Вне закона - Перри Энн (первая книга TXT) 📗
— «Монтроз фармацевтик» в Парамасе, штат Нью-Джерси.
Тол записал название и адрес компании.
— Доктор, а был ли среди пациентов вашего центра… Дон Бенсон?
— Фамилия мне незнакома, но, как я вам и говорил, я знаю мало кого из пациентов. — Он мотнул головой в сторону окна, из-за которого доносился шум строительства нового здания ЦПКБ. Дехоивен вновь пробежался пальцами по клавиатуре. — Нет, у нас нет пациента по фамилии Бенсон.
— А в прошлом?
— В этом году не было. — Он кивнул на экран. — А почему вы спрашиваете?
Тол постучал пальцем по вопроснику.
— Статистика. — Убрал листок в брифкейс, пожал доктору руку и направился в кабинет медсестры, который находился в том же коридоре, через четыре двери от кабинета Дехоивена.
Клер Маккаффри оказалась стройной брюнеткой его возраста. Забранные в конский хвост волнистые волосы, открытое, симпатичное, в веснушках, но усталое лицо.
— Доктор Дехоивен звонил насчет вас. Детектив…
— Симмс. Зовите меня Тол.
— А я отзываюсь на Мак.
Они обменялись рукопожатиями, на запястье Клер зазвенели колечки браслета-амулета. Заметил он и золотое колечко на правой руке. А вот на левой драгоценностей не было.
Она предложила ему сесть. Места в просторном кабинете хватало для письменного стола, двух кресел, дивана и кофейного столика. Здесь было уютнее, чем в кабинете Дехоивена. Стены украшали фотографии и постеры с растениями, букетами цветов, морскими берегами, пустынями, лесами.
— Вас интересует Сэм Уитли, так? — В голосе слышалась тревога.
— Совершенно верно. И его жена.
Она кивнула, на лице отразилась печаль.
— Из-за этого я всю ночь не могла уснуть. Ужасно. Не могу поверить…
— У меня лишь несколько вопросов. Надеюсь, вас не затруднит ответить на них.
— Да, конечно.
— Вы виделись с ними в день, когда они умерли? — спросил Тол.
— Да. У нас была плановая встреча.
— И что вы делали?
— То же, что и с остальными пациентами. Следила, чтобы они соблюдали диету, помогала заполнять страховые формы, убеждалась в действенности препаратов, которые они принимали, помогала с тяжелой работой по дому… Возникли проблемы? Полиции что-то неясно?
Глядя в ее встревоженные глаза, Тол решил не прикрываться вопросником.
— Это необычная смерть. Она не укладывается в статистический профиль большинства самоубийств. По их разговорам у вас не возникло ощущения, что они намерены покончить с собой?
— Разумеется, нет, — быстро ответила она. — Я бы постаралась помешать этому. Естественно.
— Но?.. — Он почувствовал, что Клер выговорилась не до конца.
Клер смотрела на стол. Переложила какие-то бумаги, закрыла папку.
— Просто… понимаете, есть один нюанс. Последние два дня я только и думала о том, что они мне говорили, искала какие-то намеки. И вспомнила, как они сказали, что им очень нравилось работать со мной.
— А что тут странного?
— Сказали об этом в прошедшем времени. Не «нравится», а «нравилось» работать со мной. Тогда я тоже не распознала в этих словах ничего странного. А теперь… Мне следовало вслушаться в то, что они говорили.
Чувство вины. Похоже, у Клер Маккаффри, как у адвокатов двух покончивших с собой супружеских пар, как у их врачей, чувство это могло задержаться надолго.
Может, навсегда…
— Вы знали, что они приобрели книгу о самоубийствах? «Последнее путешествие»?
— Нет… — Клер нахмурилась.
За спиной Клер Маккаффри, Мак, висели фотографии обнявшейся пожилой пары, двух больших черных лабрадоров, ее самой с собаками.
А вот фотографий бойфренда, мужа или подруги не было. В округе Уэстбрук женатые или сожительствующие пары составляли семьдесят четыре процента взрослого населения, вдовы — семь процентов, вдовцы — два, остальные семнадцать процентов приходились на неженатых — незамужних — разведенных — несожительствующих. Из последней категории только четыре процента вписывались в возрастной диапазон между двадцатью восемью и тридцатью пятью годами.
В этом он и Мак были похожи: оба являлись членами клуба «Четыре процента».
Она взглянула на часы, поэтому Тол вновь сосредоточился на главном:
— Они принимали люминакс, так?
Клер кивнула.
— Это хороший препарат, снимающий тревогу. Мы следим за тем, чтобы он был у пациентов под рукой и они могли принять его, если их вдруг охватит паника или начнется депрессия.
— После смерти Сэма и его жены в их крови обнаружено необычно высокое содержание люминакса.
— Правда?
— Мы пытаемся выяснить, куда подевался рецепт, пузырек. В доме их найти не удалось.
— Они у них были, я знаю.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я не знаю, сколько еще таблеток они могли получить по рецепту. А пузырек… Может, они как раз выпили все таблетки и выбросили его?
«Разрозненные, неопределенные сведения, — подумал Тол. — И как их истолковывать? Может, я задаю не те вопросы? Грег Ла Тур мог бы помочь».
Но Ла Тура в Центре поддержки не было. Математик мог рассчитывать только на себя.
— Уитли никогда не упоминали Дона и Сай Бенсон? — спросил он.
— Бенсонов?
— Из Грили.
— Нет. И я никогда о них не слышала.
— В тот день был в доме кто-нибудь еще?
— Не знаю. Пока я находилась там, мы были одни.
— А когда вы уехали?
— В четыре часа. Чуть раньше.
— Вы так уверены во времени?
— Да. Я знаю, потому что по дороге домой слушала свою любимую радиопередачу. «Час оперы» на Эн-пи-эр. — Грустный смех. — Они транслировали отрывки из «Мадам Баттерфляй».
— Это не о японке, которая… — Он не договорил.
— Покончила с собой. — Мак посмотрела на постер национального парка Гранд-Титон, потом на другой, с приливом на Гавайях. — Моя жизнь посвящена увеличению продолжительности жизни тяжело больных людей. Это известие, о Сэме и Лиз, потрясло меня. — Она еще сдерживала слезы, но не без труда. — Я говорила с доктором Дехоивеном. Он приехал из Голландии. Там на смерть смотрят иначе. К эвтаназии и самоубийству относятся благожелательнее… Узнав о смерти Сэма и Лиз, он лишь пожал плечами. Будто это пустяк. Но я не могу выбросить их из головы. — Она моргнула, вновь посмотрела на часы. — У меня встреча с новым пациентом. Но если я смогу чем-нибудь помочь, дайте мне знать. — Клер поднялась, посмотрела на Тола. — Кто вы… на самом деле? Детектив из отдела расследования убийств?
Он рассмеялся:
— На самом деле я математик.
— Мм…
Но прежде чем он смог объяснить ситуацию, запищал его пейджер. Звук этот стал для Тола настолько неожиданным, что он уронил бриф-кейс и сшиб со стола медсестры несколько папок, когда наклонился, чтобы поднять его. Подумав при этом: «Хорошая работа, Симмс, изящный способ произвести впечатление на коллегу по клубу „Четыре процента“ округа Уэстбрук».
— Он там, и я не могу его выгнать. Не знаю, что делать, босс.
В панике Тол подумал, что разъяренная Шелли, указывая на его кабинет, говорит о самом шерифе, который спустился с последнего этажа, чтобы лично уволить Тола за команду 2124.
Но нет, она имела в виду совсем другого человека.
Тол вошел в кабинет и от изумления застыл на пороге, увидев Грега Ла Тура.
— Я думал, мы договаривались встретиться вчера…
— Так где ты был? — пробурчал Ла Тур. — Проспал? — Здоровяк доедал вчерашний сырный сандвич Тола, засыпая все вокруг крошками.
И сидел, положив ноги на стол Тола. Именно сообщение от Ла Тура пришло на пейджер Тола в кабинете Маккаффри: «Через двадцать минут в офисе. Ла Тур».
Худощавый коп с тоской посмотрел на следы, оставленные на поверхности стола ботинками Ла Тура. Здоровяк этот взгляд заметил, но проигнорировал.
— Значит, так. Я получил информацию по завещаниям. Оба изменены…
— Что ж, это подозрительно.
— Дай мне закончить. Нет, не подозрительно. Они не оставили все свои деньги какому-то гуру, который взял под контроль их разум. У Бенсонов детей не было. Поэтому они добавили в завещание несколько благотворительных фондов и создали фонды для нескольких своих племянников и племянниц, на обучение в колледже. По сотне тысяч долларов каждый. Ерунда. Дочь Уитли ничего от них не получила.
