Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Теперь настал черед удивляться помощнику.
– Ты же сам сказал – валет пиковый, а потом еще выругался.
– Было дело, – вспомнил Сенатор, – я действительно сказал на него валет пиковый, ты что, до сих пор не слышал это выражение? Оно, кстати, родилось в стенах нашей республиканской Прокуратуры, наверное, для новейшей классификации преступников, так сказать, особой его касты – валет пиковый – и все становится на свои места. – И шеф пояснил: – Ты, наверное, и сам обратил внимание по нашим делам, если мы раньше имели дело с карманниками, домушниками, угонщиками автомобилей, скупщиками краденого, с фарцовщиками, валютчиками, артельщиками, то вдруг обнаружилась мощная прослойка, не относящаяся ни к одной из ранее известных категорий преступников, – костяк ее составляют партийные и советские руководители, да таких рангов, что людей из правоохранительных органов оторопь берет, когда они натыкаются на такой айсберг, не знают, куда идти жаловаться и с кем согласовать его арест, случается, что нужно получить добро на санкцию у того, на кого вышел. И наши коллеги из Прокуратуры республики придумали для этой категории лиц шифр – валет пиковый, – и всем сразу становится ясно, какой тип всплыл в деле.
– А я думал, он и в самом деле катает в карты, представляешь, приходишь в какой-нибудь привилегированный катран-салон, а там сидит Ачил Садыкович и химичит особой полиграфии картами. – И оба рассмеялись.
Миршаб забрал очередную пачку документов и вернулся к ксероксу, по тому, как шеф торопился записать кассеты, он понял, что надо спешить. Но валет пиковый почему-то не шел из головы, нет, он вполне разделял сметку и находчивость коллег из Прокуратуры республики, шифр в десятку, точнее не скажешь. А куда отнести нас с шефом? К королям, тузам пиковым? Куда ни глянь, с отчаянием подумал он, кругом масть пиковая, масть черная. Как говорят русские: вор на воре сидит и вором погоняет. Катимся к какому-то взрыву, обреченно думал рассудительный Хашимов. Он и не надеялся уцелеть от очередного гнева народного, оттого и держал втайне от шефа в домашнем сейфе пистолет, и жил, пока веревочка вилась, но что-то неясное уже дышало в затылок, мучило в страшных снах, оттого и столь щедрый подарок – дом для Наргиз, хотелось хоть в чьей-то памяти остаться внимательным, добрым, щедрым… «Гуляй, Вася, однова живем!» – как кричал на днях у пивной пьяный мужик.
«Масть пиковая, масть черная», – повторял он вслух, работая с ксероксом, и подумал внезапно, какое точное название для романа о жизни жуликоватых поводырей, дорвавшихся до власти. И снимал он не три копии, как просил шеф, а четыре. Одну лично для себя, на всякий случай, а вдруг разойдутся пути-дороги с Сухробом?
А прокурор Акрамходжаев тем временем просмотрел еще пачку документов, какую бумагу ни возьми, имела вес, таила в себе тайну, требовала внимательного прочтения, можно было безошибочно размножать все подряд, так он и решил поступить.
На самом дне дипломата обнаружил два больших плотных конверта, они лежали как бы отдельно, и он с новым приливом волнения достал их. Может, в них главная тайна?
С первых же страниц хорошо отпечатанного текста понял, что бумаги эти не имели ничего общего с тем, что он отложил для размножения. Чем больше вчитывался, тем яснее понимал, что это научные рассуждения прокурора Азларханова о нашем праве, о нашем государственном устройстве, его юстиции, судопроизводстве, прокуратуре, о законах, которые он предлагал незамедлительно принять. Не зря его называли Теоретик, Реформатор, подумал одобрительно он об убитом коллеге. И вдруг его осенило: так это же готовая докторская диссертация! От радости он встал и заходил по комнате.
Конечно, научный трактат теперь Азларханову ни к чему, рассуждал прокурор, а мне кстати, если я намерен штурмовать новые рубежи. Доктор юридических наук Акрамходжаев – вполне впечатляет, и к этому титулу вполне подойдет самая высокая должность. Прав Коста, дипломат действительно не имел цены, выходит, он отбил у прокурора свою научную работу.
«Это не для размножения», – решил Сенатор и спрятал оба толстых конверта в стол, подумал, что он и Владыке Ночи об этом не скажет, пусть думает, что шеф такой умный и скромный, втайне докторскую подготовил. Был у него на примете человек, клепавший за солидные деньги докторские, он собирался как-нибудь сделать ему заказ, выходит, хорошо, что не поспешил. Теперь можно было зайти к нему, передать бумаги и откровенно сказать, вот, мол, работал долгие годы, помоги оформить, довести до кондиции, не привнося ничего со стороны, только опираясь на мои труды. За деньги, разумеется, просьба выглядела бы достойной, скромно и со вкусом – прокурор порадовался за себя.
Уже заканчивалась третья кассета, и, чтобы ускорить работу, он сам отнес в подвал остальные бумаги.
– Через полчаса я перепишу монолог бывшего коллеги Азларханова, за это время, я вижу, и ты управишься, умная машина все-таки ксерокс. Мне кажется, мы должны вернуть кейс хозяевам до начала работы, поменьше любопытных глаз будет. Не исключено, что с самого утра поднимут всех нас по тревоге, два трупа во дворе Прокуратуры и взломанный сейф у начальника следственной части, такого я что-то не припоминаю в своей практике.
– Наверняка сегодня объявят еще об одном ЧП, национальном, так сказать, о смерти Шарафа Рашидовича, это тоже коснется нас, – добавил Салим.
– Давай заканчивать, а я пойду наводить контакты с Артуром Александровичем. Интереснейший человек, хотя невольно, даже заочно внушает страх. – И прокурор поспешил к себе, нужно было записать последнюю кассету.
Заправив «Шарп», Сенатор достал записную книжку и открыл страницу с записью Коста. Он уже собрался позвонить, как вдруг подумал, а что если они нагрянут раньше, чем будет вновь опечатан дипломат, ответов в таком случае он не находил, весь риск, да и сама жизнь шли насмарку. Тут спешить следовало осторожно. В одной бутылке, что принес помощник по просьбе Беспалого, на дне осталось еще грамм сто пятьдесят коньяка, и ему неожиданно захотелось выпить, сдерживать себя он не стал. Нервы были на пределе, а впереди еще предстояла встреча с Шубариным, от того, как она пройдет, в дальнейшем значило многое. Рассуждая о предстоящей встрече с Шубариным, прокурор и не заметил, как в комнате появился Миршаб.
– У меня все готово, – сказал он и бросил на стол три пачки копий документов.
Акрамходжаев хотел вначале положить их в сейф, но тотчас передумал, попросил помощника спрятать бумаги у себя в кабинете, а сам принялся укладывать подлинники в кейс, тут же «Шарп» выдал последнюю кассету.
Как только они опечатали кейс и спрятали в сейф, шеф взялся за телефон, а помощник пошел в чайхану принести пару чайников чая, а если удастся, и горячих лепешек. Прокурор набрал номер телефона в центре города, несмотря на ранний час, трубку тотчас подняли, словно дежурили. Ответил женский голос.
– Мне, пожалуйста, Артура Александровича, – спросил он как можно спокойнее, беспечнее.
– Одну секунду, кто его спрашивает?
– Прокурор Акрамходжаев. – Таиться не имело смысла, они о нем, наверное, уже немало знали.
– Наконец-то, – радостно вырвалось у нее, потом, спохватившись, она сказала: – Не могли бы вы назвать номер своего телефона, он непременно позвонит вам в течение десяти минут.
Он продиктовал свои координаты. Любопытство брало верх, захотелось ему проверить систему работы Шубарина, и он набрал другой номер абонента на Чилназаре.
Ответили тотчас, правда, говорил мужчина сдержанно, корректно и почти слово в слово, только спросил, куда позвонить: на работу или домой, телефонами они уже располагали.
Как только появился Миршаб, прокурор сказал:
– Я уже позвонил, они начеку и наверняка скоро будут.
Помощник поставил поднос с чайниками, горячими лепешками и большой пиалой густой домашней сметаны на стол и, как обычно, спокойно обрадовал:
– Мне кажется, они уже здесь, я видел, по крайней мере, три машины, они пронеслись мимо прокуратуры туда и обратно.
