Ты у него одна - Романова Галина Владимировна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
– Будем пить кофе, – обращаясь непонятно к кому, громко произнесла Эмма и взяла курс на кухню.
Но стоило ей взять в руки турку и пустить из крана струю холодной воды, как на плечо ей опустилась чья-то до омерзения холодная ладонь и голос, узнать который она уже была не в состоянии, вкрадчиво произнес:
– Может быть, ты мне объяснишь, что это такое, дорогая?..
Глава 7
Она не ухнула в обморок, хотя к тому имелись все предпосылки. Не двинула визитера туркой по башке. Она медленно-медленно повернулась, так же медленно подняла глаза на мужчину, лишившего ее способности ощущать себя нормальным человеком. И лишь тогда, набрав полные легкие воздуха, проорала:
– Какого черта, идиот?! Какого черта ты пугаешь меня в пять часов утра?! И откуда, черти бы тебя побрали, ты здесь взялся?!
Данила, а это был он, минуту фокусировал свой взгляд на ее разгневанном лице, затем обреченно покачал головой, что на языке жестов должно было означать, что она совершенно безнадежна, и лишь затем почти ласково пропел:
– Вообще-то я здесь живу, если ты еще об этом не забыла.
– Что-то непохоже, чтобы ты здесь жил. – Она выразительно оглядела его сверху вниз. – Для пяти часов утра ты выглядишь слишком уж… пижонистым и вообще… твое присутствие здесь как-то не к месту.
Других слов она не нашла, да и не пыталась. Не показывать же ему, как поразил ее в самое сердце смокинг, сидевший на нем, как влитой. Словно всю свою жизнь ее Данила только и делал, что посещал великосветские рауты и вечеринки.
Ей вдруг так захотелось дотронуться до его зализанных в хвост волос. Так вдруг захотелось уткнуться носом в его грудь и разреветься, выплакать все свои страхи и сомнения, что вгрызались в ее мозг огненными сверлами.
Но сделать это было нельзя по нескольким причинам, тем более что смотрел он на нее сейчас взглядом, совсем не располагавшим к нежности.
– Мой внешний вид вполне соответствует времени, дорогая, а вот где ты шляешься в таком виде?
– Я? – на всякий случай переспросила Эмма, сжимаясь в комочек.
– Да, ты, ты не ослышалась. – Он недобро хмыкнул и вполголоса чертыхнулся. – Мужик, понимаешь ли, возвращается домой…
– Под утро, – колко вставила она.
– Пусть так! Он возвращается… все же и что застает?
– Что?
– Открытую настежь квартиру, непонятно откуда возвращающуюся почти нагишом супругу. – Данила выразительно посмотрел на ее пыльные ступни. – И под занавес находит на столе вот это. Что это, милая?!
Он потрясал перед ее носом большим конвертом из плотной коричневой бумаги. Пухлым, объемным конвертом – точной копией того, что она получила заказным письмом день назад. Только тот, что находился сейчас в руках у Данилы, не был надорван. Он был целехоньким и свеженьким, словно только что заклеенным. Она могла поклясться, что слышит, как хрустит в сильных пальцах мужа плотная бумага этого послания. Или, может, это ее мозги пытаются переварить информацию, ворочаясь с чудовищным хрустом.
– Что это? – повторил Данила, зорко отслеживая ее реакцию.
– Что это? – попугаем откликнулась Эльмира и икнула от страха, отводя руки назад и хватаясь за край мойки, чтобы, не дай бог, не свалиться бесформенным кулем к его ногам.
– Не знаешь?! – вроде как удивился ее супруг.
– Нет, но… догадываюсь. – Странно, что ее язык еще ворочался. Себя как таковую она почти не чувствовала. Все разом онемело. От кончиков пальцев на ногах до последнего лицевого нерва.
– И?! – продолжал упорствовать Данила и чуть приблизился к ней. – Эй, что это с тобой, дорогая? Ты никак не в себе… О, черт!
Он еле-еле успел подхватить ее под мышки, иначе припечаталась бы она своей хорошенькой мордашкой прямо об пол. Сдавленно ругая ее совсем не лестными словами, Данила не упустил возможности проинспектировать интересные объекты ее фигуры, хотя в этом не было необходимости при транспортировке обмякшего тела до дивана в гостиной, и с силой забросил туда Эльмиру.
– Во что ты опять вляпалась, дура?! – заорал он, отряхивая нарядный смокинг и поправляя воротник белоснежной рубашки. – Давай выкладывай немедленно, пока я тебя… Убить тебя мало, дура!!!
Он стремительной походкой вышел из гостиной, послышался шум льющейся из-под крана воды, и вскоре он вернулся с наполненным до краев стаканом.
– На вот, выпей. – Он подхватил Эльмиру под плечи, уложил ее голову себе на сгиб локтя и несколько грубовато сунул к ее плотно сомкнутым губам стакан с водой. – Пей немедленно, истеричка! Что с твоими нервами в последнее время?! Взяла привычку в обмороки падать, понимаешь… Хорошо хоть не расцарапала меня сегодня.
Эмма сделала пару глотков, подавилась, закашлялась и все же разревелась.
– Ну, начинается, – не без раздражения отпрянул от нее Данила. – Только слез твоих мне не хватало.
Поставив стакан на столик, он зашел в свою комнату и минуты через три вышел оттуда в одних пижамных брюках и босиком.
– Ты… Ты никуда больше не пойдешь?! – с робкой надеждой повернула она к нему свое зареванное лицо.
– Нет, – сурово отрезал супруг и, старательно держась от нее подальше, сел на краешек дивана. – Давай выкладывай. Нет, ну стоит только на день отлучиться, как тут уже опять что-нибудь…
– Я… Я сама ничего не понимаю, – всхлипывая через слово, начала Эльмира, старательно кутая свои голые колени подолом ночной сорочки. – Я искала тебя, а тебя нигде нет.
– И где же ты меня искала, дорогая? – насмешливо протянул Данила, мгновенно напустив в глаза тумана. – На большак выходила?
– Нет, но… Хотела к «дяде Гене» наведаться, о тебе спросить.
– И?
– Меня в его клуб даже на порог не пустили. Абонемент нужен, а у меня его нет. Потом по твоим бывшим дружкам прошлась, никто из них тебя давно не видел. Еще несколько телефонов нашла в записной книжке, тоже без результата. – Эльмира почти заискивающе посмотрела в его глаза. – А где ты был? Мне можно об этом узнать?
– Можно, но не нужно, – обрубил он моментально и все с той же уничижительной ухмылкой поинтересовался: – А с чего это вдруг такой вспыхнувший интерес к моей плебейской персоне, миледи? С чего бы это я тебе вдруг понадобился?
Она несколько минут безмолвствовала. Обхватила пылающее лицо руками и молчала. Что делается, а?! Что с ней такое делается?! Зачем, зачем она позволяет себе так унижаться перед ним?! Он же вполне откровенно издевается над ней. Не пытается утешить, обнять. Вон как отпрянул мгновенно, словно у него в руках не она оказалась, а жаба скользкая. Верность памяти храним, так, что ли…
Эмма разозлилась. И на себя, и на него, и на неведомых шутников, взявшихся второй день кряду слать ей бриллианты. Она не была дурой и почти наверняка знала, что прислали ей в этом конверте, который Данила, кажется, еще на кухне выронил, когда ему пришлось подхватить ее обмякшее тело.
К чему ее пытаются подтолкнуть, одаривая столь щедро?! Хотя камень был крохотным и не самой чистой воды, все же его можно было обратить в деньги, причем деньги, по меркам большинства, вполне приличные.
Интересно, насколько далеко зашел в своей щедрости неведомый ей посланник на этот раз?
– Принеси конверт, – с былой властностью потребовала она, но потом, заметив, как заполыхал гневный огонь в его глазах, уже тише добавила: – Пожалуйста…
Все было так же, как и в прошлый раз. Только журнал поменяли на субботний выпуск «Комсомолки», а так все, как и в прошлый раз. Малюсенький камешек, завернутый в точно такую же синенькую тряпицу.
– Что это, черт возьми?! – Данила даже отпрянул от нее, настолько пораженным он выглядел. То ли и вправду был удивлен, то ли еще что…
– Это? Это, милый мой, бриллиант. – Эмма держала камень на раскрытой ладони и не столько наблюдала за его холодноватым мерцающим свечением, сколько за сменой настроения Данилы.
Поначалу он выглядел пораженным, затем озадаченным и, пожалуй, даже испуганным, а потом вдруг разгневался. Да так, что она по-настоящему перетрусила. Желваки интенсивно заходили под его гладко выбритой кожей щек. Пальцы с хрустом переплелись. Дыхание участилось. Он несколько раз ронял голову, едва не ударяясь подбородком о грудь, и тут же снова ее вскидывал и буравил Эльмиру прищуренными глазами.
