Отравленный отпуск - Карасик Аркадий (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Нет, стрелять в сторону коридора, заполненного заложниками, он все равно не стал бы…
16
Все. Хватит рядиться под дождевых червей, пора превращаться в гомо сапиенсов, как говаривал один из моих начальников — большой интеллектуал. Не успели подняться на ноги — угрожающий полушопот возвратил в позу пресмыкающихся.
— Лежать! Руки на затылок!
Пришлось подчиниться. Прежде чем ткнуться носом в пахучую траву, успел заметить две фигуры, стоящие перед нами с автоматами в руках. Неужели бандиты?… Нет, такого быть не может, террористы, прикрывшись беззащитными людьми, трясут испачкаными штанами и лихорадочно ищут выхода из тупика, в который сами забрались.
Если не бандиты, значит — омоновцы.
— Мы — заложники, сбежали от бандитов, — попытался я восстановить истину.
— А это прихватили в качестве костыля? — потряс над моей головой автоматом боевика один из парней и смачно выматерился.
— Как ты можешь — при женщине…
Резкий удар солдатским ботинком в бок заткнул мне рот.
— Где ты видишь женщин, сволочь бандитская? Эта, что ли? — омоновец сопроводил удар нравоучительным монологом. — Она же не женщина — бандитская подстилка, продажная шлюха. Заперли вас в больнице вот и пытаетесь бежать по одному… Не выйдет! Все равно побьем либо повяжем…
Доказывать, ссылаться на высокую мораль и права человека не только бесполезно, но и вредно — вполне можно напроситься на повторное «знакомство» с тяжелым ботинком. Лучше, как и при общении с бандитами, не искушать судьбу — помалкивать. Как это делает Лена.
Похоже, наше молчание радовало омоновца. Значит, он не лишен ораторского таланта. Его товарищ проверял наши карманы и укромные места, где можно спрятать оружие, документы, деньги.
— Ничего. Пусто, — резюмировал он результаты тщательного обыска. — Поведем к командиру.
— Встать! Вперед!…
Метрах в пятидесяти, среди парковых деревьев — три машины: два газика и автобус. Рядом — госпитальная палатка, откуда доносятся стоны раненных. Нас втолкнули в автобус.
— Кто такие? — равнодушно спросил старший лейтенант, попивая чаек. Будто осведомился — откуда прилетели насекомые, которых он должен приколоть в некую коллекцию.
Я хотел было прояснить нелепую ситуацию, но получил чувствительный удар в многострадальный бок. Дескать, ты здесь — никто, за тебя — и ответят, и пояснят.
— Ползли от больницы. С автоматом. Документов не обнаружено. Подозрительные люди. Думаю — бандиты.
— Карманы проверили?
— Вот все, что нашли.
На стол рядом с чайником легли наши путевки. Три, включая венькину. Их принес из вестибюля Дмитрий. Вместе с моим пиджаком. Но они ничего не доказывают. Автомат, ни паспортов, ни других корочек, определяющих место человека в современной жизни. Попробуй докажи, что ты не террорист, пытающийся просочиться сквозь оцепление. Путевки — мелочь, офицер равнодушно отложил их в сторону.
— Кто такие? — повторил он, на это раз обратившись ко мне. — Фамилие, имя, отчество. Где работаешь или… работал? Местожительство?… Короче, все данные о себе и спутнице.
В его голосе мне почудились нотки сочувствия. После бандитской матерщины и пинков в бок, подаренных мне родной милицией, они прозвучали обнадеживающей симфонией.
— Раков Вячеслав Тимофеевич. Тридцать два года. Проживаю в поселке Козырьково Московской области. Работаю сотрудником уголовного розыска. Сейчас — в отпуску. Еду отдыхать в Пятигорский санаторий. Путевки — перед вами.
Неторопливо и максимально убедительно поведал об отравлении друга, бизнемена Крымова, представил его вдову, Елену Федоровну. Более подробно рассказал историю налета на больницу, о гибели спасшего нас грузчика.
— Чистый детектив, — усомнился старлей и нотки сочувствия исчезли из его голоса. — Ты случайно не писатель? Здорово закрутил сюжетец… Ну, и что же дальше произошло с героями детективной повести? Куда зарыли документы, где чемоданы? Или пустились в дорогу без них?…Пожалуй, я ошибаюсь, у тебя вместо детектива — сказочка для детишек ясельнолго возраста.
На пухлых губах старлея расцвела насмешливая улыбочка. За нашими спинами язвительно покашливал омоновец. Обстановка не располагала к продолжению откровенной беседы. Все равно не поверят, каждое слово возьмут под сомнение, каждую фразу положат под микроскоп…
А я разве поверил бы?
Разговор перешел в конкретную область. Чисто деловую, без примеси эмоций.
— Кто может подтвердить то, что ты рассказал?
Действительно, кто? Я ведь сыщик и обязан понимать — любое расследование опирается не на рассказы, как бы внешне правдивы они не были, — на факты. Обижаться на офицера по меньшей степени глупо.
— Грузчик Дмитрий?… Погиб… Хотя может быть ранен…
— Фамилия Дмитрия, — старший лейтенант придвинул к себе блокнот.
— Не знаю — не спрашивал… Сами должны понимать, в той обстановке не до официальных знакомств.
— Еще свидетели?
— Главврач, медсестры, другие врачи… Но они сейчас в руках бандитов…
— Пока там, — уточнил старлей. — Вы пред»являли им паспорт и служебное удостоверение? Я имею в виду не свидетелей — бандитов.
— Они сами очистили наши карманы. А перед побегом я «постеснялся» попросить документы обратно.
Язвительная насмешка не достигла цели. Офицер даже не поморщился.
— Не верите? Тогда спросите у главаря налетчиков — он видел и мой паспорт и служебное удостоверение…
— Спросим, — серьезно согласился офицер — Если возьмем живыми.
— Запросите Козырьковский угрозыск…
— Обязательно… А пока вам придется посидеть в фильтрационном пункте. Не в поселке — в городе. Условия там, прямо скажем, не комфортные, но ничего другого предложить пока не могу… Вот ежели бы — свидетели и документы…
— Зачем же так сразу — за решетку? — возмутился я, представив себе колючую проволоку, бараки, заселенные ворами и проститутками. — Неужели нельзя подержать нас в этом автобусе. Насколько я понимаю, бандиты, захватившие больницу, долго не продержатся. Главврач и сестры подтвердят сказанное мной. Может быть, отыщутся и документы… А мы с Еленой Федоровной посидели бы под надзором хотя бы этого мальчика, — кивнул я на омоновца.
«Мальчик» широко улыбнулся — видимо, уважительное обращение пришлось ему по душе.
Старший лейтенант заколебался. Вдруг подвердится, что перед ним действительно офицер милиции и жена умершего бизнесмена? Как тогда смотреть им в лицо? Никакие извинения не помогут. И как посмотрит на его поступок начальство?
Кажется, парня ещё не успела испортить безраздельная власть над людьми, подлежащими «фильтрации», он не утратил редкого по нашим временам чувства стыда. И — сочувствия.
Дай— то Бог! Авось, нам повезет хотя бы в такой малости!
Возле стен больницы снова вспыхнула перестрелка. Застрекотали швейными машинками автоматы, грохнул взрыв — то ли бросили гранату, то ли влепили из гранатомета.
Омоновец умоляюще посмотрел на офицера.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите нам — к ребятам?
Офицер задумчиво поглядел на подчиненных. Мне показалось, что сам он не рвется в бой, где легко можно схлопотать пулю. Чисто по человечески его можно понять — погибать даже во имя самых высоких идеалов никому не хочется.
— Ладно, идите. Майору передайте — я постерегу гостей…
К утру бой затих.
К госпитальной палатке сносили раненных. Отдельно лежали убитые. Мимо автобуса провели плененнх террористов. Я про себя молился. Господи, покажи вою силу и справедливость, сделай так, чтобы главарь террористов остался жив, чтобы отыскались наши документы. Знаю, как разбираются с подозрительными лицами наши правоохранительные органы — насидищься вместо санатория за решеткой, вволю нахлебаешься тюремной баланды.
Господи, услышь мои молитвы!
Услышал!
В автобус вежливо подсадили главврача, медсестер. Даже медбабку не забыли. Все они дружно подтвердили все то, что я выложил на допросе. Отыскались и паспорта, и чемоданы. А вот удостоверение сотрудника уголовного розыска исчезло. Вместе с главарем, который умудрился сбежать.
