Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] - Нагорный Алексей Петрович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Девушка покачала головой:
— «Золотого теленка» читал? Так вот: ты жалкая, ничтожная личность! — И Зина убежала.
— Дружба врозь, — удовлетворительно хмыкнул Бородаев. — А-я-яй.
— Ну, что она тебе сделала? — Витька чуть не плакал. — Подонок.
— Подонок, — согласился Бородаев. — Но давай, мальчик, карты на стол! Я подонок! Да ведь я это и не скрываю от друзей. Хочу взять, что плохо лежит, набить карманы и лечь на дно, как подводная лодка! И позывных не передавать! Так-то… А ты?
— А что я? — смутился Витька.
— А ты, как я понял, хорошие шмотки слева любишь! — Бородаев зло покосился на Витькины джинсы. — Фарцу не отвергаешь! Но при этом хочешь остаться чистеньким? Хочешь сохранить общественное лицо? Такие, как ты, намного хуже таких, как я. И печаль нашей действительности знаешь в чем? Это я тебе серьезно объясняю: вас теперь куда как больше, чем нас. Пойми: нас хоть сажают. А с вами что делать?
— А ты, я посмотрю, философ, — издевательски заметил Витька. — Социолог.
— Жизнь заставляет. Так вот, Витя. Есть серьезное предложение: переходи к нам.
— Не понял? — Виктор удивленно посмотрел на своего собеседника.
— А что тут непонятного? Жить надо в полную меру, а не плавать, как щепка в проруби. Уж коли ты к нам прикоснулся, парень, пора сделать и следующий шаг. Посмотри-ка.
Из ворот тюрьмы выехал «автозак». Бородаев снял кепку:
— Братишек-блатняков везут. Ты, Витя, перед такой машиной всегда шапку снимай. А теперь иди, подумай. За то, что я тебя с девчонкой поссорил, прости. Скажу как твой друг: заносчивая дура она, и ты о ней не жалей. Захочешь — я тебя с такими «шмарами» познакомлю — пальчики оближешь!
Спустя час Николаю Федоровичу позвонил Лабковский и попросил о встрече. Разговаривали на той же скамейке, в сквере на Советской площади.
— Бородаев неспроста интересуется Володиным, — сказал Лабковский. — Володин дружит с Зиной, а она отвечает за особую кладовую.
— Тогда почему он их поссорил? Из вашего рассказа получается именно так?
— Я их разговора не слышал. Шумно на улице. Я стоял на другой стороне. Но по мимике и жестам я точно понял — поссорились они. Зрение у меня стопроцентное!
…Через полчаса Николай Федорович ознакомился с подробным донесением старшего бригады, которая вела наблюдение за Бородаевым. Оно полностью совпадало с рассказом Лабковского. Кроме письменного донесения, старший представил кинопленку, на которой была запечатлена встреча. Пленку просмотрели все сотрудники оперативной группы. Когда зажгли свет, Миронов сказал:
— Они подбираются к парню. Это, как говорится, медицинский факт.
— А Зина Ананьева? — Эта мысль все время не давала Николаю Федоровичу покоя. — Почему они так с ней обошлись?
— Значит, она им не нужна, — сделал вывод Миронов.
— Выходит, они пойдут на то, чтобы напасть на машину Володина и перебить охрану, — предположил Смирнов.
— Вряд ли, — пожал плечами Геннадий. — Слишком дерзко.
— В Ростове тоже было «слишком дерзко», все помнят, — заметил Миронов. — Я считаю, что перевозку основной партии золота нужно незаметно подстраховать.
— Добро, — согласился Николай Федорович. — Давайте посмотрим пленку еще раз.
Погас свет. На экране появились Виктор, Зина и Бородаев. Они разговаривали о чем-то, видно было, что разговор неприятный. Выехал «автозак», Бородаев снял кепку.
— Куда он смотрит? — вдруг спросил Николай Федорович.
— Кто? — удивился Миронов.
— Бородаев. Видели, как он кепку снял? Зачем? Обычай этот воровской, очень старый, давно забытый. Зачем он это сделал? Еще раз, пожалуйста… — Застрекотал проектор. Было хорошо видно, как Бородаев отвел взгляд от Виктора и посмотрел куда-то в сторону.
— Обратили внимание на его глаза? — задумчиво спросил Николай Федорович. — Он видит кого-то. Но кого?
— Нужно составить точный план места, — предложил Смирнов. — А потом попытаться выяснить, кто там стоял.
— Если сообщник — безнадежно, — сказал Николай Федорович. — То у меня есть одна догадка. Сделайте план, и прошу ко мне!
План принесли через час. Выходило, что Бородаев смотрел на какого-то человека или на какой-то предмет, который находился на другой стороне Новослободской улицы, около входа в «Продмаг».
— Кто? — Миронов начал возбужденно вышагивать по кабинету. — Кто там стоял? Может, ключ ко всей операции именно здесь!
— Не совсем ключ, — Николай Федорович открыл сейф, вынул папку с делом. — Но в какой-то степени это важно. Вот сообщение Лабковского, которое я оформил рапортом. Он рассказал, что наблюдал за Бородаевым и Володиным именно с этого места: угол Новослободской и Лесной. — Николай Федорович внимательно посмотрел на сотрудников: — Вывод?
— Бородаев видел Лабковского, — пожал плечами Геннадий. — Ну и что?
— А как Бородаев вел себя потом? Как ни в чем не бывало! Еще вывод!
— Может быть, он хотел, чтобы Лабковский видел его действия? — неуверенно сказал Смирнов.
— Именно! — обрадовался Николай Федорович. — Хотел! И очень! А почему? А потому, что был уверен: Лабковский сообщит обо всем этом куда надо. Нам!
— Зачем же им это нужно? — удивленно спросил Смирнов.
— Ответить на этот вопрос — значит вплотную подойти к решению задачи. Ясно одно: Лабковского они раскусили и ведут какую-то игру. Как быть?
— Сделаем вид, что ни о чем не догадываемся, — сказал Миронов. — Они должны думать, что их хитрость удалась. Мы же попытаемся разгадать смысл этого хода. И кроме того, считая себя, как говорится, на коне, они скорее ошибутся. При успехе самоконтроль ослабевает.
— Решили, — согласился Николай Федорович. — Лабковский — отводной маневр. Они должны верить, что наша ставка на него — серьезна. Теперь прошу подумать о настоящей кандидатуре. Нам нужен в их группе свой человек, тот, на кого мы по-настоящему сможем рассчитывать.
Иванов встретился с Бородаевым и Пашутиным обычным способом — в машине.
— За мной шел хвост, — сообщил Пашутин. — «Волга» МОС — тринадцать двадцать один.
— А сейчас? — Иванов с тревогой посмотрел в зеркало заднего вида.
