Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет (мир бесплатных книг txt) 📗
— Ничего.
Я прошла за ним следом в ярко освещенную прихожую.
— А почему тогда ты такая бледная?
— Так. Упала в обморок в библиотеке.
Мы пошли на кухню. Он снял с меня пальто и повесил на крючок, прикрепленный к двери, поверх своей коричневой куртки. Сегодня он был одет более элегантно, чем обычно, — наверное, еще не успел переодеться после работы: темно-серые брюки, голубая рубашка, рукава закатаны до локтей.
— Ты упала в обморок? А почему?
Он подвинул мне стул.
— Не знаю. Может, ела сегодня мало. Или просто устала.
— Тогда я накормлю тебя ужином, — твердо сказал Стюарт.
— Ой нет, не надо… Я вовсе не хотела…
— Ты остаешься на ужин, поняла?
Он помешал в кастрюле суп, пахло вкусно, по-домашнему.
Пока Стюарт заваривал чай, я сидела на стуле, наблюдая, как он насыпает заварку, размешивает, добавляет молоко. Мне было бы спокойнее сделать это самой, чтобы получилось совсем как надо. Одновременно он рассказывал о том, какая сумасшедшая выдалась на работе неделя и как он случайно обнаружил на соседней улице магазинчик, где продаются первоклассные специи.
Я отпила глоток чая. И как в тот раз, после истории с Робином, я удивилась, что чай у него получился вполне сносный.
Стюарт вытащил из бумажного пакета пару булочек и сунул их в духовку. От тепла, горячего чая и ощущения безопасности меня немного разморило.
— Спасибо еще раз за все эти материалы. Очень интересно, правда.
Он взглянул на меня, как мне показалось, с облегчением:
— Приятно слышать! Ты подумываешь о том, чтобы начать лечение?
— Подумываю. Но трудно вот так взять и начать ни с того ни с сего, понимаешь?
Стюарт выложил на стол тюбик с подсолнечным спредом, поставил маленькие тарелки, разложил ножи, ложки.
— Я знаю.
— Послушай, я ведь не просто так устраиваю эти бесконечные проверки. Так мне спокойнее, лишний раз убедиться, что я в безопасности. А если я не буду проверять, как я могу быть в этом уверена?
— Но разве не лучше было бы проверить только один раз — один раз убедиться, что все в порядке?
— Конечно лучше.
— Ты же сама понимаешь, что, проверяя одно и то же по сто раз, ты просто успокаиваешь свое сознание, — ведь физически ничего за это время измениться не может!
— Что-то я не верю, что терапия поможет исправить ситуацию.
— Но почему бы не попробовать?
Он принес две полных миски супа и поставил на стол, а затем достал из духовки горячие булочки — их ему пришлось нести, перекидывая из руки в руку.
Сел напротив, посмотрел в глаза.
— Спасибо. Ты очень добр.
— Да ну перестань, это просто куриный суп. Ешь!
Он все не отводил взгляда, как будто ждал, что я еще что-нибудь скажу. Я подумала: наверное, он применяет этот прием со своими больными, сидит вот так молча, пока больной не начнет ерзать на стуле и все выкладывать, лишь бы нарушить молчание. А мне не хотелось ничего говорить. Мне нравилось вот так смотреть на него и молчать.
В конце концов он первый отвел глаза и уставился в тарелку. Щеки его горели. Я мысленно поставила себе жирную «галку» за эту маленькую победу. Дело в том, что я могу пересмотреть любого, — этому я еще в больнице научилась.
Суп оказался вкусным невероятно. Я сразу ожила и согрелась, и чем больше я ела, тем больше понимала, как сильно изголодалась.
— Слушай, а когда ты последний раз ела? — спросил Стюарт после того, как я вычистила дно миски хлебным мякишем.
— Не помню, так основательно — давно.
— Еще?
— Нет, больше не надо. Спасибо.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Вопрос застал меня врасплох.
— Со мной? Куда?
— К твоему врачу. Я могу подождать тебя в коридоре. Как тебе такая идея? Вместе-то веселее.
— Нет, спасибо, — пробормотала я, не глядя на него.
— Да это не проблема для меня, честно! Я могу взять отгул на работе.
— Слушай, у меня еще нет врача, Стюарт. Я, как сюда переехала, даже не зарегистрировалась в поликлинике. У меня и медицинской карточки нет.
Я резко встала, стул громко царапнул по плиточному полу.
— Мне пора. Спасибо за суп. Как ты знаешь, у меня еще куча важных несделанных дел.
Я сняла пальто с крючка и быстро пошла к выходу. Кажется мне или правда стены в коридоре стали уже, а потолок ниже?
— Кэти, подожди! Одну минутку!
Я думала, он снова начнет грузить меня своей терапией, но вместо этого он сунул мне в руку тяжелый пакет.
— Что это?
— Суп. Замороженный. Не забывай есть, хорошо?
— Спасибо.
Я помчалась по ступенькам вниз, влетела в свою квартиру, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Уф, дома наконец. Пакет был действительно тяжелый. Я отнесла его на кухню и перегрузила два контейнера с супом в морозилку. Что у нас в холодильнике? Практически ничего. Стюарт-то прав, надо больше есть. А вдруг я грохнусь снова — на работе?
Я проверила квартиру, но без всякого энтузиазма. Вот зачем, спрашивается, я обидела хорошего человека? Он ведь просто хотел мне добра. Добра! Я фыркнула. Вот чего я совершенно не выношу, так это когда меня принуждают что-то сделать. И я не доверяю врачам, особенно после того, как провалялась столько времени в распроклятой больнице. Если только я поддамся этим врачам, опять «съеду» вниз, к состоянию овоща, — обидно будет, я ведь уже более-менее оклемалась… Сейчас у меня появилась хотя бы иллюзия самостоятельной жизни, есть работа, квартира. Это Стюарт видит во мне ходячий диагноз: с синдромом, проблемами, нервами. Ха! Видел бы он меня полтора года назад! Он и понятия не имеет, какой долгий путь я уже проделала.
Воскресенье, 7 декабря 2003 года
В воскресенье утром мы поехали в Моркам погулять по пляжу. Стояла жуткая холодина, с моря дул пронизывающий ветер, завывая, швыряясь в нас пригоршнями песка, запорошивая глаза. Волосы разлетались вокруг моей головы, образуя на ветру странные узоры.
Я повернулась лицом к ветру и попыталась стянуть волосы на затылке в узел. Правда, закрепить их было нечем, поэтому я и не рассчитывала сохранить прическу надолго.
Ли взял меня за руку:
— Тебе так очень идет!
Ему приходилось орать мне в ухо, чтобы перекричать ветер. Мы подошли к кромке воды, оставляя на песке мокрые следы. Я подняла ракушку, полупрозрачную, блестящую от воды. Ветер поднажал, завыл с новой силой и снова разметал мои волосы по плечам. На небе собирались тучи — неужели пойдет дождь? Я размотала тонкий шарфик на шее, накинув его на голову, попыталась завязать концы, ветер рвал их из моих рук, такие вот шуточки.
— Ли! — крикнула я.
Он швырял камешки в прибой, но услышал меня, повернулся и подошел, только не затем, чтобы поговорить. Одной рукой он обнял меня за плечи, другой взял под подбородок и прижался теплыми, солеными от ветра губами к моим губам. Я сразу забыла и про волосы, дыбом стоявшие вокруг головы, и про шарф. Проказник-ветер тут же вырвал его из моих рук и поднял в небо как диковинную синюю птицу.
Ли оторвался от меня и помчался догонять шарф, а я стояла у кромки прибоя, хохоча во все горло, и ветер ловил звуки, слетающие с моих губ, и уносил прочь так быстро, что я сама не успевала их услышать. Шарф то поднимался в небо, то спускался вниз, дразня Ли, взмахивая краями, как крыльями, дергаясь и трепеща на ветру, пока наконец не приземлился на мокрый песок. Торжествующий Ли принес его мне — грязный, мокрый и холодный.
Нам наскучило сражаться с ветром, и мы, взявшись за руки, отправились в сторону города. Запахи из прибрежных кафешек были слишком соблазнительны, мы зашли в закусочную, взяли одну на двоих порцию жареной картошки и сели за пластиковый столик у окна. Внутри закусочной тишина была почти оглушающей. Мы молча жевали картофельные ломтики, разглядывая сквозь запотевшие окна прохожих, сгорбившихся из-за ветра, который, похоже, вознамерился сорвать с них пальто и брюки. У нас у самих горели щеки после общения с ветром.
