И вот в "Уолдорфе" вы мне на золотом блюде выложили вашу историю. Это настоящая беда, настоящая необходимость в помощи, Траск! И я подумала про себя: пять лет я стояла спиной к настоящей жизни - и все для того, чтобы стать величиной. И я сказала себе - к чертям собачьим! Вы хотите, чтобы я держала вас за руку, - и я тоже хочу держать вас за руку. Я хочу снова чувствовать себя женщиной, а не манекеном в витрине.
- Эприл!..
- Похоже, я слишком хорошо сжилась со своими ролями. - Она снова засмеялась. - Не верю даже своим собственным словам. Но все же думаю, Траск, что теперь все по-настоящему.
Встав, актриса пересекла комнату, подошла к Мейсону и взяла его за руку:
- Ты хотел держать меня за руку - так держи. Ты хотел поплакать плачь. Если хочешь рассказывать пошлые анекдоты, или болтать о своей любовной жизни, или выплакать свои беды - валяй!
Какое-то мгновение он смотрел на нее и отвернулся, чтобы скрыть нежданные слезы.
- Да благословит тебя Бог, - пробормотал он.
- Чтобы стало легче, надо чем-то заняться, - небрежно сказала Эприл. Тебе надо поесть. Бог знает сколько нам придется ждать их звонка. Тебе надо отдохнуть. А то ты прямо не в себе, друг мой. Так что ложись на диван. А я что-нибудь сооружу на кухне. Если можешь уснуть, поспи - и помни, что я здесь, и, если телефон зазвонит, я тебя тут же подниму. Когда придет время действовать, ты должен быть в форме, Траск. А теперь слушайся маму!
3
Открыв глаза на диване в гостиной, Мейсон резко, как от толчка, сел. Муггси, свернувшийся у него в ногах, выразил недовольство этим неожиданным движением. Он собирался спать еще долго и сладко, поскольку сквозь окно пробивались жаркие душные лучи утреннего солнца. Мейсон повернул голову. О наступившем утре свидетельствовали остатки яичницы и кофе на столе.
Свесив с дивана ноги, он сел, моргая. Затем увидел, как она возвращается из сада. Эприл выглядела живой и свежей, словно поспала несколько часов. Из кухни до него донесся запах свежезаваренного кофе.
Улыбаясь ему, она влетела в комнату:
- Я не хотела убирать отсюда тарелки. Боялась разбудить тебя. - Эприл стала собирать посуду.
- Телефон? - спросил он.
- Ничего. Ни звука.
Когда Муггси выбрался в сад встречать день, Мейсон посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. Через пять минут Си-би-эс запустит в эфир местные новости. Подойдя к приемнику, он включил его. Подходил к концу первый длинный кусок шоу Джека Стерлинга. Звучали последние ноты соло на тромбоне Тайри Гленна и мягкого урчания басовых нот пианино.
И вот пошел текст - о конференции мэров по вопросам бюджета, о задержке движения на железной дороге в Нью-Хейвене, об угрозе забастовки транспортных рабочих, если сорвутся переговоры о новом контракте. Профсоюзный лидер, как обычно, громыхал воинственными намеками. И наконец...
- Пока не поступало новостей о похищении двух маленьких детей покойного полицейского Джерри Трасковера. Два мальчика, Майкл и Дэвид, вчера днем были увезены из дома своих дедушки и бабушки в Поулинге, Нью-Йорк. Трасковер был тем самым полицейским, который ранним утром в среду потерял самообладание на станции подземки "Таймс-сквер", застрелил четырех человек и сам был застрелен при попытке к бегству. До сих пор миссис Трасковер ничего не слышала о похитителях ее двух маленьких сыновей. Полиция и окружная прокуратура действуют очень осторожно в надежде, что будут выдвинуты какие-то требования, а ФБР, собирающее свидетельства по этому делу, не исключает, что дети переправлены за границу штата. Те, кто в среду утром пали жертвой кровавой бойни Трасковера, известны своими связями с уголовным миром. Существуют опасения, что это похищение - месть, к которой прибегли друзья кого-то из убитых.