Иллюзия игры - Михалкова Елена Ивановна (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Лицо у Ирки вытянулось, а Гройс невозмутимо продолжал:
– Ты осуществила самую сложную часть работы – открыла дверь в шкафчик, где лежат деньги. Нам не обязательно их брать, чтобы убедиться в том, что мы можем это сделать. И без этого понятно, что можем. Поэтому давай пока оставим их на месте.
– Но почему?
– Потому что те сто тысяч, которые мы получим, не стоят такой суеты. Считай, что я не хочу засвечивать паспорт.
Ирка, подумав, кивнула. Деньги – ерунда… Ее победа заключалась в другом – в похвале деда, в том, что она справилась!
– Надо бы отметить твой успех, – добавил Гройс, читая ее мысли. – Давай-ка выберемся куда-нибудь, а? Как ты на это смотришь?
– Ура! Хорошо смотрю! Ой, только не в кафе! – спохватилась Ира, не любившая и не понимавшая коллективных публичных приемов пищи.
– Не в кафе? Хорошо. Тогда пойдем туда, где ты сможешь посмотреть игру.
Дверь под вывеской «Зеленый луг» им открыл швейцар, и Ире стало не по себе. Зачем они здесь? Дед настоял, чтобы она оделась просто, но теперь джинсы и рубашка казались девушке совсем неподходящей одеждой для такого места, где на входе стоят представительные швейцары с испытующим взглядом.
– Успокойся, – сказал Михаил Степанович, взяв ее под руку. – А на Сидора не обращай внимания. Он уже лет десять стоит на дежурстве и всех знает.
– На каком дежурстве? – вполголоса спросила Ирка, все-таки обернувшись на того, кого дед назвал таким смешным именем. – И почему он Сидор?
Швейцар ответил ей улыбкой и неожиданно подмигнул.
– Сидор, потому что его фамилия Сидорчук. У него прекрасная память на лица – говорят, помнит буквально всех, кто хоть раз сюда приходил. Отсеивает нежелательных гостей.
Гройс подчеркнул «нежелательных», и Ирка забеспокоилась:
– А мы? Мы-то с тобой какие?
Михаил Степанович только усмехнулся:
– Пойдем. Сперва присмотримся, а там и сыграть можно.
Над зелеными бильярдными столами поднимался сигаретный дым. Курили, заметила Ирка, не игроки, а зрители. Разговаривали здесь вполголоса. То и дело раздавались оглушительно громкие удары. В клубе были и студенты, толпившиеся большими компаниями вокруг двух столов, и женщины, игравшие подчеркнуто сосредоточенно, но больше всего было мужчин средних лет, скромно одетых. Ирка тут же перестала стесняться своих джинсов и рубашки, тем более, что никто не обращал на них с дедом внимания – все были увлечены партиями.
Гройс протиснулся к столу, за которым играли двое мужчин столь разительно отличавшейся наружности, что они не могли не привлечь внимания. Первый – низенький, толстый, почти колобок, гримасничающий и размахивающий руками. Черные глаза его живо блестели, и весь он был живой, подскакивающий, как мячик, и суетливый. Второй – настоящий викинг: высокий, белокурый, с красивым загорелым лицом. Этот выглядел спокойным и невозмутимым, говорил мало, держался так, словно вокруг не было ни одного зрителя. Но на подошедшую девушку бросил молниеносный изучающий взгляд, словно прострелил, и так же быстро осмотрел Михаила Степановича. «Все он замечает, – подумала Ирка. – Только притворяется».
Викинг склонился над сукном, примеряясь ударить.
– Играй прямого клаптштоссом! – громко посоветовал кто-то.
– Оттяжкой его, оттяжкой… – пробормотали около Ирки.
Викинг ударил, и шар влетел в лузу. Колобок страдальчески схватился за голову и изобразил на лице отчаяние.
– Дед, зачем он гримасничает? – шепотом спросила девушка. – Я же вижу, что он играет на публику. Для чего?
– Дурачком прикидывается. Это – Беня Фельдман, известная личность. Странно, что его сюда пустили.
– А кто второй?
– Имени не помню, но он – шпилевой. Таких еще жуками называют. Но не хастлер, нет. Ты их не путай.
– Как же я их спутаю, если не знаю, кто они такие? – рассмеялась Ира. – Расскажешь?
– Пойдем-ка…
Они выбрались из толпы зрителей, окруживших соперников плотным кольцом, и Гройс отвел девушку за столик в отдалении, из-за которого они могли наблюдать за игроками.
– Хастлер – это бильярдный мошенник, – пояснил он, делая знак официанту. – Словечко нынешнее, а в мое время таких называли чесало. Он разводит других на игру, притворяется, что сам играет плохо, и в конце концов обыгрывает всех. А шпилевой – просто очень сильный игрок. Не спортсмен, любитель. Но такие любители зачастую играют почище профессионалов.
Подошел официант, и Михаил Степанович, не глядя в меню, заказал салаты и для себя – коньяка, а для Ирки – слабенький коктейль.
– Должно быть, Беня сейчас играет честно, а раньше за ним много грешков водилось.
Ирка задумалась. Кое-что оставалось неясным.
– Дед, а как можно жульничать в бильярд? – неуверенно спросила она. – Это же не карты, тут шары не подменишь и крапленый стол с собой носить не будешь.
– Стол можно подменить, – усмехнулся старик и в ответ на недоуменный взгляд девочки пояснил: – На мокром и на сухом сукне шар катится по-разному. Опытный игрок это всегда учтет, а то и сам случайно пиво прольет в таком месте, где заказать другой стол ну никак не получается. Раньше, говорят, могли смазать кий соперника салом, чтобы скользил, проскакивал. Еще, бывает, передвигают шар перед ударом – ставят на более выигрышную позицию. Тут уже чистая ловкость рук: как бы случайно кием его коснуться или обшлагом рукава, который слишком сильно накрахмален… Но это все так, ерунда, приемчики, а самое главное, как и везде, – понимать человека, с которым играешь. Хастлер должен уметь любого игрока вывести из себя: взволновался, занервничал – хуже играешь, мажешь мимо лузы. Под руку сказал – сбил человека с удара. Фельдман самый настоящий хастлер, оттого и все его ужимки.
Он поискал глазами по залу, указал подбородком:
– Вон, видишь того студентика?
Ирка присмотрелась. Неподалеку от них, прислонившись к стене, стоял высокий, хорошо одетый молодой человек с породистым лицом и с высокомерной усмешкой наблюдал за игрой.
– Смотрит, губы кривит, – продолжал Михаил Степанович, – гадает, зачем блондин с таким шутом гороховым связался. А сам простой вещи не понимает: Беня – артист, он не просто играет, а почву для будущих дел готовит. Сейчас он красавцу проиграет, а в следующей партии студента разведет на хорошие деньги и обдерет как липку. Видишь, как выгодно ему казаться шутом?
– А этот, шпилевой? – заинтересованно спросила Ира, переведя взгляд на викинга.
– А что он? Сейчас сделает партию – и исчезнет до следующего раза. Хотя…
Гройс прищурился, глядя на второго игрока.
– Что-то меня смущает в этом красавце, – пробормотал он. – Но что – не пойму. Вроде бы честный игрок, и раньше я его где-то встречал, а вот поди ж ты! Ей-богу, ни за какие коврижки не стал бы сейчас с ним играть, даже будь я Беня. Эх, старость, память плохая. Да и бог с ним! Хочешь шары покатать? Из меня, конечно, игрок средненький, но пару уроков дать могу.
Ирка с воодушевлением согласилась. Они пошли искать стол и не видели, каким внимательным взглядом проводил их «викинг».
Домой возвращались около десяти, шли пешком по теплым улицам, и Михаил Степанович всю дорогу травил байки про бильярдистов. Он чувствовал себя в ударе. Ирка смеялась, не верила, и старик, нарочито горячась, убеждал, что все истинная правда, все так и было.
Они поднялись пешком до седьмого этажа – Гройс не признавал лифтов и приучил Ирку ходить по лестнице. На площадке стоял человек, увидев которого, девушка замерла и вцепилась в руку старика. А потом отпустила.
– Здравствуй, Ирина, – сказала ее мать, повернувшись и убрав руку с кнопки звонка. Со стариком она не поздоровалась, словно его здесь не было.
– Мам… – Ирка не двинулась с места. – Что ты здесь делаешь?
– Тебя жду. Хватит по чужим квартирам шататься, пойдем домой.
Михаил Степанович усмехнулся:
– Что-то ты, Валя, поздно спохватилась о чужих квартирах. Ириша у меня с той весны живет.