Синий дракон - Алешина Светлана (онлайн книга без .txt) 📗
У меня не было полной уверенности, что нам удастся прочесть этот шифр, но тетрадь оставалась единственной надеждой что-то понять в тайной жизни Кротова, и после некоторого колебания я решила взять ее с собой. Поняв мои намерения, Виктор кивнул и задвинул ящик обратно.
Я спрятала тетрадь в сумочку — Лора так ничего и не заметила — и спросила Виктора, что будем делать дальше. Он пожал плечами. Тогда я предложила хотя бы наскоро ознакомиться с содержанием видеокассет из коллекции Кротова.
Мы перешли на кухню, и Виктор принялся возиться с аппаратурой. Через некоторое время он все наладил, и мы прокрутили несколько кассет без звука, в ускоренном режиме.
Здесь тенденция была все та же — часть кассет представляла собой перезапись любительских фильмов, посвященных боевым единоборствам. Их можно было назвать учебными пособиями — неизвестные люди демонстрировали на экране выполнение разнообразных приемов, позволяющих лишить противника здоровья или жизни — смотря по обстоятельствам. Были здесь и художественные фильмы — западные боевики со стрельбой и погонями — ничего особенного, но, наверное, эти нехитрые «стрелялки» воодушевляли Кротова.
Я еще просматривала последнюю кассету, а Виктор поднялся и вышел в комнату. Судя по шуму, донесшемуся оттуда, он возвращал на место коробку с арсеналом и вешал на стену книжную полку. Видимо, он решил, что с нас хватит и тетради с тайнописью, а остальные трофеи пусть остаются в квартире.
Нам еще предстояло довольно щекотливое дело — нужно было убедить Лору держать в тайне все, что она здесь увидела. Иначе последствия могли быть самыми непредсказуемыми, а мы остались бы в таких дураках, что еще сто лет об этом бы вспоминали. А что творится в уме у этой своеобразной девушки, сказать было невозможно.
Но теперь мне уже не хотелось вступать в контакт с милицией. Мы зашли так далеко и оказались так близко от разгадки, что азарт перевесил благоразумие. Теперь я намеревалась раскрутить это дело до конца, чего бы это мне ни стоило.
Вернулся Виктор и выключил аппаратуру. Мы сложили кассеты в том же порядке, как они были оставлены хозяином. Брать их с собой не было смысла — содержание этих записей не имело прямого отношения к жизни Кротова.
Приведя все в порядок, мы уже собирались уходить, но в последний момент мне пришла в голову новая мысль.
— Нужно позаимствовать паспорт Кротова, — сказала я. — Ты сможешь увеличить его фотографию, чтобы ее можно было опубликовать в газете?
— Нет проблем, — сказал Виктор. Мы прихватили паспорт — я положила его в сумочку, рядом с тетрадью. Больше нам нечего было здесь делать. Осторожно обняв Лору за плечи, я сказала ей, что пора уходить. Она подняла на меня глаза, взгляд которых был серьезен и безнадежен.
— Наверное, его убили, да? — негромко произнесла Лора.
— Ну, будет тебе, — ответила я. — Ты хоронишь человека раньше времени. Это нехорошо. Надо надеяться на лучшее. — Однако, боюсь, голос мой в этот момент звучал чересчур фальшиво.
Лора не стала ни о чем больше спрашивать и попросила отвезти ее домой. Теперь она выглядела смертельно уставшей — по-моему, у нее даже слипались глаза. Я не решилась в этот момент докучать ей разговорами о соблюдении тайны — все равно они прошли бы мимо ее ушей. Я только пообещала разыскать ее в самое ближайшее время.
Мы высадили Лору возле ее дома и поехали в редакцию. Первым делом я сразу же отправила Виктора в фотолабораторию — увеличивать портрет Кротова, а сама пригласила в кабинет Кряжимского.
— Завтра у нас выходит номер, поэтому сегодня же в него надо внести изменения. Сейчас Виктор сделает фотографию, а к ней потребуется текст — что-то вроде «Пропал человек. Такого-то числа не вернулся домой Кротов Вячеслав, такого-то года рождения. Был одет в черный спортивный костюм. Особые приметы — татуировка на левой руке с изображением дракона и на груди — группа крови. Кто может что-то сообщить об этом человеке — вознаграждение…» Какое вы думаете назначить вознаграждение, Сергей Иванович?
Кряжимский нахмурил лоб и закатил глаза. Поразмыслив с полминуты, он виновато посмотрел на меня и сказал:
— Судя по вашему состоянию, Ольга Юрьевна, дело серьезное, я не ошибся? Тогда и вознаграждение должно быть серьезным — я думаю, как минимум, тысяча долларов…
— Решено! Напишите — тысяча, — распорядилась я. — Только обязательно нужно, чтобы это попало в завтрашний номер… Да, кстати, Сергей Иванович, вы что-нибудь выяснили о происшествиях, случившихся восемнадцатого августа?
Кряжимский покашлял в кулак, многозначительно посмотрел на меня и обстоятельно сообщил:
— Происшествия были, Ольга Юрьевна. Но мое внимание привлекло в первую очередь следующее — в тот день около шестнадцати тридцати у себя в загородном доме был застрелен предприниматель Жмыхов…
Глава 8
Жмыхова хоронили на следующий день. Ради такой персоны было сделано исключение — место под могилу было выделено на Старом кладбище, где уже давно никого не хоронили. Но Жмыхов — это было слишком серьезно.
Этот господин стоял во главе акционерного общества, которое занималось торговлей и переработкой нефтепродуктов, владело многочисленной недвижимостью в нашем городе и в других областях, имело влиятельное лобби в Государственной думе, а годовой оборот его даже по официальным сводкам составлял несколько десятков миллионов долларов.
И вот такого человека убили — прямо во дворе собственного дома, при многочисленных свидетелях. Причем убийце удалось беспрепятственно скрыться. Это было невероятно, но факт.
О версиях следствия мы, разумеется, не имели ни малейшего понятия. Однако обстоятельства покушения Кряжимскому худо-бедно удалось разузнать.
Господин Жмыхов отмечал восемнадцатого числа свой день рождения. Дело происходило в его загородном особняке, а правильнее было бы сказать в поместье, потому что, как объяснил Кряжимский, участок вокруг особняка включал в себя около двух гектаров реликтового хвойного леса. Все это великолепие располагалось километрах в тридцати от города вниз по течению Волги.
Состоятельные люди не так давно открыли для себя этот райский уголок, но к сегодняшнему дню в том районе выросло уже около двадцати вилл, окруженных длиннющими заборами. Разумеется, там были средства коммуникации, охрана, въезд в район контролировался постом дорожной службы. Но, как пояснил Кряжимский, у нас все-таки не столица, и при желании ловкий человек мог незамеченным подобраться к любой вилле, в том числе и к жмыховской, и, наоборот, незамеченным покинуть местность и лесом выйти к шоссе. Самым сложным препятствием был забор, оборудованный сигнализацией.
Говорят, на время торжества сигнализация во владениях Жмыхова была отключена. Но зато по всему участку была расставлена охрана, да и гостей в тот день было не менее двух сотен. С одной стороны, при таких условиях любой посторонний человек оказывался постоянно у кого-то на глазах, но, с другой стороны, именно обилие посетителей могло сделать его как бы невидимым. Все зависело от его хладнокровия и знания обстановки. А он скорее всего был хорошо подготовлен — я имею в виду убийцу.
Говорят, все произошло в тот момент, когда праздник был в самом разгаре. Гости уже давно произнесли все официальные речи, уже было поднято немало бокалов, все расслабились, и общество, как это обычно бывает, распалось на отдельные группки. Сам Жмыхов со своим компаньоном Кармановым незаметно покинул праздничный стол и удалился в глубь двора, где среди реликтовых сосен стояла уютная беседка.
В чем была суть интимной беседы двух компаньонов, никто не знает. Но, видимо, речь шла о делах. Как сообщил Кряжимский, по слухам, выходило, что в последнее время дела у фирмы не очень ладились, и якобы причиной неудач являлась негибкая политика самого Жмыхова, на почве чего у них с Кармановым возникали постоянные трения.
Так или иначе, но в тот момент, когда они уединились в беседке, их и застиг там наемный убийца. Выстрелив несколько раз в компаньонов из пистолета с глушителем, он бросил оружие и скрылся. Жмыхов был убит наповал, а Карманов получил три пулевых ранения — в руку, в ногу и касательное — в голову. Нашли их минут через десять — Карманов был жив, хотя и потерял много крови. Теперь он лежал в палате-люкс центральной городской больницы, и врачи бились за его жизнь. Убийцу никто не видел.
