Тайный шифр художника - Рой Олег (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Тут я догнал, что не в койку она меня тянула, а впрямь дело у нее ко мне. Только не вкурил, какое я отношение имею к малевальщикам. О чем без балды и сказал открытым текстом.
А она улыбнулась – вежливо так: простите, дескать, за нетактичность, мне не хотелось бы ранить ваши чувства. Это у них, Грек, вечная присказка. Все время извиняются. Ну и эта, хоть и наша вроде, туда же: «Извините, вы, наверное, были в заключении?»
А чего – извините? Ну был. С чего мне было отнекиваться? Да, говорю, чалился, но давно, еще при Никитке лысом. Так что судимости давно сняты, и с меня, мол, где сядешь, там и слезешь. Думал, ей, может, исполнитель понадобился. Может, выкрасть что для коллекционера, на которого она работает, или конкурента какого-нибудь придавить. Хотел сразу намекнуть, что это не ко мне, да не успел.
«Я, – говорит, – догадалась про заключение, когда увидела татуировку у вас на спине. Это ведь… как это называется? Извините…»
«Блатная наколка, – отвечаю. – Сколько куполов, столько ходок».
«А кто вам ее делал, можно поинтересоваться?» – уточняет она.
Ну я ей рассказал про Апостола, только не как тебе, а вкратце. Она вперед подалась, губки приоткрыты, глазоньки масленые, словно я ей не терки тру, а травы дал потянуть. «Есть, – говорит, – подозрение, что ваш художник… э-э-э, кольщик, как вы говорите, – известный на Западе график. Его произведения сейчас на пике популярности. Если вас не затруднит, я бы хотела сфотографировать вашу татуировку. Не бесплатно, конечно. Тысяча долларов вас устроит за такой пустяк?»
Да кто ж в здравом уме и трезвом рассудке от куска баксов за просто так откажется? Я робу стащил, встал на свет, она достала фотик размером с гранатомет, щелкнула, а потом и говорит: «Мой шеф герр Бегерит хочет построить на Крите арт-отель для художников, скульпторов, вообще для богемы. Я как раз подбирала что-нибудь подходящее, когда счастливый случай вывел меня на вас. Вы не могли бы оставить мне координаты, по которым я могла бы с вами связаться?»
Тогда я, честно скажу, не допер, чего она от меня хочет. Но отель свой назвал, почему нет? Хотя и не думал даже, что она объявится. Однако ж объявилась, и довольно шустро. В этот раз даже в кабак пригласила и сама заплатила за жратву, хотя они, буржуины, стасть как не любят за кого-то платить, все больше сами норовят прокатить на халяву. Но позвала, ужин заказала – дакос, мизитра, рыбное мезе, вино, ракия – все как положено. И давай втирать, что этот ее фон-барон аж стойку сделал, когда мою наколку увидел. И готов забашлять немереное бабло, если я выну да положу ему всех своих корешей по тогдашней чалке.
– Так вот оно что… – дошло до меня. – Выходит, о творчестве Апостола узнали на Западе, и он вошел там в моду… Я слыхал, что такое бывает. И, получается, этот самый фон-барон захотел найти не только картины Андрея Зеленцова, но даже сделанные им наколки?
– Ну а я тебе за что втираю? – хмыкнул Угрюмый, опрокидывая очередную стопку. – Видать, этот старый хрыч не знает, куда деть свое бабло, которого у него вагон в швейцарском загашнике. Вот и решил картинки скупать – хоть на холсте, хоть на живой шкуре. Сам-то он, как его помощница наболтала, в Россию-матушку больше не ездит. Был тут года три назад, да что-то ему не поперло, с тех пор зарекся. Так он решил меня подрядить корешей бывших поискать. А теперь им еще и баба какая-то понадобилась. Что за баба да зачем – меня не касается, мое дело сторона. Мне б поскорее со всем этим расплеваться – и снова на Крит. Я, Грек, совсем не против провести остаток своих дней ходячей выставкой на пляжике у моря, как эта краля предлагает…
Он хохотнул и добавил:
– Жаль, что и тебе Апостол ничего не выколол. А то вместе бы там загорали…
В моем уже сильно затуманенном водкой сознании так и всплыла эта картина: роскошный отель на берегу моря и разгуливающие по пляжу среди пальм зэки с татуировками во всю спину, «кисти», то есть иглы модного художника и тоже бывшего советского зэка… Да, похоже, Апостолу все же в итоге повезло, к нему пришел и успех, и признание, богатые коллекционеры готовы за бешеные деньги скупать его работы. Интересно, а что сталось с их автором? Он жив-здоров и процветает где-то на Западе? Или так и умер в нищете и безвестности, не успев дожить до своего звездного часа? Увы, ответа на этот вопрос не знали ни я, ни Угрюмый.
Глава 7. Арт-шарлатан
Поскольку наши с Угрюмым посиделки затянулись, домой я вернулся уже после полуночи, но проснулся свежим как огурчик и даже на работу не опоздал. Хотя сейчас такие вещи уже никого не интересовали. Начальство, особенно с учетом того, сколько и с какой регулярной нерегулярностью нам платили, не только трудовых подвигов не требовало, но и на наши левые приработки с использованием казенного оборудования смотрело сквозь пальцы, равно как и на наши самовольные отлучки. Поставив записываться очередную партию кассет – я так привык начинать утро с этого действия, что выполнял его уже на автомате, – я занялся полученным вчера заказом от Угрюмого. Точнее, как я теперь знал, от какого-то забугорного мецената.
Новый фигурант, точнее фигурантка, звавшаяся Еленой Леонидовной Коротковой, появилась на свет во время войны в Москве, в семье служащих. Сначала проживала в центре, на Пречистенке, потом перебралась на проспект Мира. Наверное, родителям дали квартиру в новом доме. Ага, вот это уже интересно: Елена Короткова окончила Суриковское училище, специализация – плакатная графика. В тот же год была «выписана в связи с отбытием по новому месту жительства: город Пенза, улица…, дом…, квартира…» И это все. Больше никакой информации, даже фотографии не сохранилось. Как говорится, «не была, не состояла, не участвовала…» И не привлекалась.
То, что после ментов и зэков мне дали задание найти безобидную художницу, откровенно порадовало. Получается, что фонд этого забугорного мецената… Как там его, Угрюмый же называл имя… Ах да, герр фон Бегерит. Он действительно интересуется творчеством советских художников – а значит, в моей работе на них нет ровным счетом ничего криминального. Теперь, когда железный занавес рухнул, контакты с заграницей официально разрешены. Елена Леонидовна имеет полное право сотрудничать с забугорным меценатом, и ей за это ничего не грозит. А мне за ее поиски тем более – если, конечно, не считать солидного вознаграждения.
Впрочем, это вознагражение еще надо было отработать. Я позвонил в Пензенский архив и попросил прислать мне по факсу всю информацию о Коротковой. На скорый результат не рассчитывал – если даже у нас, в столичном архиве, такая неразбериха и никому ничего не надо, то можно себе представить, что творится в других городах… Но, видимо, сотрудница, которой я делал запрос, оказалась еще старой закалки и позвонила на следующий же день. Благодаря ей я узнал, что в Пензе Елена Короткова прожила чуть больше года, но успела за это время выйти замуж и сменить фамилию на Темирхан. А через несколько месяцев после свадьбы снова выписалась с места жительства, на этот раз отправившись в Мурманск.
Я снова потянулся к телефону. Ох и сделает мне Василь Василич втык за междугородные переговоры – телефон-то служебный, а бюджет архива если и резиновый, то исключительно в смысле сжатия. Ну да ладно, я быстро.
К счастью, в Мурманске фигурантка замуж не выходила и фамилии не меняла. Но и прожила там недолго, перебравшись через пять лет в казахстанский город Семипалатинск. Эти скачки туда-сюда напоминали бегство от кого-то или от чего-то, но на деле все оказалось куда проще. На всякий случай я сделал запрос и на ее мужа со странной фамилией Темирхан, вызывающей ассоциации с татаро-монгольским игом, и выяснил, что тот был военным. А значит, скорее всего, мотался по гарнизонам, а Елена как примерная жена следовала за ним.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
