Сдвиг - Кринг Тим (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Мария с трудом сглотнула.
— М-мой дядя.
— Отведи меня к нему.
Вашингтон, округ Колумбия
4 ноября 1963 года
Как и полагалось пассажиру первого класса, высокого молодого человека в сером костюме сопроводил до места пожилой чернокожий проводник, облаченный в ливрею с латунными пуговицами и золотыми галунами. Облачение довершала фуражка с блестящей кокардой. Поезд Пенсильванской железной дороги отправлялся в Нью-Йорк в 10.27. Пробив компостером билет пассажира, проводник услужливо поставил его чемодан на верхнюю полку и сверху положил шляпу. Затем он опустил откидной столик между молодым человеком и не занятым пока местом напротив и поставил на пластиковое покрытие столика, стилизованное под дерево, пепельницу из фольги.
— Я могу быть еще чем-нибудь полезен, сэр?
Проводник в похожей на парадную морскую форму одежде повернулся к выходу. Молодой человек не отказался бы от колы, но все-таки отрицательно мотнул головой, глядя на складки плотной материи, облегавшей спину проводника.
В свои двадцать пять лет Бо-Кристиан Керрей вряд ли мог еще больше походить на агента ФБР, даже если бы сильно постарался. Рост — шесть футов один дюйм, узкая талия, широкие плечи, темный костюм, белая рубашка, узкий галстук перехвачен металлической заколкой. Картину довершала очень короткая стрижка, которая, видимо, предназначалась для придания ему мужественности, но из-за высокого лба и больших удивленных глаз делала его похожим на маленького мальчика, подстриженного перед первым в жизни учебным днем в школе.
Несмотря на внешность, Керрей не ощущал себя агентом ФБР. Он не ощущал себя им уже целый год, с тех пор как его «повысили» и перевели из отдела по составлению поведенческого профиля в контрразведывательную программу КОИНТЕЛПРО. Но это последнее задание было уж чересчур.
Он вздохнул, поставил на столик портфель и открыл его. Слева было несколько скрепленных между собой папок, надписанных: «МК Ультра» и «Врата Орфея», а справа — книга Филипа Дика «Человек в высоком замке» в твердом переплете. На черной обложке были изображены имперские флаги Японии и нацистской Германии и шла надпись: «Потрясающий роман о том, каким бы мог стать наш мир». Поскольку каждый роман, в сущности, являлся рассказом о вымышленном мире, БК считал эту надпись совершенно неуместной даже для научной фантастики. Однако после утренней встречи с директором ФБР Гувером она казалась меньшим из двух зол, приготовленных ему для чтения, и он, тяжело вздохнув, положил книгу на столик, а портфель застегнул и поставил рядом с креслом.
Он уже собирался открыть книгу, как его отвлек какой-то шум в конце вагона. Он поднял глаза и увидел чернокожего проводника, останавливающего за плечо какого-то крупного пассажира в мятом синем блейзере. БК удивился, что проводник позволяет себе такую вольность. Как-никак до линии Мейсона — Диксона оставалось еще сорок миль, а на поезде — все шестьдесят.
— Извини, сынок, — устало произнес проводник, — до Балтимора тебе придется ехать в головном вагоне.
Мужчина повернулся на месте, как статуя на пьедестале. Послышался скрип подошв о пол, и БК обратил внимание на обувь мужчины. Он затруднялся назвать — какие-то донельзя истертые кожаные сандалии. Прилизанные черные волосы пассажира были густо напомажены бриллиантином и все равно так и норовили завиться в строптивые кольца. Крупный нос, полные губы и оливковая кожа, однако цвет ее не такой насыщенный и выглядит светлее обычного. Если пассажир и негр, как решил проводник, то представляет собой довольно блеклую разновидность. Чем больше БК на него смотрел, тем сильнее в нем крепла уверенность: мужчина — очень смуглый белый, а в этом случае…
Осознав ошибку, проводник съежился, и глаза его расширились от ужаса. БК надеялся, что пассажир проявит здравомыслие и ситуация благополучно разрешится, но, судя по его внешнему виду — и дело даже не в смуглости и небрежности, а в том, что от возмущения его щеки стали пунцовыми, — рассчитывать на это не приходилось.
— Это ты ко мне обращаешься?
От слов здоровяка проводник съежился и превратился в жалкую тень. Мужчина ткнул его пальцем, сдвигая набок фуражку.
— Я задал вопрос!
Голова проводника моталась из стороны в сторону, будто была слишком тяжела для шеи.
— Извините, сэр. Сюда, пожалуйста, позвольте мне взять ваш багаж…
— Только тронь его, и я сломаю тебе руку! За кого, черт возьми, ты меня принимаешь?
— Извините, сэр. Вот очень удобное место…
— Убирайся с моих глаз, пока я не надрал твою черную задницу! — Мужчина локтем оттеснил проводника и двинулся по проходу.
«Господи, — взмолился про себя БК, — только не рядом со мной!»
— Проклятые ниггеры! — выругался мужчина и плюхнулся против БК, задев его коленями, похожими на пушечные ядра. Откидной столик от толчка содрогнулся, и пепельница из фольги скользнула вниз на манер «летающей тарелки». Мужчина водрузил свой портфель на столик. — Это все Мартин Лютер Кинг!
Наступила пауза, во время которой он набрал шифр на замке и с громким щелчком открыл портфель. Запустив в него руки, он начал копаться там, шурша бумагой.
— Какого черта ты на меня уставился?
— И-извините, — пробормотал БК. — Я просто…
— И принеси мне рому, парень, — рявкнул мужчина через плечо. — Проклятый ниггер оскорбил меня в присутствии достойных людей! Я должен выпить, и мне плевать, что сейчас всего пол-одиннадцатого утра!
Он защелкнул портфель и аккуратно разложил на столике все, что достал: алюминиевый футлярчик с одной сигарой, коробку деревянных спичек, вместо сигарной гильотины — миниатюрный перламутровый перочинный нож.
БК незаметно бросил на попутчика еще один взгляд. Он снова обратил внимание на оттенок кожи, полные губы, широкий нос, маленькие уши и непослушные завитки волос. Основания для сомнений действительно были.
— Сицилиец. — БК не видел, как мужчина перевел на него взгляд, но черные глаза незнакомца буквально впились в него. — Мафиози, paisanos [15], уроженец Этны. Но не черномазый.
Застигнутый врасплох БК опустил глаза. Мужчина вынул из футляра сигару с такой осторожностью, будто та была бабочкой редкой породы, появлявшейся из куколки. БК обратил внимание на марку на ленточке вокруг сигары: «Глориа Кубана».
— В конце пятидесятых я работал вышибалой в паре казино в Гаване, — пояснил мужчина. — Есть эмбарго или нет, а с настоящей кубинской сигарой ничто не сравнится.
Попутчик вытащил лезвие, установил под углом сорок пять градусов, вставил под него кончик сигары и резким движением чисто срезал. Кончик подпрыгнул и упал на портфель, где и замер, напоминая отрезанный палец.
БК долго смотрел на него, а когда поднял глаза, то заметил на лице незнакомца пренебрежительную ухмылку, с которой тот разглядывал его.
— Ну же, понюхайте, не стесняйтесь, — предложил он.
Преодолевая отвращение, БК поднял отрезанный кончик и поднес его к носу. В ноздри ударил густой острый запах, отчего рот тут же наполнился слюной. Ему хотелось проглотить ее, но он отчего-то стеснялся и продолжал сидеть, вдыхая сигарный запах, от которого рот стал напоминать переполненную раковину с плохо подогнанной затычкой.
Мужчина облизал кончик сигары, пока тот не заблестел, как шоколадный батончик, и только потом потянулся за спичкой. Он чиркнул, но не о коробок, а о шершавый, будто наждачная бумага, ноготь большого пальца и поднес язычок пламени к кончику сигары, оставив между ними зазор в полдюйма. Сложив губы в трубочку, как у выброшенной на берег рыбы, он несколькими резкими вдохами раскурил сигару. После каждой затяжки от нее отделялись маленькие кольца дыма, и наконец ее кончик засветился ровным красным цветом подобно раскаленной на костре монете. Сделав затяжку побольше, мужчина набрал в рот дыму и выпустил идеальное кольцо прямо в БК. Оно растворилось в воздухе, так и не успев достичь цели, но БК показалось, голова его угодила в ореол или петлю.
