Фоторобот - Лебрэн Мишель (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Он замедлил ход, увидев стоящий впереди грузовичок, развозящий товары по заказам. Из него вышел водитель в синем халате. Жильбер затормозил. Водитель исчез в сером здании. Жильбер вышел из такси и сел в грузовик, двигатель которого работал.
И снова вперед, педаль до отказа. Но грузовик, сильно нагруженный, реагировал не так, как такси-ласточка. У Жильбера было всего несколько минут, ведь не мог же он все время трястись в этой старой колымаге!
На первом перекрестке он свернул в сторону Рамбуйе и поехал к вокзалу. Там он будет в наибольшей безопасности. Тихим ходом он пересек площадь. Она кишела жандармами и зеваками.
Жильбер бросил машину на пустынной улице и оказался на своих двоих во взбудораженном Рамбуйе. С топорщившейся щетиной и голыми ногами он бросался в глаза, как носорог в коридоре. Ощущение не из приятных. Неторопливым шагом он прошел по улице, уходящей вниз, задаваясь вопросом о том, как уйти от преследования. Вдруг он замер, осененный запоздалой мыслью, перед лавкой старьевщика с вывеской «По низким ценам». Совершенно спокойно он надел очки (продавщица газет опознала его лишь потому, что он был без них) и толкнул стеклянную дверь, открывшуюся с хрустальным звоном.
Унылая девица, сошедшая прямо-таки со страниц романа Бальзака, оторвала свой нос от вязания и осведомилась:
— Месье, что вам угодно?
Чувствуя, что у него свело все внутренности, Жильбер поглядел в зеркало, и ему стало страшно. Его шестидневная редкая бороденка придавала ему вид не внушающий доверия. Не удивительно, что продавщица газет его опознала столь быстро. Он заставил себя улыбнуться, чтобы ободрить девушку и спросил:
— Мне нужны полотняные брюки и кепка.
Она осмотрела прилавок. Из-за опущенных штор, защищавших от солнца, в магазине было очень темно, чему и порадовался Жильбер. Девица сняла с шеи метр, концы которого спускались на ее плоскую грудь, и осторожно измерила окружность талии своего клиента.
— Теперь я вижу, что вам нужно, — сказала она.
У нее был тихий голос, от которого по Жильберу пробежала дрожь сожаления; он мечтал о всех женщинах, которых мог бы любить, не произойди с ним эта невероятная история. И особенно о Клотильде.
Продавщица вынырнула из какой-то темной каморки, держа в руках бежевые полотняные брюки.
— Можно примерить?
— Вот здесь, пожалуйста.
Она подняла для него крышку прилавка, закрывающую проход. Он прошел в каморку и натянул на себя брюки, сняв перед этим шорты. Тут он услышал раздавшийся входной звонок и голос запыхавшегося мужчины…
— Мадемуазель Люсьена, вы не видели здесь мужчину в шортах? Это убийца, которого ищут! Он угнал грузовик сына Жермена, который только что обнаружили в конце улицы!
В смятении Жильбер бросился искать другой выход. Но выход здесь был только один, ведущий в магазин. Он почувствовал себя совершенно раздавленным и беспомощным. Своим спокойным голосом девушка ответила:
— Я никого не видела. Он, должно быть, убежал к лесу.
Снова раздался звонок — дверь закрылась за уличным гамом. На Жильбера обрушилась тишина, которая весила тонну. Через несколько мгновений, в течение которых его сердцебиение вошло в норму, он закончил застегивать брюки и вернулся в магазин. Девушка спросила: — Подходят?
Он посмотрел на нее с благодарностью. В темноте ее лицо было непроницаемым. Профессиональным жестом она просунула указательный палец за пояс и немного его оттянула. Она прошептала:
— Это ваш размер.
— Мадемуазель… — начал Жильбер.
— Вам еще нужна кепка, — отрезала она. — У меня небольшой выбор. Есть вот такая из ткани, для туристов. Попробуйте ее.
Он послушно примерил кепку, та оказалась слишком маленькой. Продавщица дала ему еще одну, которая пришлась в самый раз.
Жильберу было интересно, что же могло происходить в голове этой провинциальной девы. Почему, она его не выдала? Он хотел ее об этом спросить, но та его снова обрезала.
— Брюки сорок пять и кепка девять франков. Итого пятьдесят четыре новых франка, месье.
Дрожащими руками он стал искать свой бумажник, достал его и открыл. Пухлой пачки банкнотов, которая должна была в нем находиться, там не оказалось. В нем было только несколько десяти-франковых билетов и свернутый вчетверо листок бумаги.
Преодолев желание развернуть листок, он заплатил молодой продавщице и, перед тем как пойти к двери, сказал ей:
— Спасибо.
В это «спасибо» он попытался вложить все, что думал. Но девушка холодно улыбнулась и просто ответила:
— Если вам надо будет подогнать брюки, заходите.
Колокольчик звякнул один раз, и Жильбер, быстрым взглядом окинув улицу, выскользнул из магазина и двинулся в сторону вокзала. Никто на него не обратил внимания. Кепка, брюки и очки служили ему достаточной маскировкой. Разыскивали человека в шортах, и все туристы, имеющие неосторожность оказаться в округе, рисковали попасть на четверть часа в неприятное положение.
Перед вокзалом кучки людей еще продолжали пустословить. Жандармов уже не было. Носильщики и водители такси, вероятно, были в полиции вместе с продавщицей газет. Больше его никто не видел. Жильбер вошел в здание вокзала, бросил монету в 50 сантимов в автомат, выдающий перронные билеты, взглянул на газетный киоск с опущенными железными шторами и, воспользовавшись появлением группы шумной молодежи, проскользнул вслед за нцми на перрон.
Поезд подходил к платформе. Было неизвестно, куда он шел, но Жильберу сейчас нужно было как можно скорее убраться подальше от этого опасного места. Он поднялся в головной вагон и закрылся в туалете.
Три минуты спустя поезд тронулся. Только тогда Жильбер почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы открыть свой бумажник, достать из него листок бумаги и развернуть. На нем ровным почерком было написано карандашом лишь несколько слов:
— Прости, Паскаль. Удачи тебе.
Шотландский душ: то кипяток, то ледяная вода. То горю, то леденею, то снова горю!
Еще раз он проверил содержимое своего бумажника. Уходя из дома, он взял с собой тысячу двести франков. Минус все его покупки, радиоприемник и все прочее, у него должно было бы остаться около восьмисот франков. А когда он был у продавщицы поношенной одежды, там было только сто.
Отсутствие семисот франков и присутствие там записки англичанки с ироничным извинением означало две вещи: первое — Роберта воспользовалась опьянением Жильбера, чтобы его обокрасть и удрать, второе — Жильбер не убивал Роберту. На этот раз он почувствовал прилив сил. Он никого не убивал.
Подозревая, что у него дома может быть организована западня, Жильбер поостерегся направиться на улицу Клер. Наступала ночь. Он зашел в телефонную будку и позвонил в магазин Клотильды. Никто не ответил после десяти гудков. Он вынул свой телефонный жетон и набрал домашний номер своей любовницы. Чей-то близкий голос ему ответил:
— Абонент отсутствует. Какой номер вы набирали?
Он дал номер. Сверившись со списком, служащая ответила:
— Мадемуазель Каюзак нет дома около двух недель. Она просила кое-что передать господину Жильберу.
— Это я! — воскликнул Жильбер.
— Вы должны позвонить ее матери.
Раздосадованный Жильбер повесил трубку. Очевидно, скандал, разразившийся вокруг его имени, заставил Клотильду спрятаться у матери. Жильбер не решался звонить ей. Однако ему нужно было быть в курсе того, что происходило. Он опустил другой жетон в щель и набрал номер Матушки. Он узнал голос Клотильды.
— Кло, это я. Я… я уезжал. Только что вернулся. Ты… ты получила мое письмо?
Все это, эта фальшивая веселость звучала неубедительно. Клотильда ответила уставшим голосом:
— Решись, в конце концов, прийти и все объяснить! Ты же знаешь, что это по твоей вине полиция уверена в том, что ты — убийца!
— Да, я знаю это. Но я знаю также и то, что я никогда никого не убивал.
— А как ты им это объяснишь? В твоей машине нашли кусочки земли из медонского леса. Ты слышишь, Жильбер? Анализы подтвердили, что земля, обнаруженная в твоей машине, из того места, где было совершено убийство!
