Только не дворецкий - Блейк Николас (читаем книги .TXT) 📗
Изначально купания были времяпровождением состоятельных людей — в том числе и английских монархов. Для Георга III была выстроена специальная купальная машина с пирамидальной крышей и королевским гербом; королева Виктория, которая наслаждалась морскими купаниями на острове Уайт, также имела собственную купальную машину с серебряной отделкой и ватерклозетом.
Постепенно отдых у моря становился все более доступным для средних классов, чему немало способствовало распространение железных дорог. Английские курорты развивались: появилась специфическая приморская архитектура — променады вдоль набережной, пирсы, развлекательные парки и павильоны, концертные площадки и т. п. Вдоль моря выстраивались роскошные отели «с видом», подальше находились пансионы.
В бо-е годы XIX века был принят закон о раздельном купании мужчин и женщин. Мужчины на своих отдельных пляжах нередко купались обнаженными, женщины погружались в воду в крайне громоздких и неудобных одеяниях. Было запрещено входить в воду иначе, чем из купальных машин, так что морские купания оставались недешевым удовольствием. Кроме того, нужно было долго ждать своей очереди (как мы видим из рассказа «Изумруд раджи», очереди остались непременным атрибутом приморского отдыха и тогда, когда купальные машины вышли из обращения).
Купальные машины неоднократно упоминаются в художественной литературе — так, у Льюиса Кэрролла «пристрастие к купальным машинам» — один из основных признаков загадочного Снарка, а Алиса считает, что на море все всегда устроено одинаково: купальные машины в море, малыши с деревянными лопатками на берегу, дальше — пансионы и железнодорожная станция.
Это ощущение однообразия посещает и героя рассказа «Голубая улика»:
Он знал, куда поедет на две недели в сентябре: куда-нибудь в Маргит, Богнор или Кромер. Какая разница. Повсюду одно и то же: причал, разноцветные фонари и съемные комнаты, где к концу первой недели радушие хозяев заметно ослабевает.
С изменениями пляжных обычаев купальные машины использовались все меньше, и им на смену пришли другие приморские сооружения.
Сначала появились палатки. Они пришли с континента и постепенно стали отвоевывать пространство у купальных машин. Палатки были различной раскраски и формы: полосатые или однотонные, прямоугольные или сделанные в виде шатров, по образцу армейских. Их можно было арендовать на день, на неделю или на сезон. Натянутая на деревянный каркас стационарная палатка с запирающейся дверью представляла собой промежуточную форму — нечто среднее между палаткой и домиком.
В переходный период в начале XX века палатки и купальные машины существовали параллельно — каждый мог следовать своим предпочтениям. В Великобритании не каждый решался пройти по берегу в купальном костюме, поэтому палатки иногда ставились на колеса, а иногда поверх купального костюма надевался просторный плащ-макинтош, который снимали только у воды — эта мода тоже пришла из Франции и называлась «макинтошным купанием».
Поскольку купальная машина, в сущности, представляла собой деревянную кабинку для переодевания, поставленную на колеса, то ничего не стоило снять ее с колес и продолжать использовать по назначению. Внутри обычно находилась скамья, крючки для одежды, иногда — столик и зеркало. В самой купальне обычно было довольно темно, зато снаружи она обыкновенно была раскрашена в яркую полоску. Купальни стали очень популярны — в них можно было не только переодеваться и хранить вещи, но и, например, приготовить чай и легкий ленч. Благодаря купальне семья могла провести на пляже весь день с относительным комфортом. С годами ценность этой собственности только росла — сегодня «пляжный домик» на каком-либо из английских курортов стоит десятки тысяч фунтов.
Еще один вид приморских сооружений назывался бунгало. Первые бунгало, построенные по образцу индийских домиков, появились в 1870-х гг. в Кенте, само экзотическое слово имело артистический привкус. Такие романтические прибежища у моря строили себе состоятельные представители богемы. Впоследствии это заманчивое название стали использовать муниципалитеты, ставящие ряды маленьких домиков у моря для сдачи в аренду, и вскоре слово стало обозначать множество самых разных приморских построек. Не всегда можно различить «пляжный домик», «бунгало», «шале» — иногда употребление того или иного названия варьируется от местности к местности. Поэтому трудно с уверенностью сказать, какие именно «бунгало» упоминаются в «Изумруде раджи» — это может быть буквально все, что угодно.
Кампания за совместное купание мужчин и женщин началась еще в конце XIX века, но продвигалась поначалу медленно. На континенте — например, во Франции — нравы были куда более свободными. Когда совместное купание наконец разрешили на нескольких курортах, всем пришлось надевать на себя еще больше одежды: мужчины больше не могли плавать нагишом, а женщинам приходилось натягивать чулки.
К счастью, врачи открыли целебное воздействие солнца. Если в XVIII и XIX веках люди приезжали на море, чтобы купаться и «дышать озоном», то в 1920-1930-е гг. они хотели еще и загорать. Теперь панацеей считалось солнце — в том числе лекарством от туберкулеза. Именно благодаря этому новому медицинскому веянию громоздкие купальные наряды отошли в прошлое — теперь полагалось подставить целительным лучам как можно больше обнаженного тела. Бледная кожа перестала восприниматься как признак аристократизма, женщины больше не скрывали лица под шляпами. За этой новой модой недоверчиво наблюдает Пуаро в «Родосском треугольнике» — и, конечно, «Панч» тоже не преминул отметить всеобщую одержимость загаром.
Такое раскрепощение неминуемо вело к тому, что люди все меньше пользовались платными сооружениями для переодевания — будь то палатки или купальни. Несмотря на отчаянное сопротивление местных властей, платный доступ в море, начавшийся с купальных машин, был обречен. Наступила настоящая пляжная свобода.
Купальные машины, впрочем, были все еще живы в памяти (а кое-где и использовались) — как видно из карикатур, напечатанных в журнале «Пирсоне» за 1933 г., женщины продолжали радоваться своей изменившейся участи.
Еще одно изменение касалось социального состава курортников — теперь на английских курортах было гораздо больше представителей рабочего класса, мелких служащих, домашних слуг и пр. Этому способствовал и послевоенный рост благосостояния, и появление оплачиваемого отпуска. Нередко семьям приходилось весь год копить на отдых, но все по возможности старались ездить на море. Кроме того, развитие автомобилизма позволяло многим приезжать к морю на день-другой. Английские курорты — Истбурн, Брайтон, Гастингс, Блэкпул и др. — необычайно разрослись.
Среди людей более состоятельных после Первой мировой войны возник настоящий бум заграничных поездок. Во время войны передвижения были ограничены, но в двадцатые и тридцатые годы люди много путешествовали и часто предпочитали отдых в Европе, где вода была теплее, а нравы свободнее.
Большой популярностью пользовались морские круизы и отдых на островах. Впрочем, даже в путешествиях англичане всегда предпочитали держаться вместе — селиться группами в одних и тех же пансионах и гостиницах. Многие детективные рассказы Золотого века используют круизные лайнеры или «английские» пансионы и отели за границей в качестве места действия. Ограниченная группа подозреваемых, которая вынуждена находиться в изолированном пространстве, представляет собой идеальную завязку для герметичного детектива.
